Дмитрий Воронин - Возрождение

Когда мне лгут – это неприятно. Даже если я предполагаю, что делается это из самых добрых побуждений. Но поскольку и сам я не являюсь в этом смысле "белым и пушистым", то и отношусь к данному явлению довольно спокойно. Безусловно, за все время нашего с дядей Фёдором сотрудничества, ситуация с недоговоренностью, сокрытием истины или прямой ложью возникала не раз. Но я, честно говоря, и не предполагал, что это всё имеет столь серьёзные масштабы. Тут уж поневоле начинаешь вспоминать всё услышанное ранее и прикидывать, что могло быть правдой, что полуправдой, а что и вовсе… И где гарантия того, что сейчас дядька будет откровенен? Нет никаких гарантий.

Мадемуазель Друзова появилась на пороге, оглядела собравшихся, не проявляя особого интереса к незнакомым лицам, тихо поздоровалась, бочком вдоль стеночки протиснулась к свободному участку скамьи и села. Наверное, тут дядя Фёдор душой не покривил, выглядит она и в самом деле сонной, словно транквилизаторов переела. Почти сразу вслед за ней вернулся и хозяин крепости, как его, суарр. Он повторно осведомился, не пожелает ли "дрруг Оррин", чтобы его оставили наедине с другими людьми, получил в ответ уверения в полнейшем доверии, и занял принадлежавшее ему место во главе стола.

- Ну вот, все в сборе, - дядька смахнул с себя задумчивость, но дружелюбно и открыто улыбаться не стал. – Прежде всего, хочу сказать следующее. Нас сюда привели разные пути. С уважаемым Руфусом меня связывает давнее знакомство, но вас, Ник…

- Николаус дер Торрин, к вашим услугам, - юноша склонил голову, но зад от скамьи отрывать не спешил. – Можно просто Ник. И на ты, я уже понял, что на вашей Земле это принято среди… знакомых.

- Спасибо. Так вот, тебя, Ник, я пока не знаю. Гэль поведала вам многое, но я пока не представляю, почему она это сделала. И очень хочу узнать. Это Михаил, вы уже знакомы. Длительное время он был… собственно, и является моим компаньоном.

Я мысленно поставил себе отметку – о том, что я являюсь ещё и родственником, дядька умолчал. Хотя сказать это было бы вполне уместным. Значит, вероятнее всего, никакого родства между нами нет. Обидно.

- Меня здесь знают под именем Фаррел Оррин. Для Михаила я Фёдор. Для Руфуса – Теодор…

- Уважаемая Гэль упоминала имя Фрейр, называя его своим, как это… - экзорцист задумался, вспоминая. – Ага, близким по рождению, верно? Очевидно, что это имя принадлежит вам, не так ли?

- Со мной тоже можно на "ты", - усмехнулся дядька. – Верно, так меня когда-то звали. Очень давно, и только Гэль по старой привычке пользовалась этим именем. Наш уважаемый хозяин зовётся Урмас Растер, его здесь называют суарром, что практически сравнимо со значением титула "король", используемого в этом мире и на Земле. Как я понимаю, Руфус, у вас сейчас королей нет?

- Сейчас нет, - кивнул экзорцист. – Но были, так что я понимаю тебя, Тео. Или лучше Фрейр?

- Что в слове? – пожал плечами мой наставник. – Когда обзаводишься кучей имён, приходится откликаться на все, иначе решат, что какого-то стыжусь. Но продолжим. Эта милая девушка – Лена. В этом мире она назвалась Лавеной, хотя на данный момент в этом и нет особого смысла. Теперь по поводу того, кто есть кто. Миша, Лена и Руфус с Ником – люди. Э-э, насчет Ника это только предположения, если ошибаюсь, поправьте меня. Люди, хотя пришли сюда из разных миров. Суарр Растер, как и большинство других обитателей крепости – арраук, их родной мир называется Арраксом, так что здесь они гости, только гости столь давние, что числятся уже коренными жителями. Я принадлежу к расе суашини. Мы – существа, созданные искусственно, силой магии другой древней расы, суаши. Я прожил что-то около пяти тысяч лет по счету Земли. Ну, или чуть больше.

