Виктория Авеярд - Клетка короля [litres]

Мы пересекаем помещение так же осторожно, как поднимались по лестнице, и вдвое медленнее. Легкораненые офицеры бродят по комнате, помогая тем, кто пострадал серьезно, или просто стараясь успокоиться. Я никогда еще не видела Серебряных такими. Вблизи и не настороже. Они похожи на людей. Пожилая женщина с уймой медалей на груди держит за руку молодого человека лет восемнадцати. Лицо у него белое, как кость, и он спокойно смотрит в потолок, ожидая смерти. Тот, кто лежит рядом с ним, уже умер. Я сдерживаюсь, заставляя себя дышать тихо и ровно. Хотя здесь всё меня отвлекает, я не стану рисковать.

– Передайте моей матери, что я люблю ее, – шепчет один из умирающих.

Другой полутруп зовет человека, которого здесь нет. Громко выкрикивает чье-то имя.

Смерть нависает над этой комнатой, как туча. Она накрывает и меня. Я могу умереть здесь, вместе с остальными. Если Гаррик устанет, если я сделаю неверный шаг. Я стараюсь не обращать внимания ни на что, кроме собственных ног – и Морри. Но чем дальше я захожу, тем труднее становится. Пол качается перед моими глазами, и вовсе не от иллюзии. Я… я плачу? Мне их жалко?

Я сердито вытираю глаза, прежде чем слезы успеют упасть и оставить следы. Хоть я знаю, что ненавижу Серебряных, но прямо сейчас трудно испытывать к ним это чувство. Ярость, которую я испытывала час назад, пропала, сменившись странной жалостью.

Заложники так близко, что к ним можно притронуться – и один из них знаком мне, как собственное лицо. Курчавые черные волосы, кожа цвета полуночи, улыбка, которую я наблюдала много лет… хотя сейчас ее нет и в помине. Хочется схватить Морри и ни за что не отпускать. Но вместо этого я подбираюсь со спины и медленно присаживаюсь на корточки, пока мои губы не оказываются напротив его уха. Я очень надеюсь, что брат не испугается.

– Морри, это Кэмерон.

Он вздрагивает, но не издает ни звука.

– Со мной новокровка, он делает нас невидимыми. Я вытащу тебя отсюда, но ты должен делать в точности то, что я скажу.

Он слегка поворачивает голову. Его глаза расширены и полны страха. Мамины глаза, черные, с густыми ресницами. Я подавляю желание обнять брата. Морри медленно покачивает головой.

– Да. Я это могу сделать, – шепчу я. – Передай остальным то, что я тебе сказала. Будь осторожен, чтоб Серебряные не увидели. Давай, Морри.

Еще одно долгое мгновение – и он стискивает зубы и подчиняется.

Нужно немного времени, чтобы весть о нашем присутствии распространилась среди заложников. Никто не сомневается, они не могут себе это позволить – только не здесь, в логове зверя.

– То, что ты сейчас увидишь – ненастоящее.

Я подаю знак Гаррику, и тот кивает. Он готов. Мы медленно опускаемся на колени и пригибаемся, чтобы смешаться с заложниками. Когда иллюзия развеется, Серебряные поначалу нас не заметят. Они будут отвлечены. Надеюсь.

Заложники напрягаются. Пусть даже мы ровесники, они кажутся старше. Они измучены месяцами подготовки к бою, а потом ожиданием в окопах. Даже Морри, хотя, кажется, в армии его кормили лучше, чем дома. Я, по-прежнему невидимая, тянусь к брату и осторожно беру его за руку. Он сжимает пальцы и крепко держится за меня. И тут завеса невидимости падает. Заложников становится на два человека больше. Остальные моргают, глядя на нас, и пытаются скрыть свое удивление.

– Так, – бормочет Гаррик.

За нашей спиной Серебряные продолжают переругиваться над мертвыми и умирающими. Они даже не думают о заложниках.

Гаррик прищуривается, внимательно глядя на стену справа. Он тяжело дышит, посвистывая носом и ртом. Собирается с силой. Я готовлюсь к удару, хотя и знаю, что ничего не почувствую.

Вдруг взвивается огонь, разлетаются камни, и стена падает. Вместо нее – небо. Серебряные вздрагивают и шарахаются; видимо, они решили, что началась атака. Мимо башни проносятся самолеты, пронзая мнимые облака. Я моргаю, не веря своим глазам. Я и не должна им верить. Это всё ненастоящее. Но выглядит потрясающе, реально до невероятности.

Но у меня нет времени глазеть.

Мы с Гарриком вскакиваем и гоним остальных. Мы бежим сквозь пламя – языки огня так близко, что кажется, мы вот-вот сгорим. Я содрогаюсь, хотя и знаю, что на самом деле их нет. Огонь отвлекает и пугает Серебряных, а мы тем временем можем выскочить в дверь и спуститься по лестнице.

Я возглавляю нашу цепочку, а Гаррик замыкает. Он машет руками, как танцор, создавая образы из пустоты. Пламя, дым, еще один залп. Все это не позволяет Серебряным пуститься в погоню – они прячутся от его иллюзий. Тишина расцветает во мне – облако смертельной силы, которая должна свалить двух Серебряных дозорных. Морри наступает мне на пятки, и я спотыкаюсь, но он хватает меня за руку и не дает свалиться через перила.

– Стоять!

Первый сильнорук бросается к нам, нагнув голову, как бык.

Я нагнетаю тишину в его тело – моя способность встает у Серебряного поперек глотки. Он спотыкается, ощутив ее полную тяжесть. Я тоже чувствую это – смерть, которая прокатывается по его организму. Мне придется убить дозорного. И быстро. Моя сила заставляет кровь хлынуть изо рта и из глаз у сильнорука, по мере того как всё в нем умирает, орган за органом. Я душу жизнь в этом человеке стремительнее, чем когда-либо раньше.

Второй сильнорук тоже умирает быстро. Когда я обрушиваю на него опустошающий удар тишины, он спотыкается и валится головой вперед. И разбивает себе череп о каменный пол, так что разлетаются кровь и мозг. У меня вырывается рыдание, но нет времени задумываться над столь внезапным отвращением. «Ради Морри. Ради Морри».

Брату, кажется, так же скверно, как и мне: он не сводит глаз с мертвого сильнорука, залившего кровью весь пол. Я говорю себе, что Морри просто в шоке. Он не боится меня.

– Вперед! – кричу я, и мой голос дрожит от стыда.

Морри, к счастью, делает, как я велю, и вместе с остальными бежит по лестнице.

Пусть даже вход на нижнем этаже забаррикадирован, заложники быстро расчищают дорогу, разбирая завал, устроенный Серебряными. Наконец перед нами предстают двойные двери. Один-единственный замок – все, что отделяет нас от свободы.

Я перескакиваю через разбитый череп сильнорука и бросаю Морри маленький серебряный ключ. Тот ловит его. Пускай он побывал в армии, а я тюрьме, но наши узы не ослабли. Солнечный свет льется в переднюю, когда Морри распахивает дверь и выскакивает на свежий воздух, а остальные заложники – за ним.

Гаррик мчится по лестнице, и за ним тянется шлейф поддельного огня. Он машет мне рукой, приказывая идти, но я стою неподвижно. Без него я не уйду.

Мы вываливаемся наружу вместе, крепко вцепившись друг в друга, и обнаруживаем площадь, полную обалдевших солдат, вооруженных до зубов. Они пропускают нас по приказу Фарли. Она распоряжается, стоя неподалеку, и велит им не спускать глаз с дверей башни, на тот случай, если Серебряные попробуют отбиться.