Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

Потом решила, что быстрее будет на крыльях. Этак они и атрофируются, если все время скользить по гиперпространству.

Интересно, как вообще работают ее крылья? У нее же очевидно нет киля, как у птиц. Хотя грудные и спинные мышцы очень развиты и ощущаются очень плотными. Похоже, что у нее есть группы мышц, которых нет у человека. И под ребрами вроде все не совсем так, как у людей. Внутренний киль, растущий от грудины?.. Но как к нему тогда крепится мускулатура? А что тогда со структурами средостения?..

Конечно, все можно списать на демоническую силу. Но в основе-то своей она все равно биологический организм. Она же не астральная сущность в псевдооболочке, как ларитры.

Башня Душ была видна издали. Громадный каменный палец посреди безжизненной пустыни. Подлетев поближе, Лахджа увидела еще и городок, но в сравнении с самой башней он казался травой вокруг сосны.

Если бы под соснами росла трава, конечно.

Лахджа тут еще не бывала. Мпораполис и Кубло посещала, а вот в Башню Душ заглядывать не доводилось. Она сама по себе не очень интересная, просто тут крутится все бабло этого мира.

Охранялась Башня Душ жестко. Повсюду висели злобоглазы, просвечивался каждый уголок. На каждом шагу стояли храпоиды. На отдалении бродили кругами сразу четыре кульмината — у каждого на башке было огромное гнездо аргеров. Даже простыми привратниками служили высшие демоны — гохерримы с огромными саблями.

И это еще только те, кого Лахджа заметила. Ничто в Паргороне не сторожили так, как эту башню.

Конечно, в первую очередь этим занимались сами бушуки. Их тут была тьма. Крохотные рогатые дельцы носились повсюду с бумажками, зажигали друг другу огненные символы, возбужденно что-то тараторили, заключали сделки и обменивались сплетнями.

При виде Лахджи они расплывались в улыбках и свидетельствовали почтение. Самые молодые старались попасться на глаза, представлялись, спрашивали о здоровье Хальтрекарока.

В Банке Душ, этой святая святых, Лахдже было делать нечего. Как жена демолорда, она пользовалась счетом мужа, собственного не имела. Она все собиралась спросить у Совнара, сможет ли завести собственный счет, когда созреет для этого, но пока как-то к слову не приходилось.

Ее интересовал ломбард. На одном из этажей Башни Душ было целое кольцо бушукских ломбардов — от простых, куда таскали всякую ерунду низшие демоны, до элитных, для третьего и четвертого сословий.

Лахджа, как любимая жена, принадлежала к четвертому. Ее приняли без проволочек, налили какао, угостили зефирками и с огромной скоростью перечислили все услуги, которые бушуки жаждали оказать и которые Лахдже не были нужны.

— Вот, у меня тут расписка… — наконец сумела вставить она слово. — Старая…

Бушуки уставились на загоревшиеся письмена. Их было двое, бушук и бушучка. Оба в аккуратных деловых костюмчиках, при галстуках-бабочках. Бушук был в строгих очках, а бушучка носила огромные серьги.

— Очень старый заклад, — сказал бушук, изучив документы. — Я бы сказал — древний.

— Я здесь тогда еще не работала, — добавила бушучка. — Я даже не родилась еще.

— Посидите здесь чуть-чуть, мы сейчас вызовем старшего администратора, — попросил бушук.

Это немного затянулось. Даже просто найти запись о такой старой сделке удалось не сразу. Но в конце концов к Лахдже явился самый главный — Бхульх, Великий Ростовщик. Один из богатейших банкиров, бухгалтер самого Корграхадраэда, а по совместительству — руководитель сети ломбардов и заемных контор.

— Добро пожаловать в контору «Бхульх и сыновья», — вкрадчиво прошептал бушук в золотом пенсне. — Так приятно видеть здесь настолько очаровательную особу. Желаете что-нибудь заложить?

— Нет, я…

— Знаю, знаю, знаю. Уже доложили. Но все-таки вы подумайте. Мы принимаем любые высокореальные предметы на справедливых условиях. Артефакты низшей и высшей магии, уникальные предметы искусства, редкие элементы, живой товар, Ме…

— Нет, я сегодня хочу выкупить, а не заложить, — отказалась Лахджа.

— Выкупить будет непросто, дорогая, — поправил пенсне Бхульх. — Дело не в сумме, дело в сроках. Мы гарантируем, что заложенное имущество будет в целости и сохранности дожидаться вас в течение ста лет. А вы когда пришли?

— Да, немножко просрочили…

— Да уж немножко, — крякнул Бхульх. — Нету здесь вашей брошки давно. Тю-тю. Купили ее давно.

— Ох, какая незадача, — вздохнула Лахджа. — А кто купил? Можно узнать?

— Но как же тайна сделки… — отвел взгляд Бхульх. — Как же честь ростовщика…

Лахджа поняла намек с полуслова. Правильному обращению с бушуками она уже выучилась. А поскольку у нее был открытый доступ к счету Хальтрекарока, она просто принялась скупать всякий хлам и старье. То, что пылилось в закромах ломбарда веками и тысячелетиями.

— Знаете, вот эта чашка тут лежала со времен, когда я сам только что пришел сюда работать, — с ностальгией произнес Бхульх. — Хорошие были времена, я был так юн… И эту вашу брошку я хорошо помню. Я ее лично принимал у одного демолорда… ну вы знаете, какого. Вещица была безвкусная, но как было не помочь любимцу всего Паргорона? Я заплатил гораздо больше, чем стоила эта безделица.

— Очень мило с вашей стороны, — сказала Лахджа, прихлебывая какао. — И Хальтрекарок ее так и не выкупил. А она ценная вообще?

— Ценная… как ценная?.. — отмахнулся Бхульх. — Не сама по себе. Это не артефакт, просто редкое произведение искусства. Если не ошибаюсь, оно принадлежало баронессе Исмельде еще до того, как та стала баронессой. Считается, что оно приносит удачу. Не знаю, может, так и есть, конечно… Когда истек срок хранения, я долгое время никому ее не продавал. Носил при себе, берег. Ждал, что Хальтрекарок все-таки вспомнит, вернется, выкупит…

— Он не выкупил, я знаю. Так кому вы ее продали? — начала раздражаться Лахджа.

— Я хранил ее почти тысячу лет, — с легкой обидой сказал Бхульх. — Лично хранил. Ничего за это не получил.

— За что от Хальтрекарока вам большое спасибо. Вот такое огромное, — раскинула руки метра на три Лахджа.

— Девушка, вы над старым Бхульхом не потешайтесь, — строго сказал бушук. — В общем, я хранил эту брошь на случай, если Хальтрекарок все-таки передумает… но потом мне стало не до этого. Я, знаете ли, стал банкиром. Меня заметил сам Корграхадраэд. Так что я перенес брошь в общедоступную витрину… и вскоре после этого ее купили.

— Да кто купил-то, кто?

— Один гхьетшедарий, — бросил ей материализованный чек Бхульх. — Барабао.

— Спасибо, — поднялась Лахджа. — Где тут ближайшее кэ-око?

Она думала, что Барабао окажется одним из десятков тысяч простых гхьетшедариев. Владельцем обычного гхьета — кусочка Каменистых или Мглистых Земель, горы в Ледовом Поясе или острова в Пламенном море.