Он некоторое время помолчал, разглядывая лица собравшихся за столом. Моя отвисшая челюсть его, видимо, вполне удовлетворила. Руфус и Ник информацию восприняли довольно равнодушно – догадываюсь, часть сказанного они уже слышали от Гали, успели переварить и привыкнуть к мысли о том, что на свете существуют подобные долгожители. Суарр, как и подобает истинному воину, уверенно держит себя в руках, не позволяя эмоциям выплеснуться наружу. Леночка смотрит перед собой абсолютно пустым взглядом, словно происходящее за столом к ней ни малейшего отношения не имеет.

- Теперь я прошу тебя, Руф, рассказать о том, что привело вас в этот мир. И, если не затруднит, подробнее обо всём, что вам поведала Гэль. Хотя, пожалуй… Миша, давай сначала ты. Твоя история наверняка короче.

Кочевряжиться я не стал, смысла не было. Правда, и рассказывал действительно кратко, только самое значимое, начиная с визита Друзова-старшего и заканчивая недавней встречей с Галей на лесной дороге. Особого интереса этот рассказ ни у кого не вызвал. Эпизод стычки с седым воином заставил дядю Фёдора – ведь так и буду его "дядей" звать, от привычки так легко не отделаешься – поднять бровь, изображая удивление, остальные лишь покивали. Лена из сумеречного состояния души вышла лишь ненадолго, когда я рассказывал, как обыскивал её комнату. Посланный мне взгляд содержал в себе изрядную долю осуждения – мол, и не стыдно же тебе в женском белье копаться? Обо всяких мелочах, вроде продажи златоустовского ножа или душевной беседы с Фросей, я распространяться не стал.

- Что ж, с тобой всё ясно, - вздохнул мой наставник, когда я закончил исповедь. – Да, дурацкое стечение обстоятельств. Признаю, я достаточно долго присматривал за Леной, оставаясь, так сказать, в тени, но с её отцом у меня никаких контактов не было. Как он на тебя вышел, ума не приложу. Не такие уж мы известные личности… Но что сделано – то сделано, назад не переиграешь. Да, и прими мои поздравления. Тот факт, что ты сумел-таки найти общий язык с эльфами, делает тебе честь. Эти ребята и в самом деле не любят непрошенных гостей.

Он внимательно посмотрел на девушку, мотнул головой, отвечая каким-то скрытым мыслям. Затем предложил Руфусу излагать его версию событий.

Руфус говорил долго. Степенно, со множеством деталей, перемежая сведения, полученные от Гали, со своими выводами и предположениями. Дядька время от времени вставлял в его рассказ комментарии, предназначенные явно для нас с Леной, иногда что-то растолковывал Урмасу, бывало, что и Руфуса просил кое-то уточнить. А я сидел и чувствовал, что крыша моя явно собралась съехать с привычного места.

Вообще говоря, человек склонен фильтровать поток ярких эмоций. Нельзя непрерывно пребывать в удивлении, восторге… да и любовь, уж на что сильное чувство, не получается испытывать долго. Простите за банальное сравнение, но это как завтрак в отеле, где, по любимой российскими туристами схеме, "всё включено". Приходя в ресторан в первый день, поражаешься тому изобилию, которое и не снилась нам в повседневной жизни. Ну, в самом деле, чем мы завтракаем? Чашка кофе или чая, бутерброд с куском колбасы, завалявшаяся со вчерашнего дня печенька. Те, у кого имеется избыток времени, могут сварганить на скорую руку яичницу, выскрести ложкой баночку йогурта, отварить себе пару сосисок или залить молоком плошку с мюсли. Но когда ты приходишь, а тебе предлагаются и те самые мюсли трёх-четырех сортов, и сосиски (как правило, невкусные, но сам факт), и яйца в трёх-четырёх вариантах, и всякие сырки-колбаски, и йогурты, и фрукты, и печеньки с пироженками, и тосты с круассанами, и напитки "в ассортименте" – это впечатляет. Тянет метаться вдоль столов, стараясь попробовать и то, и вон то, и того капельку, и…На второй день происходит то же самое, хотя яркость эмоций уже порядком угасает. И на третий. А на пятый приходишь в ресторан, где, заметьте, ассортимент ни в малейшей степени не изменился, и носом крутишь. А потом пишешь отзыв на сайте – "питание на троечку от силы, всё одно и то же, на завтрак мы ходить перестали". Причём пишешь это, треская всё тот же привычный бутерброд с куском позапозавчерашней варёной колбасы, дополняя это не чашечкой капучино с пышной шапкой вспененного молока, а растворимой бурдой, гордо именуемой "кофе".