Сергей Шкенёв - Каникулы принцессы Илии [СИ]

Носилки с вождём гораздо дальше от стен, чем в прошлый визит. Дикари извлекли урок из обстрела замагиченными графом Айваном болтами, и не рискуют приближаться к столице без нужды. Даже для переговоров не решаются подойти поближе. Интересно, а как они передали просьбу о встрече?

Мысль мелькнула, и тут же пропала. Да какая разница, кричали эти образины или знаками показывали… своего они в любом случае добились.

— Чего звал, морда протокольная? — Илия опять не собиралась придерживаться строгих требований древнего ритуала. — Говори быстрее, а то мне некогда. Дома обед стынет.

Верховный вождь закудахтал, что должно было обозначать смех, и замахал левой рукой, зачем-то замотанной в грязные тряпки:

— Обед ням-ням скусна! Про орехи помнишь, маленькая шаманка? — главный людоед перестал смеяться, и заговорил почти без акцента. — Завтра поединок. Ты готова, маленькая шаманка?

— С хрена ли в лесу медведь подох? — ответила принцесса фразой, услышанной от российского президента, когда тот разговаривал по телефону с канцлером Германии. — Ты совсем берега потерял, муфлон? У нас договорённость, и если каждая свинья будет её нарушать…

Ш-ш-шххх! Призрачная пчела-рыцарь ударила мечом, и на землю упали две половинки полупрозрачного скелета в истлевшей кожаной юбке.

— Дух моего дедушки! — посерел выпучивший глаза верховный вождь. — Он только советовал! Он не хотел причинить тебе зло!

Пчела-рыцарь подняла забрало шлема и проинформировала шелестящим голосом:

— Ответ соответствует действительности на два с половиной процента.

— Какой працент-мацент? — в голосе верховного людоеда прорезался странный акцент. — Нэт працент-мацент, мамой клянусь, э-э-э… Панимаишь, да?

— Некорректный вопрос, — пчела покрутила мечом и повернулась к Илии. — Отформатировать юзера?

Вождь понял, что что-то пошло не так, и выставил вперёд левую руку:

— Вот!

— Грязные тряпки? — удивилась Илия. — Ты меня позвал, чтобы показать грязные тряпки?

— Нэт! — всё с тем же странным акцентом ответил верховный людоед. — Сэмь пальцев договаривались ждать, тэпэрь четыри палец нэт.

Грязная тряпка полетела на землю, и принцесса увидела четыре кровоточащие культяпки вместо пальцев. Только большой торчал в сторону, показывая международный знак одобрения. Случайно так получилось, наверное.

— И куда они делись?

— Нэ знаю.

— А кто знает?

Всё та же пчела-рыцарь опять проинформировала:

— Пальцы успешно переварены и находятся по координатам… Вам точно нужны координаты того куста, под который присел съевший пальцы орк?

— Нет, — отказалась Илия. — В приличном обществе такие координаты вслух не указывают.

Главный людоед ничего не понял, и переспросил:

— Поединок завтра, да? Э?

— На рассвете, — согласилась принцесса. — Ты только не опаздывай, инвалид.

— Я вождь!

— Да без разницы.

— Завтра на рассвете я тебя ням-ням, маленькая шаманка! — оставил за собой последнее слово вождь, и прикрикнул на новых носильщиков. — Рикша алга! Ходя-ходя сыктым!

Кот, видимо получивший перевод, насмешливо фыркнул, а девочка погладила коня по гриве:

— Ну что, полетаем немного, Буцефалушка?

От ветра, поднятого мощными крыльями, верховный дикарь свалился с носилок. На этот раз мягкого и вкусного муравейника не оказалось, и он разбил себе лицо. Вытирая бегущую из носа кровь, вождь проводил взглядом поднимающегося в небо белоснежного жеребца, и погрозил вдогонку кулаком.

— Живьём завтра буду есть маленькую шаманку!

Появившаяся за спиной орка пчела-рыцарь ударила плашмя огненным мечом, отправляя людоеда в нокаут:

— Двенадцать часов бана за некорректное поведение! В случае несогласия обращайтесь к администратору.

Носильщики, напуганные до дрожи в коленках, закинули драгоценную тушу на носилки и бегом бросились прочь, поднимая пылевую завесу. Пчела их не преследовала.

Виконт Блумхаамаер. Командир гарнизона Южных ворот.

Вызов к Его Величеству стал неожиданностью. Виконт никогда не стремился ко двору, не блистал на балах, и не был до конца уверен, что король вообще знает о его существовании. Сорокалетний наследник нищего графства, называемого графством скорее из вежливости, а не из реального положения дел, зачем-то понадобился Брегису Четвёртому. Уж явно не затем, чтобы осыпать золотом и выделить доходное поместье в прямой видимости со столичных стен. Таких вояк, всю жизнь проведших в боях и походах, обычно вызывают, чтобы поставить невыполнимую и заведомо гиблую задачу. А они, как ни странно, её выполняют, иногда оставаясь в живых.

Хотя вполне может быть, что юный граф Айван Вольф сообщил Его Величеству о существовании во всех смыслах достойного и верного дворянина. Граф побывал у Южных ворот и в человеческой и в звериной ипостаси, и совместные действия по застреливанию орочьего гонца в задницу произвели на него благоприятные впечатления. Подающий большие надежды молодой человек входит в ближний круг Его Величества, и как будущий государственный деятель заранее беспокоится об укреплении государства, приближая к трону самых лучших.

Скромность не входила в число недостатков характера виконта Блумхаамаера, так что он с полным основанием считал себя одним из лучших. Теперь осталось узнать, что за невыполнимую задачу поставит перед ним король, и прикинуть шансы выбраться живым из очередного безнадёжного дела. В первый раз, что ли? Ну… перед глазами короля действительно первый раз, но разве это что-то меняет?

Замок встретил виконта относительной безлюдностью и увеличенным количеством стражи. Не в том смысле, что Блумхаамаер не считал стражников за людей, а в смысле отсутствия праздношатающихся бездельников. После покушения, случившегося на недавнем балу, были приняты дополнительные меры по безопасности, а посторонним грубо и жёстко указали на дверь. Сбежавшие от военных опасностей дворяне прекословить и возмущаться не рискнули — только попробуй, так сразу окажешься на допросе у юного графа Айвана Вольфа, о котором уже идут леденящие кровь слухи. Куда пропал маркиз Маттеус Блумберг, неосторожно выругавшийся в адрес Его Величества? Никто не знает, а если и знает, то никому не скажет.

Сплетники, правда, не догадывались, что вышеупомянутый маркиз вполне жив и в соответствии с возрастом здоров, только после обстоятельной беседы с Айваном в его голове прибавилось благородной седины, да появилось лёгкое заикание. Зато он стал искренним и горячим сторонником Брегиса Четвёртого, и мог рассчитывать на долгую и спокойную жизнь. Кто скажет, что после уплаты огромного штрафа за длинный язык нельзя спокойно жить?