Jane_BlackCat - За краем Вечности [СИ]

— Вот уж сейчас ты как никогда вовремя, старина, — Джек одобряюще похлопал Гиббса по плечу и от души приложился к горлышку бутылки.

— Да, пустяки, — тот махнул рукой, как стеснительная барышня. — А наше появление, так сказать, лишь дело счастливой случайности.

— И какую же случайность мне следует возблагодарить?

— Видишь ли, Джек, — Гиббс слегка приуныл. — Тогда, на Сен-Бартелеми, когда вы и «Жемчужина»… эмм… скажем, пропали, мы недолго засиделись. К нам явился твой заклятый дружок, Кристиан Стивенс, — он опасливо покосился на меня, сомневаясь, можно ли пускаться во все подробности в присутствии любопытной мисс. Джек же вытянулся от удивления и выжидательно уставился на старого собутыльника. — М-да, Джек, это от Стивенса мы узнали, где вас искать. Он вернулся на Сен-Бартелеми и предложил нам сделку. Рассказал, что вы умудрились слинять от него и предложил, чтобы мы нашли вас и достали дневник мисс Киджеры, а также первую половину координат острова Дьявола — для него. Ну, сам знаешь, нам сидеть в городе, заполонённом солдатами — не радостно. В обмен на это Стивенс доставил нас на Тортугу, где мы взяли «Марко Поло», — и словив мой не совсем понимающий взгляд, кивнул на переборки кают компании и похлопал по стенке шхуны. — Кристиан Стивенс знал, что вторая часть координат у его племянника, на «Неудержимом», и был уверен, что вы отправитесь туда. Но по пути случился шторм. Наш «Марко Поло» и его «Августиниус» потеряли друг друга в море и поэтому мы успели прибыть на Пуэрто-Плата первыми. А когда, заходя в порт, услышали стрельбу и заметили вас в воде, планы переменились, — Гиббс развёл руками, тем самым показывая, что закончил. Джек в задумчивости поскрёб бородку и опустил взгляд куда-то за бутылочное стекло.

— Не верю, что Стивенс просто так взял и поверил, что вы предадите вашего капитана взамен на бегство с Сен-Бартелеми, а также без каких-либо гарантий вывалил вам такое ценное знание. Признавайся, старина, что ты вручил ему в качестве залога?

— А, ничего того, о чём стоило бы жалеть.

— Гиббс?

— Тот секстант из липового золота, который мы взяли при абордаже незадолго до появления мисс Оксаны.

Воробей переменился в лице — напрягся, поднял брови домиком, и, кажется, ещё чуть-чуть и можно было бы расслышать скрип зубов.

— Это было настоящее золото, идиоты, — простонал Джек, издав напряжённый выдох и подняв несчастные глаза к паутине на потолке. В него устремился полный изумления и молчаливого «Как же так?» взор Гиббса. — Я специально так сказал, чтобы вы не пропили.

Я поперхнулась ромом.

— Но ведь это уже не важно, — я стукнула кружкой по столу и ощутила на себе взгляды двух пиратов. — Сейчас нам нужно вернуться на «Жемчужину».

— Тебе так хочется делить нашу находку с этой грязной мартышкой Барбоссы? — Воробей презрительно поморщился.

— Там же остался дневник Розы Киджеры. И первая доля координат.

Со стороны Воробья раздался сиплый смешок.

— Уверена?

По столу шлёпнула знакомая тонкая книжечка в заляпанном переплёте. Джек приподнял усы в гордой улыбке.

— А-а, — я прищурила глаза и медленно закивала. — Спёр дневник. В силу своей сущности просто не можешь не воровать, да? — Но справедливое замечание внутреннего голоса заставило посерьёзнеть. — Они сразу же заметят пропажу.

— Не-а, — интригующе объявил Джек. — Зачем им заглядывать в почти нечитаемый дневник, когда на первом плане есть координаты? А если их ручки и дойдут до шкатулки, где он хранился, то её вес и характерный грохот внутри не оставят сомнений, что она не пуста.

Я ухмыльнулась.

— И что же ты положил в шкатулку вместо дневника?

Джек приосанился и гордо задрал нос.

— Помнишь ту синюю книжечку?

Я устремилась в глубины воспоминаний и откопала там тот день, когда в самом начале путешествия пришла к Воробью с просьбой дать книг для чтения, в результате чего наткнулась на весьма сомнительное литературное издание.

— С порнографией?

— Да! — Джек хлопнул в ладоши, откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу с видом абсолютного победителя. Я потрясла головой в немом изумлении и подвела глаза к потолку. Даже самая Богу противная вещица, оказывается, может пригодиться!

— Не жалко было расставаться с таким сокровищем? — ехидно поинтересовалась я.

— Да брось, пусть Гектор почитает, развлечётся, поскорбит об упущенных возможностях. Ему-то, небось, такие пикантные игры уже не под силу, — искорки смеха заплясали в капитанских глазах, а я цыкнула и покачала головой, еле сдерживая улыбку.

— Ха-ха. Очень смешно.

— Вот это мир испортился! Вместо того, чтобы пожалеть бедного несчастного Гектора, ей «очень смешно»! — театрально возмутился Джек, и они с Гиббсом обменялись похабными усмешками.

— Надеюсь, бумажка с Исла-Сантос тоже у тебя? — перебивая гнусный пиратский хохот, поинтересовалась я.

— Нет, — без обидняков отозвался Воробей. И, выждав секунду для драматичности, добавил: — В отличие от её содержимого. — Джек перевернул дневник лицевой стороной вниз и толкнул по направлению ко мне. Книжка подъехала по столешнице, приковывая взгляд к выцарапанным на обложке цифрам: «25°12′59.7″N». Предусмотрительный капитан, вероятно, ожидал подобного исхода, поэтому перенёс первую часть координат на обложку дневника, а сам дневник решил держать при себе — как-никак, вещь ценная — и в общем плане, и для него лично.

— Хмм… Значит, ты хочешь, чтобы мы отправились за Амулетом на этой шхуне? — и получив утвердительный кивок, немало подивилась: — А как же «Чёрная Жемчужина»? Не боишься оставлять её во власти своей экс-любовницы и её престарелого дружка-импотента?

— Дорогая, мы наилучшим образом избавились от… как ты там говоришь? «Конкурирующей организации»? Вот. Более того, чёрт знает, что ждёт нас на финишной прямой. Поэтому, если «Марко Поло» в ходе нашей экспедиции пойдёт ко дну, это будет не столь печально, чем если бы эта участь постигла «Жемчужину». Конечно, на моей чернокрылой красотке было бы сподручнее, но так карта легла. Отправимся сами. Поэтому, будь добра, достань вторую часть координат, что ты реквизировала у племянника мистера Стивенса.

Я без стыда запустила руку в декольте (уже устала стесняться всего и вся), и выудила на свет сложенный кусок пергамента, мокрый, как и я сама. Бумажонка легла поверх дневника. Воробей и Гиббс склонились над столом. Слишком много усилий — и моральных и физических, было положено на поиск злополучного клочка пергамента, поэтому, без сомнений, мандраж бил не меня одну. Я, затаив дыхание, медленно развернула края мокрой бумаги. Мы склонились над столом и на несколько секунд забыли, как дышать, после чего в недоумении переглянулись.