Виктория Авеярд - Шторм войны [litres]

Прежде чем Мэйвен успевает упасть к ногам брата, Анабель шагает вперед и решительно становится между ними. Как мать-тигрица.

– Ни шагу больше к законному королю, – рычит она.

Эта женщина достаточно умна, чтобы не доверять ему даже теперь, когда он побежден.

Мэйвен падает на одно колено и проводит рукой по волосам, взъерошивая мокрые темные кудри. Он смотрит на брата, и в его глазах – огонь, которым он больше не владеет.

– Боишься мальчишки, Кэл? Я думал, ты у нас воин.

Мэра, стоя рядом с Кэлом, напрягается и кладет руку ему на локоть. Не знаю, зачем. Чтобы удержать его или, наоборот, подтолкнуть? Горло у Кэла вздрагивает, пока он пытается решить, что делать.

С мучительной медлительностью тот из Калоров, кто остался стоять на ногах, кладет ладонь на рукоять меча.

– Ты бы убил меня, окажись я на твоем месте.

Мэйвен дышит со свистом. Он молчит – достаточно долго, чтобы можно было понадеяться на ложь. Невозможно предугадать ход мысли Мэйвена Калора, ну или того человека, который сейчас перед нами.

– Да, – отвечает он и снова сплевывает кровь. – Ты горд?

Кэл не отвечает.

Синие, как лед, глаза смотрят на девушку, которая стоит рядом с Кэлом. Мэра напрягается под этим взглядом, превращаясь в закаленную сталь. У нее есть все причины бояться Мэйвена, но она скрывает страх.

– Ну как, хорошо тебе? – спрашивает Мэйвен почти шепотом.

Не знаю, к кому обращен этот вопрос.

Все молчат.

Какое-то бульканье привлекает мое внимание, и я, оторвав взгляд от Мэйвена, вижу, как королевы кружат вокруг своей жертвы. Это не танец, не ритуал. В нем нет никакого порядка. Лишь холодная, расчетливая ярость. Даже Бракен, кажется, напуган. Он отступает на несколько шагов, позволяя им делать то, что они задумали. Салин, по-прежнему стоя на коленях, покачивается, и изо рта у него, пенясь, течет морская вода.

Они поочередно льют воду ему на лицо – с палаческой сноровкой. Ровно столько, сколько нужно, чтобы он захлебнулся не сразу. Понемногу, капля за каплей. Салин бледнеет, потом лиловеет, затем чернеет. И падает, содрогаясь, в доходящую до колен воду, уже не в силах сесть. Не в силах спастись. Они склоняются над его телом и кладут руки ему на плечи. Их лица будут последним, что он увидит, умирая.

Я и раньше видела пытку – в исполнении тех, кому это нравится. Чужие муки всегда неприятны. Но жестокость нимф, на мой вкус, чересчур расчетлива. Непонятна. Она приводит меня в ужас.

Айрис ловит мой взгляд, и я отворачиваюсь, не в силах это вынести. Она была права. Мэйвен совершил ошибку, впустив ее в свое королевство и в свой дворец.

– Ты счастлива? – спрашивает Мэйвен, отчаянно и бешено, и скалит зубы.

– Молчи, Мэйвен, – напевает Джулиан, заставляя юношу взглянуть на него.

Впервые за много лет злополучный Мэйвен Калор закрывает свой мерзкий рот. Я оборачиваюсь и вижу, что лицо у Птолемуса совершенно белое. Мир меняется у нас на глазах. Союзы расторгаются и заключаются вновь, границы меняют очертание, затеваются браки. И – думаю я, чувствуя, как сжимается сердце, – у этой сделки есть еще одно условие. А как же иначе.

Я подаюсь к брату и шепчу – так, чтобы слышал только он:

– Сомневаюсь, что их договор касается только Салина.

