Гарет Ханрахан - Святой из тени [litres]

Позади светили три фонарных огня – и все они не двигались. Море вокруг Чуткого остекленело.

Два огня, и они мчались в город, в безопасную закрытую гавань. Их окатывало брызгами со штевня. Двигатель надсадно вопил.

Позади Колокольная Скала. Позади остров Сорокопутов.

За кормой остался один огонек, и они проделали полпути.

Сзади нет ничего, кроме горящей полосы Чуткого на горизонте. Гвердон ширился перед ними – уже отчетливо виднелась гавань: с одной стороны Новый город, Мыс Королевы – с другой. Альдрас неистово моргал сигнальной вспышкой, отбивал тревогу всем, кто их видит. Чувствуя, что упускает добычу, кракен пустился в погоню, раскидывая прямо по курсу лодки свои чудеса. Стеклянные пятна, похожие на масляные, появились у них на пути, и Альдрасу пришлось маневрировать между ними.

– Держитесь, – выкрикнул Альдрас. Барсетка проковыляла поближе к Эладоре. Алхимические двигатели испускали пар и визг, вращаясь за порогом выносливости. Из какого-то сорванного клапана свистел смрадный газ.

Щупальце выпросталось из воды, почти бережно потерлось об лодку. С него стекала вода, ставшая бритвенно острой. Эладора одернулась, когда одна из капель упала ей на бедро, как кинжалом пронзила платье и кожу. Барсетка накрыла ее собой, подставляя спину под наждак щупальца.

Альдрас завопил от боли, падая навзничь. Маска предохранила его от смертельной беды, но атака святого все равно нанесла серьезные раны. Руки и спину покрыли рубцы. Он прижимал руку к порезанной шее, и кровь набухала меж пальцев.

Кари прыгнула к нему, хватая штурвал, пока Эладора выворачивалась из-под Барсетки, чтобы помочь Альдрасу с ранами. В тот миг она пожелала снова призвать врачующий дар Хранимых Богов. Но ей не вогнать себя в молитвенный транс, а боги чересчур далеко, чтобы без их участия зачерпнуть у них силы.

Кракен теперь прямо позади них – новые щупальца впились в корму, пытаются вывести из строя двигатель. Эладора вскользь увидала огромный глаз – кровавый и водянисто-зеленый, он пялился на нее из-под бурлящих вод.

Какой-то пушечный расчет на берегу заметил их сигналы, их бедственное положение. Выстрелы легли в воду рядом с бортом, в воздух вскинулся ливень брызг вместе с расколотыми пластинами стекла. Кракен скорчился, потом нырнул, зарываясь для надежности в мглистый ил. И уже из этой схоронки в исступлении плюнул последним чудом.

Волшебная рябь пронеслась по морю, и вся вода вплоть до самого берега застыла стеклом. Буруны лезвий, пена ледяных заточек. От уступов Нового города до Мыса Королевы Гвердон внезапно подернулся стеклянной кромкой. Жидкое стекло переламывалось волнообразно, осыпая смертоносными градинами причалы и доки. Они отрезаны от суши. До берега тридцать футов – непреодолимый барьер из ощетинившихся ножей.

Карильон взмолилась, и тогда содрогнулся Новый город. Один из шпилей, высившихся над домами, покачнулся, накренился и завис над бухтой – глыбы его чудородного камня повалились в залив, и там, где они падали, поверхность снова превращалась в воду.

Карильон направила катер в этот узкий проход, пробитый в толще стекла. Скоро они будут дома.

Они причалили к пристани. Над головой высился Новый город, отвесная гряда причудливой архитектуры. Здесь пролегал самый край Помойного Чуда, последние мгновения краткой божественности Шпата, в которые он так расточительно тратил накопленную Черными Железными Богами мощь. Каменные формы застыли разветвленным, дробным узором, громадные павильоны нависали над обрывами, башни, словно пальцы окаменелой великаньей ладони, вырастали из единого корневого строения. С балконов и верхних галерей на них посматривали любопытные лица, но на улицах непривычное безлюдье. Множество здешних поселенцев приехало в Гвердон из завоеванных Ишмирой земель, из Маттаура и Севераста. Они уже видели, как воюют ишмирские боги. Хорошо знают, что будет дальше, и укрываются как могут. Только дураки да святые открыто встанут против богов, когда они в гневе.

Выбраться из лодки непросто; уровень воды в гавани неестественно низок, и пришлось карабкаться по обросшей водорослями веревочной лестнице сбоку причала. Отхлынувшее море обнажило бесцветные бока волнолома, где кишели моллюски и пузырились алхимические отходы. Морские птицы слетались на нежданную поживу, верещали и галдели. В курлыканье чаек Эладора распознала обрывки молитвы Облачной Роженице.

Боги уже близко. Все, кто здесь, – под угрозой.

– Идем. – Кари повела Барсетку и Эладору по причалам в сторону волнолома. Даже спустя месяцы исследований познания Эладоры в топографии Нового города по большей части туманны, поэтому она не сразу сообразила, что они высадились неподалеку от улицы Семи Раковин. Старый дом Кари на несколько уровней выше, но его отделяла от них всего одна улица.

– Стойте, – закричал Альдрас. Он на четвереньках выкарабкался из лодки и теперь спешил за ними. – Вам придется пройти с нами на Мыс Королевы. Вы по-прежнему взяты под стражу.

– Непременно, – согласилась Кари. – Валяйте, арестовывайте меня.

Она дотронулась до камня на волноломе, и он разошелся, как мокрая бумага, плавно растягиваясь, пока не образовался вход. Барсетка с Эладорой вошли следом за ней. За смыкающимся проемом Эладора помахала рукой, извиняясь.

Проход, открытый Кари, вел к лестничному колодцу. Кари глянула на узкие витые ступени, спускавшиеся во тьму.

– Да ну нахер, – сказала она. – Поговорим тут. – Она присела на низкую ступеньку, прислонила голову к каменной стене.

– Эй, – сказала она камню. – Я снова здесь.

На вид она уже казалась сильнее, напитываясь жизненными соками Нового города.

Эладоре отовсюду слышался звук, похожий на льющуюся воду. Она не знала, то ли так шумят улицы наверху, то ли море с отливом уходит из глубинных туннелей – или же так, где-нибудь в отделенном отсеке, бьется каменное сердце.

– Уровнь воды падает. Вся бухта осушается. – Кари говорила немного отстраненно, будто слушала собеседника вполуха. – Сука, сука, сука, – зашептала она под нос.

– Что там происходит? – Страх Эладоры заранее предоставил ей перечень возможных ужасов.

– Твою же мать!

Этой ночью улицы Мойки, похоже, вымерли. Тем не менее если кто пялился в дверные глазки или с верхних окон обсевших улицу многоэтажек, то наверняка посчитал эту парочку странной. Мертвец и колдунья торопливо шагали по тротуару, у обоих нелегкая ноша. Меч Эревешичей, пристегнутый у Йораса за спиной, казалось, извивался, выкручивался, буравил позвоночник и ребра.

Рамигос с кряхтением волокла свою сумку и толстый журнал чародейских заметок. Йорас предложил помощь, но получил отказ.