Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

Перед ней вспыхнуло очередное лицо. Очень красивая рыжеволосая девушка. Альмавита поджала губы и процедила:

— Еще одна. Две недели назад нос у нее был вдвое длиннее, а на лбу торчала бородавка. А теперь… ты посмотри на нее!

Рудбертагон сумрачно кивнул. Да, претендентка достойная. Почти не уступает его жене.

— Я поищу ее, а ты приготовь еще одного чрепокожего, — велела Альмавита.

— Я могу и сам…

— Не надо, она всего лишь одноформка. Побудь лучше со мной.

Рудбертагон не стал спорить. Одноформенный гхьетшедарий и в самом деле не стоит серьезных усилий. В определенном смысле чрепокожий даже эффективнее — они движутся чуть быстрей гохерримов. Во всем остальном уступают, конечно, но в скорости…

А скорость здесь критически важна. Гхьетшедарию не нужно много времени, чтобы преобразоваться. Одна секунда промедления — и одноформенный становится двуформенным. Легкое убийство становится трудной битвой.

Рудбертагон был уверен в своих силах, но… последняя девица таки задала ему жару. Вместо того, чтобы просто раскрыть пасть, она приняла истинный облик — и ему пришлось биться с гигантским чудовищем. Рука уже отросла, но все еще плохо гнется.

К тому же лишний раз оставлять Альмавиту тоже нежелательно. Она не единственная, кто догадался устранить самых опасных конкурентов. А поскольку сейчас она фаворит конкурса, нужно постоянно опасаться наступающих на пятки.

— Честно говоря, я так нервничаю в последнее время… — вздохнула Альмавита. — Вся эта суета… Получится ли у меня?.. Может, покинуть Паргорон, пока не поздно? Скроемся за Кромкой, затеряемся среди смертных…

— Не глупи, — хмуро посмотрел на нее Рудбертагон. — Пока конкурс не закончился — нигде ты не скроешься. Найдут даже в заднице у Космодана.

Альмавита залилась очень правдоподобным смехом. Конечно, она не собиралась идти на попятную — просто в очередной раз забросила удочку. Прощупала муженька на серьезность намерений.

— Дорогой, мы… — начала она… и замолкла. В спальню вошла незнакомая девушка в маске.

Рудбертагон мгновенно перешел из лежачего положения в боевую стойку. Кортик вылетел из ножен и заплясал в пальцах. Невысокий для гохеррима, довольно щуплый, Рудбертагон был все же на две головы выше любого гхьетшедария… и он без лишних слов метнулся к незнакомке.

— Нет, стой!.. — вскрикнула Альмавита.

Маска испарилась. Исчезла. Взору открылось изуродованное лицо… и Рудбертагон тоже исчез. В последний миг он еще успел взмахнуть кортиком, полоснуть по губам… по губе…

А потом исчез.

Альмавита окаменела. Время будто замедлило бег. Эта девка поглотила ее мужа, поглотила гохеррима…

Альмавита приоткрыла рот — и тут же его закрыла. Нельзя! Гхьетшедарии — не матрешки! Поглотив другого гхьетшедария, ты не поглотишь в том числе и его пленников, а просто уничтожишь! Сожжешь анклав… разрушишь физические тела… и изгонишь души.

Тогда Рудбертагону конец.

— Хочешь вернуть своего мужа? — спросила Мильмара. — Ты знаешь способ.

Альмавита знала способ. Единственный. Узнать имя гхьетшедария, отправиться к нему во чрево, найти там проглоченного и вместе с ним вернуться… если гхьетшедарий соблаговолит тебя выпустить.

— Что ты хочешь за его жизнь? — спросила Альмавита.

Мильмара издала ядовитый смешок. Она не могла смеяться по-настоящему, не могла даже улыбаться… не с таким ртом.

Но просто издать звук могла — и прозвучал он по-настоящему жутко.

— Ты откажешься от баронства, — сказала Мильмара. — Если оно не достанется мне — то и тебе тоже.

— Я не могу, — быстро произнесла Альмавита. — Отказаться невозможно, участвуют все.

— Мертвые и поглощенные не участвуют. Отправляйся ко мне во чрево, ищи там своего мужа — и жди. Через полгода позовешь меня — и я клянусь, что выпущу вас.

Мысли Альмавиты заметались. Она не сомневалась, что эта дрянь сдержит слово. Любой демон сдержит, нарушать клятвы — себе дороже.

Но… стоит ли Рудбертагон баронства?

Не стоит.

Альмавита выбрала быстро. Видела, что преимущество не на ее стороне, и в драку лезть не стала. Просто телепортировалась на другой конец Паргорона, в Пекельную Чашу, на берег Пламенного моря.

Жидкая лава дышала жаром, на волнах покачивался огнеупорный кораблик хламенариев… а Альмавита скрючилась и застучала зубами.

Ее мужа сожрали… и так быстро, так легко… Высших демонов тяжело поглощать, это выливается в настоящий поединок… но не в этот раз. Кем бы ни была эта изуродованная… а кто она, кстати?

— Нашла, — раздался бесцветный голос. — Тебе стоило хотя бы отлететь подальше.

Альмавита снова телепортировалась. Прыгнула в Червоточины — бесконечные тоннели, связывающие внутреннюю и внешнюю стороны. Здесь было темно, здесь было прохладно, а из пола, стен и потолка торчали корни сатинг-ян.

— Значит, отказываешься? — снова донесся голос Мильмары. — Да или нет?

Альмавита телепортировалась в третий раз. Перенеслась на Ледовый Пояс, в каменные пики, выходящие за пределы атмосферы.

Здесь — гхьет ее патронессы, баронессы Вишьи. Единственный шанс — попросить защиты. Она дорого обойдется… но Альмавита готова была отдать и свой счет, и свой гхьет. Лишь бы остаться в живых… и дотянуть до конкурса.

Даже сейчас она продолжала держать в голове будущее баронство.

— Я так понимаю, ответ — «нет», — сказала Мильмара, появляясь из воздуха.

Альмавита метнулась в сторону, раскрыла рот… но Мильмара оказалась быстрее.

И сильнее. Демонический ветер хлынул с обеих сторон, их обеих потянуло друг к другу… но Мильмара тянула сильнее.

А поскольку она еще и на мгновение раньше начала… Альмавита с воплем исчезла в ее чреве.

Мильмара несколько секунд прислушивалась к своему анклаву. Нет, никто там ее не зовет, никто не выкрикивает ее имени. Никто его и не знает, наверное.

Похоже, с местью все. Это была та самая, Мильмара уже выяснила.

Значит, можно приступать ко второй части плана.

В конце года великая арена гудела демонами. Хальтрекарок раскланивался во все стороны, приветствовал бесчисленных гостей и звонким голосом вещал, как рад он всех видеть на этом конкурсе за звание Самой Совершенной…

— …Или Самого Совершенного, — добавил он, услышав подсказку. — Спасибо, Каген, я помню.

На самом деле он не помнил. Хальтрекарок напрочь забыл об этом конкурсе уже через пару недель. Но поскольку это было дело мировой важности, он оставил себе напоминание — и на прошлой неделе к нему подошла одна из наложниц. Она молча повернулась спиной, задрала платье и показала спину с татуировкой.

И сегодня Хальтрекарок открывал церемонию. В ложе для почетных гостей кроме него восседали Каген, Совита и Гаштардарон.