Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

– Я слышала, он недолюбливает гномов, – сказала Ангва.

– Да, но бизнес есть бизнес. Гномов все недолюбливают, кто ведет с ними дела, а Крошка Артур снабжает мясом все гномьи трактиры и закусочные в городе.

– Может, они наелись мышьяка, прежде чем он их поймал? – предположила Ангва. – В конце концов, люди травят крыс всякими способами…

– Да, – подумав, согласился Моркоу. – Травят.

– Ты же не думаешь, что Витинари каждый день съедает на завтрак по жирной крысе? – спросила Ангва.

– Я слышал, что крысы служат ему шпионами, так что маловероятно, чтобы они служили ему еще и едой, – ответил Моркоу. – Но было бы не худо выяснить, где Двинутый Крошка Артур добывает своих крыс, как считаешь?

– Командор Ваймс сказал, что сам займется делом Витинари.

– Но мы же просто выясняем, почему крысы у Буравчика нашпигованы мышьяком, – невинно заметил Моркоу. – Как бы то ни было, я хотел попросить сержанта Колона, чтобы он с этим разобрался.

– Поговорил с Двинутым Крошкой Артуром? – уточнила Ангва. – Он же двинутый!

– Ну пускай возьмет с собой Шнобби. Пойду скажу ему. М-м-м… Шельма?

– Да, капитан?

– Ты от меня как будто, э, прячешь лицо… ох. Тебя кто-то избил?

– Нет, сэр!

– Просто у тебя под глазами фонари, а губы…

– Все в порядке, сэр! – упрямо сказала Шельма.

– Ох, ну ладно тогда. Я… э… пойду поищу сержанта Колона.

И Моркоу смущенно вышел.

Они остались вдвоем. «Все девочки в сборе, – подумала Ангва. – Во всяком случае, на одну нормальную девочку уж наберется, если нас обеих поскрести».

– Кажется, с тушью мы дали маху, – сказала Ангва. – Помада тебе идет, но тушь… похоже, это не твое.

– Думаю, мне просто надо руку набить.

– Уверена, что не хочешь избавиться от бороды?

– Что? Сбрить ее? – Шельма отшатнулась.

– Ладно-ладно. А что насчет шлема?

– Это шлем моей бабушки! Традиционный гномий шлем!

– Хорошо. Дело твое. Так или иначе, начало хорошее.

– Слушай… хотела у тебя спросить… что думаешь? – спросила Шельма и протянула ей листок бумаги.

Ангва развернула его. На бумаге были в столбик записаны имена, по большей части вычеркнутые:

Шельма Задранец

Ширли

Шерри

Шейла

Люсинда Задранец

Сельма

Сальма

Шелли

– Ну что? – спросила Шельма, ерзая на месте.

– «Люсинда»? – прочитала Ангва и удивленно приподняла брови.

– Мне всегда нравилось это имя.

– «Шелли» хорошо звучит, – сказала Ангва. – И похоже на твое нынешнее имя. Учитывая, какие у нас все в городе грамотеи, разницы никто и не заметит, если ты специально на нее не укажешь.

Шельма облегченно выдохнула. Когда ты уже решилась громко заявить миру о том, кто ты такая, приятно узнать, что можно сделать это шепотом.

«Шелли… – подумала Ангва. – С чем ассоциируется это имя? С коваными сапогами, железным шлемом, встревоженным личиком и длинной бородой?

Что ж, теперь именно с ними».

Где-то под Анк-Морпорком, в сыром полуразрушенном подвале, крыса беспечно бежала по своим крысиным делам. Она свернула за угол, к складу с зерном, и чуть не столкнулась с другой крысой. Вторая крыса, правда, была одета в черный плащ с капюшоном и стояла на задних лапках, а в передних держала косу. Из-под капюшона выглядывала белая костяная мордочка.

– ПИСК? – сказала крыса.

Потом видение рассеялось, и взгляду предстала фигурка чуть поменьше. Ничем, кроме размера, она крысу не напоминала. Это был человек, ну или, по крайней мере, кто-то человекоподобный. Он был одет в штаны из крысиной кожи, а на голой груди у него висели крест-накрест два патронташа. В зубах человечек сжимал малюсенькую сигару.

Он поднял крошечный арбалет и выстрелил.

Душа крысы – ведь у существ, так сильно похожих на людей, не может не быть души – мрачно наблюдала, как человечек хватает ее бывшее вместилище за хвост и куда-то тащит. Потом она посмотрела на Смерть Крыс.

– Писк? – спросила она.

Мрачный Грызун кивнул.

– ПИСК.

Минуту спустя Двинутый Крошка Артур вышел на свет, волоча за собой крысу. Вдоль стены было аккуратно сложено уже пятьдесят семь штук, но среди них не было ни молодняка, ни беременных самок – Двинутый Крошка Артур был не настолько двинутым. Он заботился о том, чтобы завтра у него тоже была работа.

Над его норой все еще была пришпилена вывеска. Двинутый Крошка Артур, единственный истребитель грызунов и насекомых, способный встретиться с врагом лицом к лицу, успел убедиться, что вложения в рекламу себя оправдывают.

Артур достал самый маленький в мире блокнот и обломок грифеля. Так, что тут у нас… пятьдесят восемь шкурок, по пенсу за две штуки, плюс вознаграждение от города – по пенсу за десять хвостов, мясо – Буравчику, по два пенса за три тушки, вот ведь скупердяй, гномье отродье…

Тут Артура накрыло тенью, а потом на него кто-то наступил.

– Так-так-так, – сказал хозяин башмака. – Все еще ловим крыс без лицензии от гильдии? Смотри-ка, Сид, десять долларов как с куста. Давай…

Он прервался, потому что кто-то приподнял его на несколько дюймов над землей, раскрутил и шмякнул о стену. Его товарищ опустил взгляд и увидел, как его ботинки перечеркнула струйка песка, но среагировать не успел.

– Он залез мне в штанину! Он залез… Ааа!

Что-то хрустнуло.

– Колено! Колено! Он мне колено сломал!

Шмякнутый о стену попытался встать, но кто-то пробежал ему по груди и оседлал его переносицу.

– Эй, приятель! – сказал Двинутый Крошка Артур. – Твоя мамаша шить умеет? Да? Так пусть вот это зашьет!

Маленькими руками он ухватил обидчика за веки, примерился и нанес точный удар головой. Снова хрустнуло.

Человек со сломанным коленом попытался отползти, но Двинутый Крошка Артур спрыгнул с его оглушенного спутника и принялся пинать уже его. По идее пинки шестидюймового человечка не могут быть слишком уж болезненными, но Двинутый Крошка Артур, похоже, весил куда больше, чем позволяли его габариты. Пинки он отвешивал не менее мощные, чем какой-нибудь здоровенный громила, но вся их ударная сила была сосредоточена в одной крошечной точке, и от этого делалось еще больнее. Как будто тебя обстреливали из рогатки стальными шариками.

– Скажите своим прохвостам из Гильдии Крысоловов, что я работаю на кого хочу и беру за это сколько хочу, – приговаривал он между пинками. – Только и умеете, паскудники, что частников кошмарить!