Виктория Авеярд - Клетка короля [litres]

Хоть я и храбрюсь, но на меня тоже падает тень страха. Вдруг Мэйвен выжил из ума? Куда он нас везет… нас всех? Разумеется, он не поехал бы со своими придворными в окопы или на минное поле… или того хуже. Транспорты набирают скорость, катясь все быстрей и быстрей по плотно утоптанной земле. Вдалеке виднеются пушки и дальнобойные оружия – грузные массы железа. Их причудливые тени напоминают черные скелеты. Проехав милю, мы пересекаем первую линию окопов – наши транспорты рычат на торопливо сооруженных мостках. Дальше – снова окопы. Для резервов, вспомогательных войск, связистов. Они вьются, как коридоры в Ущелье, вгрызаясь в замерзшую землю. Я сбиваюсь со счета после десятка. Либо эти траншеи заброшены, либо солдаты надежно спрятались. Нигде не видно ни одной красной формы.

Это вполне может оказаться ловушкой. Планом старого короля, рассчитанным на то, чтобы захватить и победить юного Мэйвена. Отчасти мне хочется, чтоб так и было. Если я не могу убить Мэйвена, возможно, король Озерного края сделает это вместо меня. Дом Сигнета, нимфы. Сотни лет на престоле. Вот и все, что я знаю о вражеском монархе. Его королевство похоже на наше – люди там разделены по цвету крови, и у власти благородные Серебряные дома. Очевидно, Алая гвардия тоже не дает им покоя. Как и Мэйвен, Озерный король, скорее всего, намерен остаться на троне любой ценой и любыми средствами. Даже если придется вступить в сговор с давним врагом.

На востоке тучи рассеиваются, и несколько лучей солнца освещают грубую землю вокруг. Нет ни деревца на сколько хватает глаз. Мы пересекаем передовую, и я ахаю. Красные солдаты сгрудились по шесть рядов в каждом окопе. Их форма – разных оттенков крови и ржавчины. Они напоминают запекшуюся рану. Держась за ступеньки лестниц, они дрожат от холода. Они готовы ринуться в смертельную зону обстрела, если король прикажет. Я замечаю среди них Серебряных офицеров, которые выделяются своими серо-черными мундирами. Мэйвен молод, но не глуп. Если Озерные приготовили ловушку, он готов с боем проложить себе дорогу обратно. Несомненно, у Озерного короля тоже в запасе армия, которая ждет в окопах на другой стороне. Снова Красные солдаты, которых погонят на убой.

Когда колеса нашего транспорта съезжают с моста, Клевер напрягается. Она устремляет свои ярко-зеленые глаза вперед, стараясь сохранять спокойствие. На лбу у нее, выдавая страх, блестит пот.

Пустыня Чока изрыта воронками от артиллерийского огня двух армий. Некоторые из этих ям – десятилетней давности. Колючая проволока торчит в стылой грязи. Впереди, на головном транспорте, сообща действуют тельки и магнетрон. Они размахивают руками, убирая мусор с пути процессии. Во все стороны разлетаются куски скрученного железа. И, очевидно, кости. Красные поколениями погибали здесь. Земля усыпана их прахом.

В моих кошмарах Чок тянется без конца и края. Но вместо того чтобы катиться в никуда, процессия замедляет ход, отъехав примерно на милю от передовой. Наши транспорты описывают дуги, выстраиваясь в полукруг, и я чуть не взрываюсь нервным смехом. Именно здесь, именно сейчас – перед нами беседка. Контраст разительный. Беседка новенькая, с белыми столбиками и шелковыми занавесками, которые развеваются на отравленном ветру. Ее возвели лишь с одной целью. Для переговоров – вроде тех, что состоялись давным-давно. Когда два короля развязали столетнюю войну.

Страж распахивает дверцу транспорта и предлагает нам выйти. Клевер колеблется, и Кошка слегка покашливает, вынуждая ее шевелиться. Меня, зажатую между ними, выводят на бесплодную землю, неровную от камней и засохшей грязи. Я молюсь, чтобы под моими ногами ничего не хрустнуло. Череп, ребро, бедренная кость, позвонок. Мне не нужно новых доказательств, что я иду по бесконечному кладбищу.

