Юрий Силоч - Постмортем

— Пф! Испугало… Ты разве не понимаешь, что он моего отца лечил? Лечил, ха… Тот был здоров как бык, мог подкову руками согнуть, а сгорел за несколько месяцев. Что мне теперь, в задницу его поцеловать?

— Жози, я просто…

— Молчать! Знай своё место! — глаза девушки вспыхнули. — Не Жози, а ваше величество! То, что случилось — ничего не значит. Я всё ещё твоя королева и если я захочу лично запытать эту погань до смерти, то запытаю.

Это было обидно, очень обидно, но Тальф сумел усилием воли взять себя в руки:

— Да, он виноват, — юноша покачал головой. — Но не будь такой жестокой, это же кошмар какой-то!

— А ты что, на его стороне? — королева с нехорошим прищуром шагнула ближе к Тальфу. — Защищаешь цареубийцу?

— Нет, я…

— Если ты на его стороне, то может, мне и тебя тоже… Того?

Магистр стиснул зубы:

— Хорошо. Вперёд. Сделай это.

— Не веришь? — в глазах Жози блеснул отблеск углей, тлеющих в камине пыточной.

— Не верю.

— Ах, так?!

— Именно так.

Тишина.

Молчание.

Дуэль разъярённого взгляда Жози и упрямого — Тальфа.

Затем звонкий хлопок пощёчины.

— Не смей больше испытывать меня, понял? — королева отступила и отвела глаза. — В другой раз у меня просто не будет выбора.

Хорошенько отхлебнув из бутылки, Жози принялась спускаться по лестнице, попутно отмахиваясь от Тальфа, желающего поддержать королеву под локоть.

Снизу доносились голоса.

— И всё-таки, — Тальф узнал министра. — Вы же умный человек, вы вели свою игру годами и ни разу не были никем заподозрены, но сейчас так глупо прокололись на нитках.

Казалось, Вильгельм искренне сочувствовал лекарю — как сочувствовал бы старинному оппоненту в шахматах, партия с которым длилась годами, но теперь завершилась, не принеся радости от победы.

Их разговор куда уместнее звучал бы не в пыточной, а в гостиной особняка за чашечкой чая.

— Время, министр, — извиняющимся тоном ответил арестант. — Если бы я использовал другие нити, швы были бы слишком заметны, и двойник не смог бы подобраться к королеве так близко.

— И вы решили рискнуть?

— Решил. Сейчас это, конечно, кажется глупостью…

— Ну почему же, — задумчиво произнёс Вильгельм. — После смерти королевы последовала бы неразбериха, в которой вы вполне могли бы улизнуть.

— Пан или пропал, господин министр.

— Пан или пропал, — согласился тот.

— Вижу, вы отлично поладили, — буркнула девушка.

— О, ваше величество! — обрадовался Вильгельм.

— Что вы узнали? — Жози оперлась на стену, чтобы не упасть.

Вильгельм протянул ей исписанный листок с парой клякс:

— Мы уже закончили, ваше величество. Что прикажете делать с арестованным?

Королева смерила беззащитного лекаря взглядом и тому стало неуютно.

— Для начала скажите мне — почему? Зачем вы это сделали? Чего вам не хватало?

— Вы и правда не понимаете? — ощерился старик. — Ни один представитель моего цеха не будет чувствовать себя в королевстве до тех пор, пока будут существовать вот эти, — он кивнул в сторону Тальфа.

— Серьёзно? Это ваша причина?

— А разве нужно что-то ещё? Люди моей профессии в королевстве до сих пор считаются бесполезнее пятого колеса в телеге! Знаете, какая ходит шутка? Чем отличается больной, которого лечили кровопусканием от больного, до которого лекари не дотянулись?

Вильгельм хмыкнул:

— И чем же?

— Лишними дырками в трупе!

Палач басовито хохотнул и тут же прикрыл рот ладонью.

Королева помотала головой:

— Ну, надеюсь, оно того стоило… — она развернула листок, быстро прочла записи и крепко зажмурилась. — Да чтоб тебя, ну только не это… А я уже понадеялась, что всё начало налаживаться, — девушка открыла глаза, взглянула на бутылку в своей руке и перевела взгляд на лекаря: — Заприте-ка его в каземате до утра. На свежую голову решу, что с ним делать.

— Как прикажете, ваше величество, — склонил голову Вильгельм.

Когда они с Жози покидали пыточную, Тальф нагнал королеву и вполголоса спросил, чувствуя, что не услышит ничего хорошего:

— Что такое? Что рассказал лекарь?

Жози, не оборачиваясь, дёрнула плечами и коротко ответила:

— Война.

Утро нового дня ворвалось в спальню Тальфа в виде обеспокоенного Борислава.

— К вам посланник из дворца, мастер. Королева приказывает явиться сейчас же.

— Приказывает? — сон как рукой сняло. Плохие предчувствия подействовали куда лучше умывания ледяной колодезной водой. — Ну, раз приказывает, значит надо бежать…

— Вы поедете на экипаже, который прислали из дворца или прикажете подготовить ваш?

Спросонья Тальф не понял, о чём говорит домоправитель:

— Мой?.. Но у меня нет экипажа.

— Уже есть.

Пауза.

— И как давно?..

— Со вчерашнего вечера. Я как раз планировал представить его вам сегодня.

— Оу, — мысль, что у него теперь есть собственная карета никак не помещалась в голове. — Ладно. А лошади?..

— Четвёрка неплохих оживлённых скакунов. Для них возведут сарай сегодня. Конюха я рассчитываю найти ближе к вечеру. Кстати, в экипаже есть место для охраны, и я рекомендовал бы вам взять кого-нибудь с собой.

— У нас теперь ещё и охрана есть?!

— Да, мастер. Вчерашнее происшествие не оставило выбора, и я решил, что будет неплохо обзавестись дюжиной мертвецов покрепче.

— Это… Впечатляет, — изумлённый Тальф не знал, что и говорить. — Спасибо. Кстати, как много у нас осталось денег?..

— Почти половина серебра, что вы мне дали. Я могу предоставить подробный отчёт.

— Да нет, не надо, — юноша поискал под кроватью сапоги. — Просто вы провернули всё так быстро…

— Кстати, если вы позволите, я покажу вам новый костюм. Его только что привезли от портного.

— Костюм? — скривился Тальф и покосился на привычные вещи, свисающие со спинки стула. — А чем этот плох?

— Мне показалось, что ваше положение в обществе необходимо подчеркнуть соответствующим внешним видом, — Борислав был воплощением корректности. — Если вам не понравится, мы можем его вернуть или использовать только для выходов в свет.

— Ладно, — сдался магистр. — Давайте посмотрим, что там принесли.

Пятью минутами позднее Тальф глядел в зеркало и ему, пожалуй, впервые в жизни нравилось то, что он видел.

Клаус вскарабкался на шкаф и подавал оттуда комментарии.

— Неплохо, неплохо. Выглядишь почти как я, когда был молод и красив. Не так красив, как я, конечно, но вполне себе.

— Ох… Спасибо, — было неловко признаться себе самому в том, что новое одеяние ему понравилось. Накидка из плотной фиолетовой ткани, тёмно-синий жилет, чёрная рубашка с золотыми запонками в виде черепов, свободные тёмные штаны и великолепные сапоги с серебряной оковкой, невероятно мягкие и удобные. При желании всё это великолепие можно было дополнить поясом, со множеством кармашков. При одной мысли о том, сколько полезного можно с собой унести, захватывало дух.