Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

Голем по имени Дорфл при ходьбе слегка кренился: одна нога у него была немного короче другой. Одежды он не носил, потому что прятать под ней было нечего, и Ангва могла разглядеть все заплатки из глины, испещрившие его тело за долгие годы. Этих пятен было так много, что она задумалась, сколько же голему лет. Изначально его создатели кое-как попытались сымитировать человеческую мускулатуру, но бесчисленные починки свели эти усилия на нет. Голем походил на те самые горшки, о которых так презрительно отзывался Вулкан: люди, которые их лепят, убеждены, что ручная работа непременно должна выглядеть ручной, и считают отпечатки пальцев на стенках признаком аутентичности.

Ручная работа, вот именно. Этот голем тоже был ручной работы. Правда, по прошествии лет можно было уже сказать, что он вылепил себя сам из того, что было, заплатка за заплаткой. Треугольные глаза слабо светились. Зрачков в них не было – только приглушенный красный огонь.

В руке он держал длинный тяжелый тесак. Шельма уставилась на лезвие с ужасом и восхищением.

Другая рука сжимала веревку, на которой голем вел крупного, лохматого и очень вонючего козла.

– Чем ты там занят, Дорфл?

Голем кивнул на козла.

– Кормишь нашего провокатора?

Голем снова кивнул.

– Вас, наверное, ждут дела, господин Крюк? – спросила Ангва.

– Нет, я…

– Вас наверняка ждут дела, господин Крюк, – повторила она с нажимом.

– Э? А. Гм. Да. Хорошо. Пойду проверю, как там котлы с требухой…

Уходя, мясник задержался, чтобы помахать пальцем у Дорфла перед носом – вернее, там, где у него мог бы быть нос.

– Если ты где-то набедокурил… – начал он.

– Кажется, эти котлы действительно стоит проверить, – резко сказала Ангва.

Мясник спешно ретировался.

Во дворе было тихо. Только из-за забора доносились отголоски городского шума, да с другого конца бойни иногда долетало до них тревожное овечье блеянье. Дорфл стоял как вкопанный, сжимая в руке тесак и опустив глаза.

– Это что, тролль, которого пытались превратить в человека? – прошептала Шельма. – Ты только посмотри на его глаза!

– Это не тролль, – сказала Ангва. – Это голем. Машина из глины.

– А выглядит как человек!

– Потому что это машина, которую сделали, чтобы она выглядела как человек.

Она зашла голему за спину.

– Я хочу прочитать твою шхему, Дорфл, – сказала она.

Голем отпустил козла, поднял тесак и с размаху вогнал его в колоду для рубки мяса, что стояла рядом с Шельмой. Гномка отскочила. Потом голем взял табличку, которая свисала у него с плеча на веревочке, отцепил карандаш и написал:

ДА.

Ангва потянулась к его голове, и Шельма заметила, что лоб голема пересекает тонкая линия. К ее ужасу, в следующий миг его макушка откинулась, словно крышка. Ангва невозмутимо запустила руку внутрь и вытащила пожелтевший свиток.

Голем застыл. Глаза у него погасли.

Ангва развернула бумажку.

– Какие-то священные тексты, – сказала она. – Как всегда. Что-то из старой мертвой религии.

– Ты его убила?

– Нет. Нельзя отнять то, чего нет.

Она положила свиток назад и со щелчком водворила полголовы на место.

Голем снова зашевелился. Его глаза зажглись.

Шельма, которая все это время стояла не дыша, шумно выдохнула.

– Что ты сделала? – выдавила она.

– Скажи ей, Дорфл, – велела Ангва.

Карандаш в толстых пальцах голема заплясал по табличке.

Я ГОЛЕМ. МЕНЯ СЛЕПИЛИ ИЗ ГЛИНЫ. МОЯ ЖИЗНЬ ЗАКЛЮЧЕНА В СЛОВАХ. ЧЕРЕЗ УКАЗАНИЯ, ЧТО ВЛОЖЕНЫ МНЕ В ГОЛОВУ, Я ОБРЕТАЮ ЖИЗНЬ. МОЯ ЖИЗНЬ – РАБОТА. Я ПОВИНУЮСЬ ВСЕМ ПРИКАЗАМ. Я НЕ ЗНАЮ УСТАЛОСТИ.

– Что за указания?