Клевер – не единственная, кому страшно. Даже Стражи движутся медленно и настороженно, поворачивая туда-сюда скрытые масками лица. В кои-то веки они думают не только о безопасности Мэйвена, но и о своей. Остальные придворные – Эванжелина, Птолемус, Самсон – ждут возле транспортов. Их глаза бегают, носы морщатся. Они чуют смерть и опасность не хуже меня. Одно неверное движение, один намек на угрозу – и они сорвутся с места. Эванжелина сменила свои меха на доспехи. Сталь покрывает ее от шеи до пальцев ног. Она быстро высвобождает руки из кожаных перчаток, подставив кожу холодному воздуху. Так удобней для битвы. Я ощущаю порыв сделать то же самое, хоть мне это и не поможет. Оковы сильны, как всегда.

Единственный, кому как будто все равно – Мэйвен. Умирающая зима ему идет – его бледная кожа выглядит до странности элегантно. Даже круги под глазами, как всегда темные, почти черные, похожие на синяки, придают Мэйвену трагически прекрасный вид. Сегодня он надел столько регалий, сколько посмел. Мальчик-король – но тем не менее король, собирающийся посмотреть в глаза своему главному врагу. Корона у него на голове теперь смотрится естественно – ее подогнали, чтобы она сидела низко на лбу. Бронзовое и стальное пламя переливается в блестящих черных волосах. Даже при сером свете Чока медали и ордена сверкают серебром, рубинами и ониксами. Плащ, отделанный парчой, алой, как огонь, довершает образ гневного короля. Но Чок поглощает нас всех. Грязь покрывает начищенные черные сапоги Мэйвена, когда тот шагает вперед, борясь с инстинктивным страхом. Он нетерпеливо бросает взгляд через плечо, на тех, кого притащил сюда. В его пламенно-синих глазах – отчетливое предостережение. Мы должны идти с ним. Я не боюсь смерти, поэтому я первой следую за королем – возможно, в могилу.

Правитель Озерного края уже ждет.

Он сидит в простом кресле – маленький по сравнению с огромным флагом, который висит у него за спиной. Флаг зеленовато-синий, а посередке – серебряно-белый цветок с четырьмя лепестками. Молочно-синие металлические транспорты Озерных стоят за беседкой, выстроившись точно так же, как наши. Их больше десяти, и все они кишат телохранителями. Стражи охраняют короля и его свиту. На них, в отличие от наших, нет масок и плащей, только боевые доспехи из сверкающих темно-синих пластин. Они стоят, молчаливые и мужественные, с каменными лицами. Каждый из них – воин, которого обучали с рождения, ну или типа того. Я не знаю, что они умеют, и способности королевской свиты мне тоже неизвестны. На занятиях с леди Блонос, целую жизнь назад, я не изучала Озерный двор.

По мере нашего приближения короля становится лучше видно. Я смотрю на него, пытаясь разглядеть человека под венцом, сделанным из белого золота, топазов, бирюзы и темной ляпис-лазури. Если Мэйвен любит красное и черное, этот король предпочитает синее. В конце концов, он – нимф, повелитель воды. Вполне логично. Я думаю, что глаза у него тоже синие, но они оказываются серыми, как грозовая туча, такого же цвета, как стальная седина длинных прямых волос. Я невольно сравниваю Озерного правителя с отцом Мэйвена – единственным королем, которого я до сих пор видела. Контраст разительный. Тиберий Шестой был грузен и бородат, его тело раздулось от спиртного, а Озерный король изящен, чисто выбрит, с ясным взглядом и смуглой кожей. Как у всех Серебряных, его лицо имеет прохладный серовато-синий оттенок. Он встает нам навстречу – и движется изящно, словно танцуя. На нем нет ни доспехов, ни мундира. Только переливающееся серебристо-синее одеяние, яркое и зловещее, как флаг Озерного края.