Айрел – впавший в немилость лорд, без земель, титулов и власти. Ни в Разломах, ни в Норте он ничего не значит. Даже Озерные королевы не стали бы выдавать Мэйвена лишь для того, чтобы утолить жажду мести. Они своеобразны, но не глупы. Анабель сказала, что такова цена – но это неправда. Должно быть что-то еще. Кто-то еще.

Я стараюсь держать чувства при себе, когда до меня вдруг доходит. Но никто не сорвет с меня маску спокойствия.

Я была не так далеко от истины, когда подумала, что цена – это мы с Толли.

Мэйвен прав. Принц и принцесса в обмен на короля? Глупо. Мы не стоим его.

А вот наш отец, несомненно, стоит.

Воло Самос, король Разломов. Салин вонзил нож в Озерного короля, чтобы порадовать моего отца и добиться награды. Он виноват ничуть не меньше, чем Айрел. Это было сделано ради него.

Он – враг Озерного края, но и соперник Кэла. Анабель ничего не стоило поставить его на кон. Предложить нимфам голову моего отца – логичный шаг.

Я крепко сжимаю кулаки, чтобы скрыть дрожь. Взвешиваю варианты, в то время как мое лицо бесстрастно, лишено всякого выражения. Если отец умрет, Разломы распадутся. Королевство не устоит без него, учитывая обстоятельства. Я больше не буду принцессой. Не буду его подданной, ручным зверьком, игрушкой, которую можно подарить, орудием, которым он пользуется, как ему вздумается.

Мне не придется выходить замуж за нелюбимого и лгать до конца дней.

Но все равно – я люблю своего отца. Ничего не могу поделать.

Это невыносимо.

И я не знаю, как быть.

Я отказываюсь лететь в одном самолете с Мэйвеном. Кэл тоже. Хоть пленник и зачарован, мы не в состоянии смотреть на него. Джулиан, Дэвидсон и Анабель берут это бремя на себя и ведут Мэйвена во второй самолет, чтобы дать остальным немного передохнуть.

Тем не менее, мы молчим. Обратный путь в Причальную Гавань проходит в мертвой тишине. Даже Эванжелина и Птолемус потрясены и молчаливы. Случившееся всех выбило из колеи. Я по-прежнему не верю своим глазам. Джулиан и Анабель тайком общались с Озерными? У нас под носом? Без разрешения Кэла и участия Дэвидсона? Чушь какая. Даже Фарли, с ее обширной сетью шпионов, ничего не подозревала. Но она – единственная среди нас, кто, кажется, доволен. Она улыбается, буквально подскакивает от радости.

Почему я не радуюсь? Война окончена. Не будет больше битв и смертей. Мэйвен потерял свою корону на острове Провинс. Никто так и не удосужился подобрать ее. Венец из холодного железа остался валяться на песке. Айрис забрала его браслеты. Он не сможет бороться с нами, даже если захочет. Все кончено. Мальчика-короля больше нет. Он никому не причинит вреда.

Так почему же мне так скверно? В животе гнездится страх, тяжелый, как камень, – на него трудно не обращать внимания. Что будет теперь?

Поначалу я во всем виню Айрис, ее мать и Бракена. Хотя Кэл обещал сохранить союз, сомневаюсь, что они выполнят свою часть договора. Они потеряли слишком много – и эти люди не из тех, кто пожелает отправиться домой с пустыми руками. У всех есть личные причины мечтать о мести, а Норта еще слаба, расколота гражданской войной. Простая добыча для сильного зверя. Мир, которого мы добились сегодня, непрочен. Я буквально слышу обратный отсчет.

«Ты боишься не поэтому, Мэра Бэрроу».

Вчера ночью мы с Кэлом условились не принимать никаких решений и не менять то, что уже сделано. Кое-что можно было игнорировать, пока успех войны висел на волоске. Но я думала, что у нас будет больше времени. Я понятия не имела, что все закончится так быстро. Что наши ноги уже висят над пропастью.