Дмитрий Воронин - Возрождение

- А что там?

- Хм… - дядя Фёдор поскреб подбородок, как делал всегда, когда его не слишком тянуло откровенничать. Видимо, решив, что держать меня в непонятках не стоит, нехотя ответил: - Собственно, не "что", а "кто".

- Там что, человека держат? – поразился я.

Вообще говоря, в подобных случаях клиенту давалась рекомендация обратиться в полицию. Пару раз мы именно так и поступали, когда в пропаже человека, поиском которого были озабочены безутешные родственники, ни на первый, ни на второй взгляд не обнаруживалось ничего сверхъестественного. Дядя Фёдор во всём, что касалось работы, никогда не гнался за количеством – только за качеством. У меня вообще возникло ощущение, что принимая решение, согласиться ли на предложение очередного клиента или послать его, в зависимости от ситуации, либо в полицию, либо ко всяким гадалкам, ясновидящим и прочим экстрасенсам, либо (бывали случаи) в пеший эротический маршрут, дядька руководствовался одним-единственным критерием – будет ему интересно или нет. В этот раз, вероятно, он решил, что интересно будет. Правда, причины не объяснил и, похоже, не собирался делать этого и впредь.

- Эх, Мишка… для тебя любой "кто" – однозначно человек? Пора уходить от стереотипов.

- Так кого мы ищем?

- Не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку.

- Пушкина в школе проходят, - буркнул я.

Дядька ухмыльнулся.

- Обиделся, что ли? Брось. Я правду сказал, ищем мы весьма странное и загадочное существо, которое назвать зверем можно ровно в такой же степени, как и любого из людей. Все мы звери, если разобраться. Существо это попало в плен, нам надо его освободить. Всё просто.

- Освободить и доставить заказчику?

- Я ж говорю, оно вполне разумное. Так что освободить в самом прямом смысле этого слова. Предоставить свободу.

- И как мы его найдём?

Я о Магадане и его окрестностях представление имел самое смутное. Вроде как жилья там мало, леса много, а медведи ходят прямо возле этого редкого жилья. Говорят, там где копнёшь – там и золото найдёшь. Глупости это, понимаю, но что поделать – так уж повелось, что у многих, в том числе и у меня, Магадан стойко ассоциировался с золотыми россыпями, лагерями и медведями. Да, ещё и со словами из очередной песни Высоцкого, мол, если не видел Нагаевской бухты – "дурррррак ты". Дураком быть не хотелось, поэтому следовало воспользоваться моментом и эту самую Нагаевскую бухту увидеть. Хотя, сильно подозреваю, вряд ли зрелище особо завораживающее.

- Для этого у нас будут две вещи, незаменимые при поиске в незнакомой местности, - глубокомысленно заметил дядя Фёдор. – Во-первых, есть у меня там знакомец один, охотник. Он там все леса вдоль и поперёк исходил. Во-вторых… ты про заклинание поиска слышал?

Я демонстративно поднял глаза к потолку и сделал вид, что лихорадочно роюсь в памяти.

- Ясно. В общем, суть этого заклинания такова. Каждый человек своим существованием, а точнее, своим разумом воздействует на окружающий мир. То есть, этот окружающий мир, биосфера, чувствует этот источник разума и знает, где он в текущий момент находится. Спросить у биосферы можно, только вот ответ не получишь. Тут надо быть эльфом… хотя – тоже не гарантия. Но способ добиться от биосферы если и не прямого ответа, то нужной реакции, всё-таки есть. Как говорили древние латиняне – "Accesio cedit principali". Это один из основополагающих принципов магии, который по-русски звучит как " Придаток следует судьбе главной вещи". Заклинание поиска основано именно на этом принципе. Если взять некую вещь, принадлежавшую человеку… ну, в нашем случае речь не о человеке, но разницы никакой, лишь бы подразумевалось разумное существо – в общем, по этой вещи можно найти владельца. Тут самый главный нюанс – разыскиваемый этой вещью должен был пользоваться регулярно. При этом вещь принимает на себя часть ауры владельца, становится его подобием – в магическо-энергетическом смысле, как бы ни глупо это звучало – и, если читать упомянутый принцип буквально, хозяин словно зовёт эту вещь, притягивает к себе.

- Это что угодно можно так найти? – восхитился я.

Дядька сокрушённо покачал головой.

- Мобильник, который ты посеял на прошлой неделе, таким образом не найдёшь. А вот тебя с использованием твоего несчастного телефона – запросто. Только нюанс есть…

- Как же без этого, - хмыкнул я.

- А ты не ёрничай, не ёрничай, - нахмурился дядька. – Магия вообще состоит из сплошных нюансов и условностей. Это в математике два плюс два всегда четыре, а в магии – что угодно, в зависимости от положения звёзд, личности мага, его настроения и так далее. В заклятье поиска главное, чтобы человек, которого ты ищешь, был последним, кто касался предмета, используемого для поиска. Вот если руки, что поднимут обронённый тобой телефон, будут упакованы в резиновые перчатки или в полиэтилен – тогда чужая аура не забьёт твой отпечаток.

- Очевидно, у нас есть предмет, принадлежавший искомому существу.

- Именно так. В общем, найти-то мы его найдём. А вот дальше… - он почему-то выглядел слишком мрачно, если учесть, что успешное завершение задания было практически у нас… у него в кармане. – Дальше видно будет.

Вспомнив эту беседу, я также вспомнил о совете, который мне дал Денис. Учитывая, что вокруг царила почти абсолютная тьма и идти куда-то, рискуя сломать себе ноги или выколоть глаз о неудачно подвернувшуюся ветку, было делом заведомо неразумным, я решил воспользоваться моментом и сделать захоронку, которая, по словам моего эльфийского "друга", должна была отвести от моего пути возможных преследователей. Правда, я понятия не имел, кому и зачем понадобилось бы за мной гоняться по лесам чужого и для меня, и для гипотетических врагов, мира. Да и не было у меня врагов…

А вот были ли враги у дяди Фёдора?

Я аккуратно срезал ножом несколько волосинок из подмышечной впадины, провел ими по лбу, смачивая потом, потом плюнул на ладонь и извозюкал волоски в слюне. Осталась капля крови и слеза. С кровью проблемы нет, а вот как насчет слезы? Что сделать, вспомнить что-нибудь грустное? Так, чтобы прослезиться от переизбытка чувств…

Нет, ну это же полнейший дурдом. Как заставить себя плакать, если плакать совершенно не хочется? Я потер глаза. Повторил, на этот раз сильнее. Понимаю, что добром это не кончится, но как ещё заставить их слезиться?

К тому времени, как из глаз потекли слёзы, я уже чувствовал, что с раздражением придётся повозиться. Будь я дома – замазал бы какой-нибудь глазной мазью или, на худой конец, приложил бы пакетик запаренного в кипятке чая. Не то что "как рукой бы сняло", но полегчало бы уж наверняка. Здесь же подручных средств не было, так что единственный доступный способ унять резь в растревоженной слизистой – закрыть глаза минут на тридцать. А лучше – больше.