Вадим Калашов - Хольмганг [сборник litres]

– Олаф, послушай, что вышло, – сказал Флоси и подсел поближе с несколькими рунными камнями в подоле рубахи.

Теперь, когда голос Флоси перестал быть серебряным, только Олаф-рус готов был его слушать. Да ещё Эрик Одержимый, если не пребывал в тоске по шалым травам, и, как ни странно, Гуннар Поединщик. Искалеченный хольмгангер не проявлял больше никакой агрессии по отношению к бродячему скальду. Хотел он этого или нет, но события на Гордом Острове связали всех, кто достал оружие против Чёрных братьев, узами крепкими как цепь, что держит волка Фенрира.

Но скальда, разумеется, интересовал больше такой слушатель, как Олаф-рус, а не Гуннар Поединщик.

Флоси начал читать новую сагу. Как и положено, он вначале рассказал о Чёрных братьях, какими славными воинами они были. Поведал о доблести и своего обидчика Ваги Острослова, и Марви Человека-горы, несмотря на недовольную физиономию юного дата с одной рукой. И когда скальд дошёл до подвигов Адилса Непобедимого, саге помешал старик без имени. Наниматель, со дня хольмганга не сказавший наёмникам ни слова, пришёл в настоящую ярость. Он подскочил к Флоси и выбросил его рунные камни в море.

Бродячий скальд от удивления не смог произнести ни слова. Да что и говорить, обомлели все, кто присутствовал на палубе.

– Доблестный Марви? Доблестный Ваги? Доблестный Торальф?! Может, ты мне ещё расскажешь про доблестного Адилса?! Ты, лживый певец!

Затем обезумевший старик обратился к Олафу.

– Что?.. Считаешь денежки?.. Доволен, что обманул старого человека?! Так я тебе сейчас покажу, что такое настоящее удовольствие!

И прежде чем Олаф пришёл в себя, большая часть его денег отправилась за рунными камнями Флоси.

– Вот это настоящее удовольствие! Вот теперь я по-настоящему доволен! А ты?.. Ты, кажется, недоволен, подлый рус?.. Может, если укоротить ножиком твои молоденькие усики, у тебя поднимется настроение?.. Я могу это устроить! А заодно отхватить часть твоей верхней губы! Чтоб не смеялся над старым человеком!

Олаф терпел глумление молча. Холодные лезвия саксов упёрлись в его бока, а суставы ныли в болевых захватах. Викинги старика покинули места гребцов и направили оружие на всех, кто не относился к их команде.

Юный дат, бродячий скальд и молодой рус были скручены и прижаты к палубе. Эгиль сидел в той же позе, в какой и был, только окружённый тремя воинами с обнажёнными мечами. Дочь шейха от испуга прижалась к Гуннару, и калека готовился её защищать, как родную сестру или любимую жену. Эрик приподнялся на локте, недоумённо посмотрел вокруг и взялся за пояс с травами берсеркера.

– Даже и не думай, дат! Ты единственный среди этих подлецов, кого я уважаю! Не заставляй меня принимать на твой счёт меры! Меры, каких я бы не хотел! – повелительным тоном заявил старик, ткнув в Эрика пальцем.

– Русь и копья!!! – крикнул Олаф, воспользовавшись тем, что внимание вражьих викингов отвлечено на берсеркера.

В то же мгновение его ещё сильнее скрутили и больно ткнули ножом. Но дело было сделано. Корабли русов развернулись в сторону странного драккара и стали окружать его, как акулы обречённого пловца.

– Жалкий обманщик и лживый скальд! Я вас отучу лгать! Клянусь вашими богами, что отучу! – кричал старик, словно не замечая, что со всех сторон к нему движутся драккары, полные русов, готовых убивать.

– Мы уважаем тебя, но твоё поведение недостойно честного викинга. – попытался предотвратить кровопролитие Флоси.

– Молчать! – перебил старик.

