Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

Она осторожно вскрылась. Тройка, семерка, две дамы и король. Бросила быстрый взгляд на Барабао — расслабленный, спокойный. На лице играет вечная улыбочка.

И пристально следит за ее реакцией.

— Беру три, — сказала Лахджа, превращая лицо в плоский блин с чуть заметными прорезями на месте глаз.

— Неспортивно, — укорил ее Барабао. — К тому же я все равно вижу твою ауру.

Хорошо хоть, мысли не читает. Подаренное Фурундароком Ме Защиты Разума иногда здорово выручало.

Пытливо глядя на Барабао, Лахджа постаралась приглушить эмоции. Ей достались тройка треф, пятерка червей… и дама бубен. Третья дама. Если у барона не что-то серьезное…

— Вскрываемся? — спросила она.

— Подожди. Как насчет дополнительной ставки? Добавляю одно Ме.

Лахджа задумалась. Ей хотелось новое Ме, они ей очень нравились… но это же все-таки гхьетшедарий. Ему очень легко жульничать. Он может просто захотеть — и узнает, какие у нее карты. Возможно, уже это знает. Молодая демоница вроде нее не сможет его уличить, она просто еще не умеет.

Хотя это не сочетается с психологическим портретом. Барабао не лудоман, он получает удовольствие не от выигрыша и не от самого процесса. Ему нужен риск, неопределенность. Он возбуждается от того, что может проиграть. Жульничая, он сведет риск на нет.

К тому же у нее есть Создание Ложки.

— Хорошо, — согласилась Лахджа. — Одно Ме, вслепую. Но не вредное и не хаотичное.

— Само собой. Вскрываемся.

Карты легли на стол. Лахджа постаралась сделать это чуть позже — чтобы Барабао не успел превратить свои во что-то другое. И облегченно выдохнула — у него оказались две пары. Восьмерки и девятки.

— Ах, жа-а-аль… — протянул он. — Но по-своему это тоже возбуждает. Если никогда не проигрывать, выигрыш перестает радовать, согласна?

— Конечно. Где мое Ме?

— Получай, — коснулся ее руки Барабао. — Когда-то я создал его для игры… более успешной игры. Но потом понял, что мне так неинтересно. Так что не хочу его и иметь.

Лахджа быстро осмотрела и опробовала приобретение. Пятиминутная Копия. Позволяет создать почти абсолютную копию чего угодно. Иллюзорную, конечно, и всего на пять-шесть минут — зато обманет кого угодно. Даже демолорд перепутает.

— Не знаю, какое-то слишком узкоспециализированное, — цокнула языком она. — Только для шулерства и годится.

— А ты бы мне что дала? — осведомился Барабао.

— Великолепное Создание Ложки! — ухмыльнулась Лахджа и создала ложку. — Заслуженное Ме! Мне его даровал Князь Тьмы!

— А я гляжу, Лахдже везет в играх, — заметил Бельзедор. — Часто выигрывает.

— Мне она проиграла, — хмыкнул Дегатти.

— А это еще удивительнее.

— Ладно, давай эту злосчастную брошь, да я полетела, — сказала Лахджа, поднимаясь из-за стола.

— Стоп-стоп-стоп, — помотал головой Барабао. — Я не говорил, что она у меня.

— Господи, да ты должно быть шутишь. И где она тогда?

— Проиграл в карты. Очень давно, тысячи две лет назад. Одному гохерриму… но сожри меня Желудок, если я вспомню его имя.

— Вспоминай, — с нажимом произнесла Лахджа. — Я не уйду, пока не вспомнишь.

— Моя госпожа, это не звучит, как угроза, — приторно улыбнулся Барабао. — Но я постараюсь. Что-то там было насчет этого гохеррима… ах да, он же потом стал вексилларием.

— Вексилларием?.. Интересная тенденция…

— Да, как же его… На «А» как-то… ах, верно, Адестартес, — сказал Барабао, на миг как будто зависнув.

— Ладно, спасибо и на том, — расправила крылья Лахджа. — Мир вашему дому, пойду к другому.

— Подожди, а ты ничего не забыла? Ты проиграла. Теперь ты должна выполнить условия спора.

— В смысле проиграла?! Я выиграла, два из трех!

— Но один из трех ты проиграла. Я сказал, что мы играем до двух побед, и за твои две победы я честно отдал тебе Ме и брошь… сведения о броши. А что получу я за свою одну победу?

— Ничего, — поджала губы Лахджа. — Это так не работает.

— Именно так это у нас в Паргороне и работает, — обольстительно улыбнулся гхьетшедарий. — Просто ты очень юна и еще не во всем разобралась…

— В самом деле, хм? — перебила Лахджа. — Давай спросим моего супруга. Попросим рассудить нас по справедливости. Он-то уж в этом разбирается.

Барабао издал недовольное ворчание и отступил, вскинув руки.

— Ладно, я понял, — сказал он. — Ты уже не в настроении.

Из Туманного Днища Лахджа отправилась в… что ж, хотя бы на этот раз лететь пришлось недалеко. Адестартес оказался вексилларием Седьмого легиона — а казармы Седьмого тоже находятся в Туманном Днище. Аккурат посередине между гхьетом Барабао и Мпораполисом.

Здесь было уже не так болотисто. В небо уходили гигантские стволы — раз этак в несколько выше земных секвой. А в их тени раскинулся военный городок.

Хотя скорее уж город, чем городок. Вдвое больше ее родного Порвоо. Бараки выдолблены прямо в стволах, на раскидистых ветвях тоже висят здания-гнезда. Демоны могут жить почти в любых условиях, очень легко приспосабливаются.

— Казармы, — произнесла Лахджа, вертя головой по сторонам. — Вонь немытых ног и пердящих жоп.

На самом деле все было не настолько страшно. Пахло скорее лесом. Конечно, к этому примешивался запах ста тысяч легионеров, но это ерунда в сравнении со стомиллионным Мпораполисом.

Здесь надо быть аккуратней. Гохерримы не такие хитрые, как бушуки, и не такие гнусные, как гхьетшедарии, зато они напрочь отбитые. Не признают никаких авторитетов, кроме военных.

То есть других гохерримов.

Так что прикрыться именем мужа не выйдет. Лахджа, как любимая жена демолорда, принадлежит к четвертому сословию и формально равна вексилларию… но только формально. Конечно, у нее очень классные Ме, но хватит ли их, чтобы справиться с кем-то вроде того же Барабао?

Лахджа не была уверена.

Дорогу ей показал первый же храпоид. В Седьмом легионе сто тысяч демонов, но только одна тысяча гохерримов. И они, само собой, живут отдельно, в офицерских казармах. А у многих вообще собственные квартиры в Мпораполисе или на Золотых Холмах.

Штаб-квартира разместилась под огромным деревом. Этаким супербаньяном из тысячи стволов. По сути это было здание, только растущее, а не выстроенное. Вместо стен — колонны, вместо комнат — долгие галереи, вместо полов — удивительно ровный и мягкий слой мхов.

Здесь и тусовались гохерримы. Кажется, штаб-квартиру они использовали еще и как клуб. Повсюду они сидели у огромных пней, пили вино, лапали куртизанок, играли в омбредан, вели задушевные беседы… культурный офицерский отдых.

Где-то тут должен быть и вексилларий. Но у кого бы Лахджа ни спрашивала, все только пожимали плечами. Адестартес только что был тут, Адестартес пошел туда-то, Адестартес минуту назад сидел здесь и пил пиво…