Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

Совнар чуть слышно рассмеялся. Он тоже был где-то тут, в Лимбо. Иногда Лахдже удавалось заметить рыжую кошачью спину, иногда ноги касалось что-то мягкое и теплое… но потом все снова исчезало в тумане.

Ходить сквозь четвертое измерение оказалось не так уж сложно. Как езда на велосипеде — улови правильное положение, а дальше все пойдет само собой. Для высшего демона — вообще легкотня, одно из самых элементарных умений.

Вообще, быть демоном оказалось недурственно. Да, ей не видать загробной жизни. Она не попадет в рай или еще куда-нибудь, после смерти ее душа просто разрушится и переродится.

Но так ли уж это плохо, если ты бессмертен уже в этой жизни?

Смертные раз за разом вынуждены испытывать боль рождения, взросление, жизненные ошибки, увядание, смерть. Потом загробная жизнь — причем далеко не всегда хорошая. И опять-таки перерождение. Раз за разом жизнь преподносит им все те же старые уроки. Раз за разом… но никто из смертных не может их выучить, потому что их смертная жизнь обрывается… а потом забвение.

И все начинается сначала.

Колесо сансары, только без кармы и нирваны. Без справедливости, финишной черты и призов для победителей. Ничего этого нет, есть только рождение, смерть и вечное кружение в колесе.

А раз справедливости нет — нет и ничего плохого в том, чтобы быть темным существом. Жить настоящим. Как можно более полно наслаждаться тем, что имеешь в данный момент. Никакого суррогата жизни после жизни, манящего, отвлекающего от того, что действительно имеет значение здесь и сейчас.

Только истинное существование и истинный конец. Вспышка, исчезающая во Тьме.

Видимо, какую-то часть своих мыслей Лахджа произнесла вслух, потому что Совнар дружелюбно мурлыкнул:

— А ты начинаешь усваивать, как работает этот мир. Я вижу, ты неглупая девочка. Я тебя всему научу.

— Научит он, тля… — пробурчал Дегатти.

Семеня в туманах Лимбо, Совнар смотрел на Лахджу с легкой жалостью. Он видел такое уже не раз. Всех этих женщин, самых разных, которые от ужаса и отчаяния переходили к какому-то болезненному желанию стать для Хальтрекарока кем-то… чем-то кроме игрушки. Многие из них были умны и достойны большего, чем быть куклой в руках всемогущего ребенка.

Заканчивали они по-разному, но рано или поздно понимали бессмысленность своего желания. Обращали свое внимание на действительно важные вещи.

Многим из них Совнар в этом помогал. Собирался помочь и Лахдже. Тем более, что в ней есть потенциал — его нужно только раскрыть.

Совнар все-таки паргоронский банкир. Старый хитрый бушук. Он любил помогать демонам лучше применять свои способности. Получать от них большую выгоду.

А выгодой они поделятся с тем, кто их всему научил. С Совнаром.

— Не спеши, — посоветовал он, глядя на растерянную Лахджу. — Сосредоточься на моем голосе. Ты его слышишь — значит, я где-то рядом. Ищи меня. Еще немного — и ты меня увидишь. А после этого найдешь и дорогу обратно.

— Ладно, — принялась всматриваться Лахджа.

Проклятый котяра не показывался. По-прежнему мелькало иногда рыжее смазанное пятно — и все. Но Лахджа не сдавалась. Войти в Лимбо она же сумела — сумеет и выйти.

— Ого, сколько тут шпрот! — воскликнула Лахджа.

— Где?! — тут же проявился рядом Совнар. — А, тьфу, это же Лим… ты обманула меня. Молодец. Но больше так не делай, смысл урока не в этом. Еще раз так сделаешь — оставлю тебя тут… хотя… хорошая идея. Оставлю тебя тут. Ищи дорогу, Лахджа.

И он стал исчезать, как Чеширский Кот. Сначала пропал хвост, потом лапы, а в конце осталась только широкая улыбка.

— И что, ты меня вот так тут бросишь? — скептически спросила Лахджа.

Молчание было ей ответом. Совнар то ли действительно свалил, то ли решил ее проучить.

Лахджа уже заметила, что Совнар иногда заигрывается в кота. Машинально бросается за бантиком, подолгу топчется перед дверью, не может устоять перед рыбой. К тому же он бушук, а бушуки до смерти жадные. Но они не любят себе в этом признаваться, так что Совнар обиделся на ее невинную шутку.

Ничего страшного, она справится.

Сначала Лахджа хотела научиться просто переходить из мира в мир. Как Хальтрекарок. Но Совнар сказал, что с этого начинать не следует. Конечно, миры находятся даже не вплотную друг к другу, а практически сливаются. Их разделяет какое-то почти несуществующее расстояние — то, что называют Кромкой. Но пересечь ее сложнее, чем кажется, поэтому большинство предпочитает пользоваться Лимбо. Этим мультивселенским «коридором». Дольше, зато гораздо проще.

Найдя подходящую аналогию, Лахджа нащупала подходящий ей метод. Теперь Лимбо представился ей больничным коридором, а миры — палатами. Что-то похожее тут же стало воплощаться вокруг — она увидела двери… миллионы дверей. Бесконечную спираль коридоров и уходящие в бесконечность двери.

Ей и на ум не приходило, что миров настолько много.

Но ей нужен конкретный мир. Она приоткрыла пару дверей на пробу — за одной была милая деревушка, за другой колыхалось нагромождение органики… что-то вроде мамы Мазекресс изнутри.

Вот бы еще таблички были на дверях… о, а вот они и появляются. Как удобно. Правда, не на всех, а только на двух. Видимо, тех, в которых она бывала, которые видела своими глазами.

Паргорон… и Земля.

А, мир смертной Лахджи. От него веяло воспоминаниями… но войти не тянуло. Было скорее как-то неуютно — словно смотришь на дом, в котором провел детство, но знаешь, что теперь внутри ничего не ждет. Может, там остались какие-то дальние родственники… но они тебя даже не узнают, да и сам ты их почти забыл.

Нет, пока нет. Может, потом когда-нибудь.

Так что она выбрала вторую дверь — и вышла на улице Мпораполиса. Хотела вернуться сразу во дворец Хальтрекарока, но как-то не получилось. Нужно еще потренироваться.

— Можно мне канал во дворец Хальтрекарока? — подошла она к ближайшей кэ-станции.

— Воспоминание, — протянул щупальце возникший перед глазами провайдер.

Лахджа чуть подумала и отдала память о том, как выглядит Асмодей. Пусть в следующий раз будет сюрприз.

— Этим ты уже платила, — сказал кэ-миало. — Недостаточно.

— У бурых медведей, залегающих в спячку, в прямой кишке образуется пробка, — сказала Лахджа. — Для этого они перед спячкой жрут смолу. Плачу этим.

— Информация известна. Слишком кратка. Недостаточно.

— Известна?..

— Вы все чрезмерно часто расплачиваетесь информацией, относящейся к выделению каловых масс, — сухо сказал кэ-миало. — Касающийся этого раздел нашей менталотеки чрезвычайно раздут.

Лахджа вздохнула и подумала, что еще не жалко отдать. Чувствуя себя бабкой, перебирающей мелочь, она забормотала:

— Так, это мне надо… и это мне надо… а это не надо, но помнить приятно…