Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

— Но Тьянгерия выжила.

— Она всегда была очень умной, — с явной симпатией сказал гардероб. — Никому не верила. Ее родили в качестве живой игрушки, и она об этом узнала. Последним барону и баронессе было скучно, и они для разнообразия завели ребенка. Но ее собирались сожрать, когда ей исполнится одиннадцать.

— И Тьянгерия их опередила, — понял Жюдаф. — Как ей удалось убить двух баронов?

— Не знаем, — сказал гардероб. — Это случилось не здесь, никто из нас этого не видел. Как-то удалось… и теперь наша хозяйка — демолорд. Вместе у ее родителей как раз был один процент акций Банка Душ.

— И вы все остались здесь… с тех самых пор? Вам тысячи лет?

— Мы все — ее любимые вещи! — радостно воскликнули качели. — Она росла среди нас! Она нас любит!

Этим Жюдаф удовлетворился. Он бы охотно расспросил подробнее, но время поджимало. Он окинул покои последним взглядом и вышел через единственную дверь.

Это все еще была Башня Боли. Но верхняя ее часть, жилая. Тут не было ловушек и испытаний, не было и демонов… кроме Тьянгерии. Кажется, девочка-демолорд не держала даже слуг.

В этом нет ничего удивительного. Демонам такого ранга слуги нужны только как свита. Все желаемое они могут получить просто… пожелав.

Так что Тьянгерия жила тут одна — в роскошных, набитых сокровищами чертогах. В одних комнатах хранились предметы искусства, другие ломились от драгоценностей. Дважды Жюдаф наткнулся на залы, полные конфет. Самых разных, самых удивительных лакомств из тысяч миров.

Запертых дверей нигде не было. Судя по всему, Тьянгерия не принимает здесь гостей. Для них у нее тот зал — с колоннами и камином.

А здесь она просто живет. В гордом одиночестве, день-деньской играя со своими живыми куклами.

И обычного выхода может и не быть. Если здесь бывает только она и те, кого она приводит, двери не нужны.

— Здесь есть выход? — спросил Жюдаф у картины на стене.

— Я вижу только этот коридор, — безразлично ответила та. — Здесь выхода нет. Раньше я видела еще мастерскую моего художника, там выход был. Но меня похитили…

Жюдаф не стал слушать историю картины. Тьянгерия может обнаружить его побег в любую минуту. Да и сам он запросто может на нее наткнуться.

Детектив пытался расслышать голос ее ауры, но пока не получалось. А аура демолорда обычно… громкая. Если тот ее не прячет, конечно… но зачем Тьянгерии прятаться в собственном доме?

Зато Жюдаф расслышал голос еще чьей-то ауры. Слабенькое, чуть слышное бормотание, которое издают простые смертные. Судя по всему, это самый обычный человек или иной разумный… но тем удивительнее.

Пойдя на звук, Жюдаф обнаружил просторный зал, заставленный столами, шкафами и кульманами. Везде были рисунки, чертежи, покрытые вычислениями листы и доски.

У одного стола возился человек. Мужчина лет тридцати, с редкими волосами и в очках. С пустым взглядом немтыря он пересчитывал… кажется, это крупинки кофе. Передвигал их костяным стилом по одной и чуть заметно шевелил губами. Рядом лежала горка сахара… видимо, уже пересчитанного.

— Сто шестьдесят девять, сто семьдесят, сто семьдесят одна…

— Гм… мир вам, любезный, — поздоровался Жюдаф.

Человек вздрогнул. Вскинулся, как ошпаренный, нечаянно дернул стилом… и перемешал кофейные зерна. Увидев это, он издал горестный вскрик и с ненавистью уставился на волшебника.

— Ладно, ладно, начну сначала, — зло процедил он, снова начав считать. — Одна, две, три, четыре, пять…

— Что он делает? — шепнул Жюдаф ближайшему кульману.

— Считает, — ответил тот. — Ты что, не видишь?

— Но зачем?

— Делает себе кофе. Он прошел испытание и выиграл возможность заварить чашку кофе.

— И он… считает кофе и сахар? Он… сумасшедший?

— Я хотя б-бы не разговариваю с кульманом, — поднял взгляд человек. — [цензура], опять сбился.

— Не совсем понимаю, — подошел ближе Жюдаф. — Она поставила такое условие? Вы можете заварить кофе, только если пересчитаете каждую сахаринку и кофеинку?

— Нет, — коротко ответил незнакомец, продолжая считать, но уже про себя. — Я их считаю, потому что… вы хотя б-бы знаете, как заваривать кофе?.. это сложно…

— Ну, я точно знаю, что для этого не нужно знать точного количества крупинок, — сказал Жюдаф. — Некоторая погрешность допустима. Позволите?..

Он взял чайную ложку, положил в чашку сахар… и его схватили за запястье. Незнакомец вперился в него бешеным, безумным взглядом.

— Ты что… что наделал?! — с трудом выдавил он. — Ты знаешь, сколько я их пересчитывал?! Их было четыре тысячи семьсот сорок две! А теперь сколько?! Сколько?!!

— Я… сколько вас? — спросил Жюдаф.

— Нас осталось две тысячи триста тридцать шесть! — пискнул тоненький хор.

— Их две тысячи триста тридцать шесть! — повторил Жюдаф.

— Что?.. — моргнул человек. — Ты меня обманываешь. Я об-бязан проверить.

Он снова начал пересчитывать. Взгляд потускнел, стал пустым, как у немтыря.

Но он хотя бы отпустил запястье Жюдафа. Тот потер его и спросил:

— Вы всегда заваривали кофе таким неудобным способом?

— Нет. Только в последнее время. Моя обсессия…

— Если хотите, я вам заварю. Отвернитесь — и я все сделаю.

— Но… я не б-буду знать, сколько тут крупинок.

— Зачем? У вас будет одна чашка кофе. На одного человека. Один человек — одна чашка.

— Да… это… логично, — медленно кивнул незнакомец. — Но… сколько в ней будет миллилитров?

— Я спрошу у чашки, если это вам так важно.

Незнакомец посмотрел на Жюдафа, и его губы расползлись в улыбке. Кажется, он решил, что встретился с таким же сумасшедшим, как он сам.

— Я закрою глаза, пока ты его завариваешь, — сказал он. — Кстати, тут хватит на двоих.

Жюдаф справился не сразу. Кофе был какой-то странный, в виде гранул. Странная ерунда… как будто не сам кофе, а сублимат.

— Ты точно кофе? — шепнул Жюдаф.

— Да, — обиженно ответили гранулы. — И я не хуже натурального! Не хуже!

Кажется, сублимат комплексовал. Жюдаф поговорил бы с ним об этом, но пить ему хотелось сильнее. Так что он просто попросил объяснить, как его заваривать — и это кофе с удовольствием рассказал.

— О, это очень просто! — охотно говорил он. — Меня даже не надо варить, я очень удобный! И ничуть не хуже нормального!.. то есть я и есть нормальный! Пить меня — это норма для любого рабочего человека! Просто насыпь меня в чашку, добавь сахара, залей кипятком, плесни молока, если ты любишь с молоком, перемешай — и пей! Все!

— Действительно, очень удобно, — согласился Жюдаф.

Через минуту они с незнакомцем сидели за столом с двумя дымящимися чашками. Кофе обманул, он был хуже нормального… но все же не настолько, чтобы его вылить. Тем более, Жюдаф давно не ел и не пил ничего горячего, а бодрящий эффект все же присутствовал.