Вадим Калашов - Хольмганг [сборник litres]

Русы не без оснований считали, что Олафу, пока есть силы и дыхание, просто необходимо идти на сближение. Да, входить в ближний бой с таким бойцом, как Адилс, рискованно – можно нарваться на смертельный встречный укол, но всё равно это единственный шанс, – думали они. Но Олаф-рус так не думал и потому продолжал отступать.

– Давай, Адилс Непобедимый! Накажи того, кто дерзнул посягнуть на твою честь и на твою славу! Разруби его до пояса, как Гуннара Свирепого! Отсеки ему голову так же красиво, как ты это сделал с Арнульфом Сильным! Проткни ему сразу и живот, и горло, как ты это умеешь! – кричали поклонники молодого ауга, и их было так много, что голоса русов утонули в этом хоре.

И не только многочисленность аугов помогла им перекричать русов. Многие русы стыдливо молчали, ибо переживали за своего, а деньги поставили на чужого бойца.

Тех, кто поставил на противника Адилса Непобедимого, было совсем мало, и они уже прощались с потерянными денежками.

– …он погиб, как гибнут все герои, нет, избито… как гибнут воины, которым равных нет… тоже избито. Хм, а может, как говорят в стране Шарлеманя: погиб, не попросив пощады, как шарлеманев Роланд не просил!.. Нет, не подходит, не будешь же тратить лишний рунный камень на то, чтобы объяснять каждому тупому, как тролль, воину, кто такой Роланд! Да и убеждать юных викингов, что в других землях тоже есть достойные бойцы – дело неблагодарное. Тогда как?.. – шептал, не в силах сдержать эмоции, Флоси, наблюдая за тем, как молодой рус мелкими шагами и длинными прыжками движется спиной в список жертв Адилса Непобедимого.

Но его раздумья были прерваны почти одновременным взмахом двух мечей. А следом другой меч упал на поле тьеснура. И первые два клинка принадлежали, как ни странно Олафу-русу, а тот, что зазвенел о каменистую землю, служил правой руке ауга по имени «Адилс».

– Тьеснур в крови! Тьеснур в крови! – кричал Олаф, отбросив мечи и растопырив руки.

Хмурый Адилс не знал, что ему ответить. За него говорила кровь, залившая всё правое предплечье и брызнувшая на тьеснур. Сейчас он, стоя на коленях, был занят тем, что останавливал алый поток из раны, нанесённой мечом Олафа, и эти заботы помогали пережить унижение.

Зрители молчали. Никто не верил своим глазам.

Судьи объявили Олафа-руса победителем, поздравили зрителей с завершением хольмганга, напомнили стороне Чёрных братьев о праве похоронить, наконец, останки Марви и потребовали уплатить хольмслаунс.

Небывалое свершилось. Адилс Непобедимый перестал быть непобедимым. Но как?!

– Вы не видели, как всё произошло, а я видел! Я видел и расскажу вам!

Флоси действительно увидел произошедшее лучше всех, потому что Олаф-рус отступал в его сторону, и за пару мгновений до финала оба поединщика развернулись к бродячему скальду боком, словно специально для того, чтобы тот не пропустил ключевого момента.

– Да, Адилс – великий боец, но Олаф-рус хитёр подобно волку, выбравшемуся из ямы. Он сумел обвести именитого противника! Адилс половину схваток закончил хольмслаунсом, потому что любил красивую победу, но не любил напрасную смерть, однако сегодня он не хотел видеть живого врага! Он охотился за сердцем, ногами и головой, но не трогал руки, потому что жаждал убить, а не покалечить! А Олаф-рус не забыл про руки! Его правый клинок двигался одновременно с левым, как будто был с ним одной плотью, одним стальным обоюдоострым телом! И стальная плоть левого клинка отбила удар вражьего меча, а стальная плоть правого разрубила живую плоть его хозяина! Оба меча двигались одновременно, но цели у них были разные! Один метился во вражий клинок, второй жаждал испить человечьей крови! Адилс успел ударить своим вторым мечом по руке, что обезручила его самого, но Олаф был начеку! Первый меч Адилса, выпав из поражённой руки, поцеловал камни, а второй лишь лизнул серебряную кольчугу русоволосого викинга и остался на сегодня голодным! Пусть будет уроком вам всем этот бой, и да не повторите вы никогда ошибок некогда непобедимого ауга!..

Далее Флоси заговорил стихами. Он читал то, что только что сложил, и поражался, насколько красивые строки рождает сегодня его разум.

Закончив, бродячий скальд в бессилии рухнул на колени и чуть не свалился с острова. Он ждал привычных криков восхищения, но вместо этого услышал:

– О, уважаемый Флоси! Что ты хотел нам сказать? Ты тряс руками, как колдун, и разевал рот, будто рыба на песке, столько времени, сколько нужно, чтобы сготовить вкусную похлёбку, но мы так ничего и не услышали! – крикнул один из недовольных слушателей.

– При чём здесь наш любимый Флоси?.. Не он, а Олаф-рус одолел сегодня Адилса Непобедимого! – крикнул другой, и тут же драккары затряслись от громких поздравлений человеку, совершившему небывалый поступок.

А Флоси, бывший некогда Среброголосым, только сейчас вспомнил, что лишился голоса. Он стоял на коленях перед морем, на котором качалось множество драккаров, и в уголках печальных глаз понемногу собирались маленькие капли. Никого из зрителей сейчас не интересовал сказитель, всех интересовал тот, кто удостоился его сказания.

Они как могли выражали своё восхищение. Большинство потеряло на ставках немало серебра, ибо предсказать, что в Срединном Мире найдётся человек, способный одолеть Адилса Непобедимого, не мог никто. Но что стоят потерянные деньги, когда на твоих глазах рождается легенда?

Олаф-рус принимал похвалы викингов равнодушно. Больше всего в жизни он жаждал попасть в легенду. В как можно большое количество легенд, потому что – какие бы басни не сочиняли недобросовестные люди – никто из смертных не знает точное количество мест в Валгалле, и может статься, что чертог Одина принимает уже не просто легендарных, а самых легендарных бойцов. И потому он был рад, хотя от восхищённых криков радость его почему-то не становилась сильнее.

Старик без имени воспринял то, что Адилс остался жить, на удивление спокойно. А Олаф, не дожидаясь, когда наниматель заберёт обещанное, сам сбросил кольчугу и отправил её в море. И лишь после этого позволил себе сесть на камни лицом к драккарам и довольно улыбнуться.

Там, на драккарах, его ждали десятки кольчуг. Олаф-рус знал, что не проиграет, и потому поставил на собственную победу. Поставил хоть и немного, но зато всё, что у него было. И так как в победу Адилса верило гораздо больше людей, чем в поражение, Олаф рассчитывал с этого хольмганга разжиться дорогими доспехами не только для себя, но и для гуляки Гальдерика, и для верных друзей.

Если бы он слышал, что хотел сказать Флоси, то только бы рассмеялся. Старый скальд был прав лишь наполовину. Олаф действительно рассчитывал одновременным движением двух мечей отбить удар Адилса и повредить не защищенное кольчугой предплечье. Но вот только этот приём мог и не пройти с таким бойцом, как непобедимый ауг. Адилс вполне мог успеть вторым мечом отрубить поразившую его руку.