Виктория Авеярд - Шторм войны [litres]

Я помню, как в первый раз посмотрел запись с камеры видеонаблюдения – они танцевали в каком-то дальнем покое летней резиденции. Это затеял Кэл. «Урок танцев». Мать сидела рядом со мной, достаточно близко, на тот случай, если бы мне понадобилась помощь. Но я отреагировал так, как она меня учила. Не выражая чувств, даже не моргая. Кэл поцеловал Мэру, как будто не знал, что она предназначена другому, – ну или как будто его это не волновало.

«Потому что Кэл эгоист, – повторяет мать; ее шелковый голос напоминает бритву. Знакомые слова, еще один привычный припев. – Кэл видит только то, что может завоевать, захватить. Он думает, мир принадлежит ему. Однажды так и будет, если ты его не остановишь. Что тогда останется тебе, Мэйвен Калор? Огрызки, объедки? Или вообще ничего?»

По крайней мере, у нас с братом есть нечто общее. Мы оба мечтаем о короне и оба готовы пожертвовать ради нее чем угодно. Во всяком случае, я в худшие минуты, когда злоба угрожает захлестнуть мою душу, могу сказать, что это желание внушила мне мать.

А Кэлу кого винить?

«Но почему-то чудовищем называют меня».

Неудивительно. Кэла окружает недоступное мне сияние.

Айрис вечно болтает о своих богах, и иногда кажется, что они действительно существуют. Иначе непонятно, отчего моему брату удается по-прежнему жить, улыбаться, быть постоянной угрозой для меня. Очевидно, он кем-то или чем-то благословлен. Мое единственное утешение – знать, что я не ошибся насчет него (и всегда буду прав). Насчет Мэры тоже. Я отравил ее, заразил. Она не потерпит очередного короля, какие бы отношения их ни связывали. И Кэл выяснил это лично. Еще один мой подарок на расстоянии.

Мне очень хотелось удержать того странного новокровку, который установил связь между Мэрой и мной. Но риск был слишком велик, а награда чересчур мала. Уничтоженная база в обмен на возможность поговорить с ней еще раз? Нелепая сделка. Я бы не пошел на это даже ради нее.

Но все равно я жалею.

Она там, на берегу, где-то в городе, который раскинулся на далеком алом побережье. Несомненно, живая. Иначе мы бы об этом узнали. Хотя прошло лишь несколько часов, гибель девочки-молнии не удалось бы сохранить в тайне надолго. То же самое касается и моего брата. Они выжили. И от этой мысли у меня гудит голова.

Причальная Гавань была логичной целью для Кэла, но нападение на трущобы техов – несомненно, задумка Мэры. Она так предана своему делу и гордится своей красной кровью. Я мог бы догадаться, куда она отправится из Нового города. Честное слово, грустно сознавать, что ее дело зависит от таких, как Кэл, его ехидная бабка и предатели Самосы. Никто из них не даст Мэре то, чего она хочет. Эта история завершится кровопролитием. Возможно, она в конце концов сама погибнет.

Если бы только я ее не отпускал. Стража получше, поводок покрепче. Где мы были бы сейчас? И где был бы я, если бы мать сумела отнять Мэру у меня, как отняла отца и Кэла? Не знаю. Даже не представляю. Голова болит, когда я об этом думаю.

Я смотрю на палубу, на солдат, которые кишат на судне. Если бы не несколько неверных шагов, Мэра могла бы стоять рядом со мной. Растрепанная от ветра, с запавшими глазами, измученная кандалами, которые удерживали ее прикованной ко мне. Уродливое и одновременно прекрасное зрелище.

По крайней мере, она еще жива. Ее сердце продолжает биться.

Не то что у Томаса.

Я вздрагиваю, когда вспоминаю о нем. Мать не смогла стереть ни боль потери, ни память о нашей дружбе. Это будущее невозможно, оно убито, изгнано, перестало существовать.

Мертвое будущее – так выражался тот ужасный новокровка-провидец. Думаю, Джон был в большей степени моим палачом, чем я – его тюремщиком. Очевидно, он мог уйти в любой момент, и то, чего он добился в моем дворце, продолжает давать плоды. Вновь я смотрю на воду, на сей раз на востоке. На огромный, бескрайний океан. Пустота должна бы успокоить меня, но над волнами висят две ранних звезды. Их яркий, бодрый свет тоже оскорбителен.

Корабль королевы Сенры нетрудно заметить, когда мы подплываем ближе. Вода под ним спокойна, почти неподвижна. Как паркет. Корабль едва покачивается, даже здесь, в открытом море.

Корабли Озерных не так аккуратны, как наши. Производство у нас развито лучше, чем в Озерном крае, не в последнюю очередь благодаря техническим городам, которые Мэра намерена уничтожить.

Наши орудия немногочисленны, и если мы обрушим их мощь на город, то непременно столкнемся с противостоянием магнетронов и новокровок, а может быть и моего мерзкого братца. Только у одного корабля, на котором сейчас Айрис, есть дальнобойная артиллерия.

Я смотрю на него – на стальное судно, которое стоит на якоре рядом с кораблем Сенры. Оно отбрасывает длинную неровную тень, решительно расположившись между королевским флагманом и берегом. Моя королева-интриганка использует его в качестве щита. Очень дорогого щита.

Я мысленно вздыхаю, поднимаясь на борт, и особенно стараюсь не споткнуться, пока перешагиваю с палубы на палубу. Мои личные Стражи теснятся вплотную. Ощущение, скорее, неприятное. Я держу руки по швам. Без перчаток. Открытая угроза.

– Сюда, ваше величество, – говорит какой-то Озерный, жестом подзывая меня из открытой двери, снабженной многочисленными заклепками и круглым замком. – Королевы ждут.

– Передай им, что король ожидает здесь, – отвечаю я, отворачиваюсь и шагаю вдоль борта.

Это не круиз, и на палубе почти негде встать, не говоря уж о том, чтобы собраться компанией. Но я лучше останусь наверху, чем сойду вниз и окажусь в ловушке, за стальной дверью, наедине с двумя нимфами. Мои Стражи шагают впереди, старательно держа строй; мы поднимаемся по трапу на площадку, откуда видно носовую часть судна.

Королевы скоро появляются – младшая следует за старшей. На Сенре развевающееся темно-синее платье с серебряным и золотым узором. Черный кушак пересекает тело от плеча до бедра; он застегнут драгоценной сапфировой пряжкой. «Она все еще в трауре». Сомневаюсь, что моя мать носила траур дольше нескольких дней. Возможно, Озерная королева любила мужа. Как странно. Она смотрит на меня глазами цвета бури. Кожа у нее – как холодная бронза, которую золотит заходящее солнце.

Кажется, битва не прошла для Айрис бесследно. Синие рукава обгорели до локтей, одежда запачкана кровью двух цветов. Длинные черные волосы, еще влажные, растрепаны и переброшены через плечо. За ней идет целитель, осторожными касаниями, на ходу, стирая с ее рук ожоги и порезы.

Держать Айрис на расстоянии – мудрое решение. Я не хочу иметь дела со своей женой, которая, возможно, не прочь меня убить. Но, как и Красными, ею можно управлять с помощью страха. И желаний. Того и другого у нее хватает.