Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего. Книга 2 [СИ]

— И третье! — загибаю еще один перст, — Ты…

Выстрел! Нажимаю на спуск, даже не посмотрев на оружие. Боевая подсистема сама корректирует положение руки, направляя дуло на цель.

Ствол дергается, изрыгая из себя разрушительный снаряд. Ближняя половина стола разлетается в щепки, пропуская сквозь себя бронебойную пулю. Попадание стопроцентно точное: голова убийцы взрывается красными ошметками, забрызгивая все вокруг омерзительными останками. На этом снаряд не унимается — пробив стену, уходит куда-то дальше во внутренности здания. Но это уже не мои проблемы.

Выстрел из рейлгана практически бесшумен: можно заметить только едва слышное перещелкивание механизма, загружающего следующий патрон из обоймы. Индикатор горит зеленым: энергии достаточно, можно продолжать стрельбу. Зато снаряд, разрушающий все на своем пути, создает изрядную характерную звуковую волну. Вой разрезаемого воздуха, треск разбитой мебели; тяжкий «хлюп», с которым череп врага превратился в кашу.

— … ты упустил из вида вторую руку, болван, — не удержавшись, заканчиваю фразу.

Не успевают утихнуть отголоски выстрела, как раздается не менее протяжный и мучительный звук: визг Лолы, вплотную приближающийся к ультразвуку. Я уже на ногах: держу оружие вытянутым, готовясь поразить новых врагов, если таковые появятся.

Безголовое тело, фонтанируя кровью, медленно оседает на пол. Девушка стоит, не в силах пошевелиться; лишь перекошенный в ужасе рот указывает на источник зубодробительного крика. Левая половина лица у Лолы красная: по волосам и коже стекают останки чужих внутренностей.

«Спасибо, Нэш! — в очередной раз возношу благодарность за боевую подсистему, без которой я точно бы пропал, — И, как ни странно, спасибо Рэдклиф!»

Плавно выскальзываю за дверь, не опуская оружия. Передвигаюсь быстро, решительно, пока не угас адреналиновый запал. Повинуясь подсказкам нейросети, бегло осматриваю внутренности апартаментов. Пусто. В том смысле, что больше незваных гостей нигде не встретил.

Наглухо блокирую входную дверь, отдав команду ИскИну не впускать никого и ни под каким предлогом. Над косяком загорается красный свет, символизирующий непреодолимость преграды. Только тогда опускаю рейлган, позволяя себе расслабиться и выдохнуть.

Возвращаюсь в конференц-зал: здесь ничего не изменилось. Лола визжит, разве что теперь ее вопль приобретает надсадную хрипотцу. Опустив оружие на уцелевшую половину стола, подхожу к девушке.

— Тише, тише… — бережно обнимаю красотку за дрожащие плечи.

Она, словно услыхав долгожданную команду, резко замолкает; рот девушки захлопывается, громко щелкнув зубами. Только теперь понимаю, насколько мощным и всепроникающим был визг Лолы: внезапная тишина обрушивается со всех сторон, бьет по ушам непривычно гулким эхом.

Беру красотку в охапку и тащу в ванную. Она подчиняется легко, с непривычной обреченностью жертвы. Запихиваю девушку в душевую, как есть — в одежде. Ни секунды не сомневаясь, залезаю следом. Теплая вода льется со всех сторон, мгновенно превращая нас в двух насквозь промокших чудиков.

Бережно раздеваю Лолу. Стаскиваю покрасневшую блузку с дрожащего торса, стягиваю тугие брюки. По ее лицу течет размытая косметика, но это не страшно — главное смыть кровь и ошметки чужих мозгов. Девушка не ранена и это главное; остальное — поправимо.

Подумав секунду, снимаю и нижнее белье, оставляя красотку голышом. Беру губку и нежно обтираю влажное тело. Вода смывает грязь, пот и кровь; скоро от чужеродной мерзости не останется и следа. Если бы можно было так же просто избавиться от негативных эмоций: страха, обиды, угнетения… Продолжаю гладить ошарашенную девушку, приговаривая нечто умилительно-успокаивающее.

— Т-т-т-т-ы м-м-м-ог, — челюсть Лолы отбивает чечетку, мешая внятно изъясняться, — М-м-м-м-еня убить!

Слова сопровождаются громким всхлипом, за которым следуют целые моря слез. Выпрямившись, крепко прижимаю рыдающую красотку к себе. Руки гладят ее по мокрым волосам.

— Ну что ты… Все рассчитано! — убеждаю девушку, хотя сам не чувствую уверенности, — Девяносто девять процентов на попадание!

Умышленно не уточняю шансы выживания, а Лола об этом просто не догадывается спросить.

— Я-я-я не ш-ш-ш-лю-х-х-х-а… — шепчет она с надрывом.

— Конечно, нет!

— Н-н-о т-т-ы с-с-с-казал!

— Глупышка, — бережно целую ее в щеку, — Я молол любую чушь, лишь бы тебя спасти. Естественно, я так не думаю! Но в тот момент было важно, чтобы мерзавец оставил тебя в покое…

Обхватив меня руками, Лола прижимается вплотную. Девичье тело сотрясается от нескончаемых рыданий. Глажу ее по волосам, по спине, а сам думаю, что, если честно, мои слова оказались не так уж далеки от правды. Ведь и на свою должность красотка попала через постель. И вряд ли погнушается чем-то подобным в будущем.

Лола так близко, что постепенно все лишние мысли улетучиваются. Она неумело, но настойчиво стягивает с меня рубашку. Как-то незаметно и вполне естественным образом оказываюсь раздет догола. Близость девушки и ее неоспоримая красота действуют безотказно.

Совместное принятие душа заканчивается весьма предсказуемо.

Прихожу в себя в постели. Широкая кровать без труда вмещает и меня, и девушку, оставляя достаточно места для разнообразных любовных утех. Одеяло отброшено прочь, на пол; простыни скомканы, подушки валяются в беспорядке. Спальное место напоминает поле битвы. В каком-то смысле так оно и есть: всего лишь несколько минут назад тут бушевали сражения, одерживались победы, торжествовались триумфы. Но закончилось все, конечно, неизбежной сдачей в плен…

Воздух веет приятной прохладой, но разгоряченное тело не чувствует холода. Потянувшись, чувствую в спине сладкую боль — кое-кто, похоже, дал волю коготкам. Раньше за Лолой подобной страстности не водилось. Где это она, интересно, поднабралась таких привычек? Или все дело в экстремальных обстоятельствах, снесших ее крышу?

В комнате приятный полумрак — ИскИн постарался создать романтичную атмосферу. Приподнимаюсь и сажусь на край кровати, оглядывая красотку с головы до ног.

Лицо Лолы умильно расслабленно, глаза полузакрыты, губы сжаты, волосы в беспорядке разметались по постели. Дыхание тяжелое, шея вытянута, из-под потного туловища вываливается полукружие груди. Спина изогнута, объемная попа нагло выпячена назад. Ноги вытянуты и слегка подрагивают, как после долгого бега.

Она отдыхает, витает где-то в облаках. Не хочется нарушать идиллию, но есть вещи, не терпящие отлагательств. Нужно действовать, пока не стало слишком поздно.

— Лола, — красотка не откликается, — Лола!

Произношу имя таким тоном, что у нее не остается выбора. Глаза девушки открываются, взор обретает осмысленность.