Гарет Ханрахан - Святой из тени [litres]

Даттин, очевидно, знала эту даму, раз встала с ней поздороваться.

– Ты цела? – спросила Рамигос. – Я слышала, на тебя напали. – Она подхватила правую руку Эладоры, рассмотрела ранение. – Ох. Я помню, насколько такое болезненно.

– Я… со мной ничего. – Эладора пожала доктору руку. – Но мне бы хотелось побольше узнать об охранных чарах. На тот случай, если меня отследили до дома.

– Да, конечно. Я тебе покажу.

– И, э-э, о заклятиях против телепортации. Такое возможно?

Теревант поспешно влез в беседу, пока о нем не забыли.

– Доктор Рамигос, я из посольства Старого Хайта и…

– Да, да. Я заметила вживители. Сюда.

Рамигос повела их по коридору, вполголоса переговариваясь с Эладорой. Согласно записям Эдорика Ванта Рамигос, помимо прочего, городской коронер и волхвователь. Ее вызывают, если происходит смерть с участием колдовства или чуда. Непонятно, в Гвердоне ли она родилась – внешний вид и выговор у нее иноземные. В Хайте Корона никогда б не доверила такой ответственный пост чужестранцу.

Пока они шли по коридору, в воздухе густело эфирное напряжение, и Теревант задумался, не работает ли за этими бетонными стенами какая-нибудь мощная сверхъестественная машина. Когда он моргал, то перед глазами промелькивали руны и колдовские сигиллы.

У кабинета Рамигос они остановились. Сквозь проем Теревант увидал ряды полок с журналами и томами в тяжелых переплетах. К потолку крепились цепочки, на них висели небольшие божьи идолы всеразличных пантеонов. Ткач Судеб и Царица Львов тесно соседствовали с пантеоном Хранителей, смертебогом Хайта, Звездой и прочими, незнакомыми ему богами. Все идолы примерно одинаковой величины и выполнены одной и той же рукой – боги со всего света собраны и классифицированы, как бабочки под стеклом.

Тут Рамигос закрыла дверь, и он остался снаружи.

Эладора устроилась в кресле напротив доктора. Волхвовательница взяла ее за руку и причмокнула, глядя на рану:

– Что ж, как бы то ни было, ты пыталась заниматься.

– Мне пришлось, э-э, применить чары на практике.

– Вот как? – Рамигос откинулась в кресле. Повела рукой, и чайник начал кипятиться. – Рассказывай.

Эладора осторожно подбирала слова – ей бы не хотелось выдать имя Карильон. Сперва сестру надо выманить из Нового города, как бродячую кошку, и обучить толково применять свои богоданные, во второй уже раз, способности. Рамигос, если узнать ее получше, добра и великодушна, но также она могущественная чародейка и не потерпит дерзкого нахальства Кари. Нет, лучше отложить их встречу до другого раза.

– Я попала в переделку в Новом городе. Кажется, пытались ограбить. Без существенного ущерба.

– Для тебя или для них?

– Эм-м, для меня. Те, кто на меня набросился…

– Послушай, – проговорила Рамигос, наливая чашку терпкого чая. – Если ты, не выправив разрешение, начнешь бегать по городу и швыряться опасными заклинаниями, то тебе придется держать ответ перед уполномоченным волхвователем. А она строго накажет… тебе – практикуйся чаще!

– Собственно, я пришла спросить у вас, – Эладора отхлебнула чаю. – Есть ли заговор, чтобы блокировать телепортацию?

Рамигос прыснула со смеху:

– Да ведь телепортация, почитай, невозможна. Я сама знаю лишь горстку адептов-людей, которые худо-бедно пробовали перемещаться. Из всех бед, о которых следует беспокоиться…

– А как насчет святых? Святые могут телепортироваться.

Рамигос поставила чашку.

– Никто, – мягко проговорила она, – не видел Мирена Онгента за последние четыре месяца. Не тревожься на его счет.

Эладора зарделась и попыталась прикрыться чашкой. Стыдно быть такой насквозь прозрачной.

– Я… в квартире мне показалось… то есть на самом деле ничего не было, но на миг показалось…

– Он не придет, Эладора. Даю слово. В этом можешь на меня положиться.

Она что, намекает на какой-то секрет? Вдруг стража поймала Мирена, несмотря на все его таланты?

– Хотя, – промурлыкала Рамигос, – его чудеса могли в дальнейшем и облегчить творение подобных чар в Гвердоне. Наверное, стоит это дело поизучать, когда выдастся свободный годик. Короче говоря, способы блокировать или отклонить телепортацию есть. Не совсем полезные в обиходе знания, но для тебя будет хорошая тренировка. Итак, начнем со старого приятеля – «Транзакционного Анализа»…

Эладора внутренне застонала, когда Рамигос вытащила из выдвижного ящика замусоленный учебник. «Транзакционный Анализ Кшебешского Гримуара» был основой современного колдовства, вот только он пресловуто запутан и скучен. Незнамо сколько они потратили, применяя методы «Транзакционного Анализа» к ее проблеме, но когда закончили, голову словно залило противопожарной алхимической пеной и в ее липкой тяжести окончательно угасли все мысли.

– На первых порах сгодится, – пробормотала Рамигос. В голосе слышалась неохота прекращать занятие. – Меня ждет работа.

– Спасибо вам. – Эладора, потянувшись, встала, а Рамигос взяла «Костяной щит» и пролистала страницы.

– Это что такое?

– Хайитянский роман. Кстати, о Хайте. Я должна…

Рамигос оборвала Эладору:

– Если ты о мертвом хайитянском шпионе, которого стража нашла в Новом городе, то не говори ни слова. Тебе бы лучше в эту заваруху не вляпаться.

Эладора придержала язык. Рамигос перевернула еще пару страниц и подняла глаза.

– Твой дед когда-нибудь путешествовал в Хайт?

– Я… хмм… я не знаю. Многие стороны Дж-дж… жизни моего деда покрыты мраком, и когда уничтожили всю семью, с ней уничтожили семейные дневники. К чему вы спросили?

Рамигос протянула книгу обратно.

– Без задней мысли. Пока, убегай. И не забывай упражняться в чарах!

Молодой писарь вымученно улыбнулся Тереванту, пока оба ждали окончания беседы Эладоры с Рамигос.

– Она ненадолго, – сказал юноша и был прав, на встречу ушло не больше минуты, но вышедшая Эладора казалась измученной, будто прошло много часов.

– Благодарю вас за книгу, – голос ее царапал, будто она долго и беспрерывно говорила перед этим. – Я верну ее вам в посольство.

– Буду ждать с нетерпением.

Рамигос позвала его проходить. Минуту назад ее стол устилали бумаги, сейчас же он гол, как кость. Теревант оторопело заморгал.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

– Я здесь насчет хайитянского подданного, третьего секретаря Ванта. Мне передали, что его останки у вас.

Она наморщила бровь:

– Передали? Кто – первый секретарь?

– Нет, другие источники.

– Другие источники, – фыркнула она. – Витиевато как-то.

– Его тело у вас?

Она повернулась к божествам на цепочках. Потыкала пальцем в хайтского Смертебога, и он завращался. Вибрация от колебаний божества побежала вверх-вниз по цепочке, понуждая прочих богов соударяться друг с другом и цокать.