ОСОБЫЕ ТЕКСТЫ. СРЕДОТОЧИЕ ВЕРЫ. ГОЛЕМ ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ. ГОЛЕМУ НУЖЕН ХОЗЯИН.

Козел улегся рядом с големом и принялся жевать жвачку.

– Произошло два убийства, – сказала Ангва. – Я почти уверена, что одно из них совершил голем, а может, и два. Можешь что-нибудь нам об этом рассказать?

– Слушай, погоди, – вмешалась Шельма. – Ты хочешь сказать, что эта… эта штука приводится в действие словами? То есть… он сам только что это сказал.

– А что такого? У слов есть власть. Это всем известно, – ответила Ангва. – На свете больше големов, чем кажется. Они теперь вышли из моды, но сами никуда не делись. Они могут работать под водой, или в полной темноте, или по колено в ядовитой жиже. Годами. Они не нуждаются в еде и отдыхе. Они…

– Но это же рабство! – воскликнула Шельма.

– Нет, конечно. С таким же успехом можно поработить дверную ручку. Так что, Дорфл, тебе есть что сказать?

Шельма то и дело посматривала на тесак, торчащий из колоды. Слова вроде «длинный», «тяжелый» и «острый» не выходили у нее из головы – они засели там не менее крепко, чем слова в глиняном черепе голема.

Дорфл молчал.

– Как долго ты тут работаешь?

ВОТ УЖЕ ТРИСТА ДНЕЙ.

– А у тебя бывают выходные?

СМЕЕШЬСЯ, ЧТО ЛИ? ЗАЧЕМ МНЕ ВЫХОДНЫЕ?

– Ну, я хочу сказать, ты же не все время проводишь на бойне?

ИНОГДА Я ДОСТАВЛЯЮ ЗАКАЗЫ.

– И встречаешься с другими големами? Слушай, Дорфл, я знаю, что вы как-то между собой общаетесь. И, если какой-то голем убивает людей, я за вашу судьбу и горшка ломаного не дам. Сюда сразу же прибежит толпа с факелами. И кувалдами. Понимаешь, к чему я клоню?

Голем пожал плечами.

НЕЛЬЗЯ ОТНЯТЬ ТО, ЧЕГО НЕТ, написал он.

Ангва вскинула руки.

– Ну я же пытаюсь по-хорошему, – сказала она. – А могла бы прямо сейчас тебя конфисковать. По статье «Создание помех следствию в конце долгого утомительного дня». Тебе знаком отец Трубчек?

ЭТО СТАРЫЙ СВЯЩЕННИК, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА МОСТУ.

– Когда это вы успели познакомиться?

Я ДОСТАВЛЯЛ ТУДА ЗАКАЗЫ.

– Его убили. Где ты был в тот момент, когда это случилось?

НА БОЙНЕ.

– Откуда ты знаешь?

Дорфл секунду колебался. Следующие слова он написал очень медленно, как будто тщательно взвешивал каждое из них, прежде чем перенести на табличку.

ТЫ ОЧЕНЬ ЭТИМ ВЗВОЛНОВАНА, А ЗНАЧИТ, ЭТО СЛУЧИЛОСЬ НЕДАВНО. ПОСЛЕДНИЕ ТРИ ДНЯ Я РАБОТАЛ ЗДЕСЬ.

– Без перерыва?

ДА.

– Двадцать четыре часа в сутки?

ДА. В КАЖДОЙ СМЕНЕ ЕСТЬ ЛЮДИ И ТРОЛЛИ, ОНИ ПОДТВЕРДЯТ. ДНЕМ Я ДОЛЖЕН ЗАБИВАТЬ, СВЕЖЕВАТЬ И РАСЧЛЕНЯТЬ ТУШИ, А НОЧЬЮ ДОЛЖЕН БЕЗ УСТАЛИ КРУТИТЬ СОСИСКИ И ВАРИТЬ ПЕЧЕНКИ, СЕРДЦА, ПОЧКИ, КИШКИ И ЖЕЛУДКИ.

– Гадость какая, – сказала Шельма.

Карандаш чиркнул по доске.

В ЦЕЛОМ СОГЛАСЕН.

Дорфл медленно повернул голову к Ангве и написал:

Я ВАМ ЕЩЕ ПОНАДОБЛЮСЬ?

– Если что, мы знаем, где тебя найти.

МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО СТАРИКА НЕ СТАЛО.

– Хорошо. Пойдем, Шельма.

Они чувствовали на себе взгляд голема, когда уходили со двора.