Jane_BlackCat - За краем Вечности [СИ]

— Мне жаль, дорогая, — прозвучало необыкновенно искренне. Мокрые глаза болезненно поднялись к лицу Джека. На нём не было ни капли притворства — лишь горечь и сочувствие. Мало кому доводилось увидеть такого капитана Воробья — искреннего, понимающего, знающего — потому что мало кто смог заслужить его доверие, и мало кто сам ему доверял. Я верила. Даже на грани отчаяния — всё равно верила. Потому что узнала его намного больше и глубже, чем другие. Потому что теперь знала — Джек не эгоист. Он умеет быть другим.

— А вот и наши блудные союзники.

Я с натугой оторвалась от Джека. Губы скрасила мрачная усмешка, едва в глаза бросились два огромных мощных силуэта кораблей на фоне бледной розовой зари.

— Надо подать сигнал, — сообщил Джек. Он отлучился и направился из-под каменного навеса, отчего ощущение одиночества сдавило меня душащим холодом.

— Да, — с запозданием шепнула я ему в след. А после наклонилась к Тиму и навсегда закрыла его глаза. — Прощай, Тимми.

И зашагала за Джеком. А впереди, под бледным прощальным утренним заревом, волны рассекали «Летучий Голландец» и «Месть королевы Анны».

В скалах жалобно завывал ветер. Несмелый луч рассвета прорезал облака, и на парусах «Мести…» и «Голландца» заплясали солнечные блики. На палубу я ступила, как несчастный продрогший щенок, которого бросили хозяева — таращась вокруг огромными запуганными глазами и съёжившись, будто в ожидании удара. Джек невесомой тенью пронёсся мимо меня и устремился на мостик к Барбоссе, а я мазнула взглядом по скалистой отмели, на которой навечно осталось тело Тима — и стремительно отвела глаза. Наверное, я превратилась в бесчувственное, полуживое существо, раз смогла о думать о том, что самое важное дело ещё не закончено, а потом услышать и понять лаконичный приказ:

— По ветру! Идём за Стивенсом.

На палубе «Мести…» поднялась суматоха. Хлопнул парус, поймавший ветер. Я привалилась к фальшборту и медленно сползла на палубные доски.

Жестокая реальность сжигала во мне остатки всего живого. Пустота затормаживала, убивала разум и подводила меня всё ближе и ближе к краю. С каждым днём, с каждым часом. С каждым неверным поступком и каждым результатом. Я загоняла в бездну саму себя — сама того не понимая и надеясь, что новый шаг будет правильным. А в результате всё получалось как обычно. Именно поэтому я не рыдала и не оплакивала Тима — потому что теперь знала, что нужды живых важнее, и я обязана исправить то, что ещё можно исправить. Стивенс не мог успеть уйти далеко — и это шанс поставить финальную точку. Главное, не упустить благоприятный момент.

— Хочешь выпить?

Плывущий взгляд остановился на Элизабет Тёрнер и бутылке в её руке. Она качнула бутылью и повела плечами:

— Мне очень жаль. Я знаю, каково это — потерять близкого человека. Кажется, что жизнь на этом закончена…

Я медленно закивала, кусая губы и с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. Взгляд замер на палубных досках у бушприта. Я резко вскинула руку, хватаясь за горлышко бутылки — и сделала огромный глоток. Обжигающий ром, вместо опьянения, будто подействовал наоборот — отрезвляюще, вытряхивая забытьё и напоминая о важном и уже не далёком. Ещё глоток, и ещё — пока глаза не заслезились от горечи и солнечного света.

— Ещё ничего не кончено, — я всучила бутылку в руки Элизабет и стремительно покинула палубу.

В полумраке кубрика приятно постукивало дерево. Я не могла понять, почему интуиция привела меня именно сюда — просто чувствовала, что Джек здесь.

— Есть оружие? — пробасила я в темноту. Стук на мгновение прекратился, и из глубин трюма показалась выцветшая бандана кэпа.

— Именно этот вопрос привёл меня сюда, — отозвался он, возобновляя поиски. Я молчаливо прошла рядом и облокотилась спиной о переборку. С ящика съехала тяжёлая крышка, и громыхнул ликующий возглас: — Нашёл!

Я оттеснила Воробья и запустила руку в ящик. Пальцы наугад подхватили первую попавшуюся рапиру и разряженный пистолет. Пока я сурово сопела, закрепляя оружие на поясе, Джек принюхался и издал понимающее «Хм». Я была благодарна за то, что он воздержался от комментариев насчёт алкоголя, которым от меня, оказывается, уже начало разить. Он понимал и прекрасно знал это состояние, когда отсутствие утешений и советов помогает держать себя в руках.

— Что насчёт «Жемчужины»? — я подняла голову и поправила пояс с оружием.

— Она слишком потрёпана боем, чтобы идти за нами.

— Значит, план в том, чтобы догнать и добить Стивенса?

— Да. «Месть…» и «Голландец» отлично вооружены и совершенно целы. «Августиниусу» же и так порядком досталось от «Жемчужины», поэтому шансы на победу у нас высоки как никогда.

Я понимающе кивнула и прикрыла глаза.

— Парус на горизонте! Две мили! — донеслось с палубы. Я дрогнула. Рука обвила эфес.

— Сегодня мы всё закончим. Раз и навсегда.

Я подняла заторможенный взгляд на Джека. Улыбка подсветила чёрные глаза искорками поддержки.

— Да. — Твёрдо ответила я. Плечи расправились, подбородок вздёрнулся: мы ещё повоюем.

… палубу заполнила суматоха, звенящая заряжаемыми пистолетами и грохотом въезжающих в порты пушек. Влажная пелена тумана покрыла морские мили, но сквозь неё проглядывались квадраты белых потрёпанных парусов «Августиниуса». В бледной дымке скрывались волны, поэтому нельзя было оценить скорость приближения судна. Бой в таких условиях был опасной затеей: что может быть хуже, чем почти не видеть действий противника? Однако эта битва стала необходимостью: это чувствовали все, поэтому никто не роптал и не высказывал страха.

Я прошлась мимо борта, поглаживая покрытый росой планшир. Вода у подножия судна едва отзывалась спокойным плеском, будто бурные течения тоже устроили затишье перед бурей. Корабли медленно, но уверенно преодолевали морские ярды навстречу друг другу. Взгляд сместился за борт: «Голландец» шёл с «Местью…» вровень, на ходу выкатывая орудия. Я с тяжёлым вздохом обернулась навстречу врагу. Солнце пронзило рыхлое облако тумана светом. Какие-то посторонние фигуры проступили позади «Августиниуса» вдали. Я устремилась на полубак, напрягая зрение до предела. Комок плохого предчувствия сжался в животе. Тёмные пятна покрыли горизонт, и едва туман ослаб, страшная догадка окатила меня холодом. Колени задрожали, а на спине выступил холодный пот. И словно в подтверждение домысла, с мачты донёсся окрик: «Прямо по курсу флотилия!»

У меня подкосились ноги. С губ сорвалось нервное «А-а». Я в исступлении наблюдала, как за «Августиниусом» из тумана выходят огромные корабли, ощетинившиеся пушками, как выстраиваются в ряд и волной движутся навстречу. Я нервно хрустнула пальцами: «Месть…» и «Голландец» не смогут с достоинством отразить атаку по меньшей мере пяти судов.