Он подскочил к бродячему скальду и, обхватив его подбородок пальцами, с презрением сказал:

– Глупец, из меня такой же викинг, как из тебя хазарский каган!

Затем старик бросился к Гуннару. Он вырвал рабыню из его объятий и крикнул:

– Я подарил пустынных девочек самому жестокому развратнику не для того, чтобы, замучив двоих, он ворковал с третьей! Ты не выполнил обещания и должен вернуть задаток! Тех двоих я прощаю, но для этой найду хозяина погрубее!

– Нет! Возьми серебро, возьми золото! – не своим голосом крикнул Гуннар и попытался схватить старика за ногу.

Старик легко оттолкнул его пинком, и тогда девушка укусила его за руку.

– Шлюха! Он порвал в клочья твоих сестёр, а ты за него заступаешься?!

Вырвав предплечье из её зубов, старик ткнул рабыню кулаком в живот. Рабыня, ловя воздух ртом, рухнула как подкошенная, и Гуннар Поединщик не успел заступиться за неё, потому что новый удар врага выбил из его руки нож. Затем старик наклонился к Гуннару и, взявшись за переломанную ключицу, стал давить на неё, шепча:

– И как ты посмел предлагать мне серебро?! Мне, который готов был тебе заплатить баснословную сумму за смерть Торальфа?.. Ты, дерьмо северное, будешь отвечать или нет?..

Гуннар мужественно терпел боль и смотрел не на старика, а на несчастную девушку. Его бывший побратим сумел вытащить из ножен клинок, но тут же упал, сражённый ударом навершия меча в затылок. Когда ему удалось встать, старик без имени был уже рядом. Он лягнул шатающегося викинга в пах и сказал:

– А ты как смеешь выступать против того, кто воевал тогда, когда тебя ещё не носила под сердцем твоя грязная мать?!

– Эй, старик! Нам плевать на тех, кого ты бьёшь ногами, но твои люди держат нашего соплеменника! Или отпусти его, или узнаешь, что такое гнев русов! – донеслось с одного из драккаров.

– Забирайте их всех! Мне не нужна песья кровь на моём корабле! – прорычал старик и повернулся лицом к морю.

Воины осторожно отпустили тех, кого держали. А старик без имени успокоился так же внезапно, как и пришёл в ярость. Сейчас, не поворачиваясь к бывшим наёмникам лицом, он говорил самым сдержанным тоном:

– Доблестные воины. Хм. Доблестные воины? Это вы Чёрных братьев называете доблестными воинами? Ты лживый и грязный человек, скальд из племени свейнов, если посмел назвать Чёрных братьев доблестными воинами. Или, может, мы, по-разному понимаем слово «доблесть»?.. А?..

Долго держать старику спокойствие не удалось. Когда он отвернулся от моря, по его лицу опять бежали громовые тучи. Эти тучи выстреливали в бывших наёмников молнии яростных слов и тут же проливались слёзным дождём на покрытые морщинами щёки.

– После смерти жены я остался один. Совсем один! Что я представлял собой без армии?.. Ничто! Если бы не семья. Я служил ещё деду нынешнего басилевса. Служил как проклятый, забыв о судьбе великого Велисария. Забыв, как в нашей стране государи относятся к тем, кто положил силы и молодость на служение Родине, когда они стареют. Стареют настолько, что не в состоянии держать в руках не то, что меча, ножа! Я не получил от нынешнего басилевса ничего. Ничего!!! Я должен был помирать нищим на паперти имперских храмов или поднять смуту, как один мой известный тёзка-словен, тоже из полководцев, но я отдавал стране кровь не чтобы ввергать её в ад междоусобной войны, и к счастью армия отнимает у человека здоровье, но дарит ему взамен настоящих друзей! Они, те, кому я спас некогда жизнь, готовы были обеспечить меня всем! Всем, но бывшему полководцу Империи Фоме Колисандру нужен был только достойный тихий дом для его семьи!