Виктория Авеярд - Алая королева [litres]

– Ты куда-то собралась, Мэриэна? – мурлычет Элара, стоя на своем месте, рядом с королем.

Она спокойно потягивает напиток и наблюдает за мной поверх бокала.

– Зачем вы это делаете?

Скрестив руки на груди, обтянутой великолепным платьем, Эванжелина смотрит на меня с презрительной усмешкой.

– А тебе не всё равно?

Но я ее не слушаю.

– Они знают, что случилось во Дворце, и, возможно, даже одобряют это. Нужно показать им, что мы не побеждены, – негромко произносит Кэл, не отводя взгляда от берега.

Он не в силах посмотреть на меня. Трус.

– Мы ничуть не стали слабее.

Снова свистит кнут, и я вздрагиваю, буквально ощущая удар собственным телом.

– Заодно ты велел их избивать?

Он не отвечает и стоит, плотно стиснув зубы. Но когда очередной человек на берегу издает вопль, возмущаясь действиями охранников, Кэл закрывает глаза.

– Отойдите, леди Титанос, – рокочущий голос короля напоминает далекий гром.

Это, несомненно, приказ. Я чувствую самодовольную улыбку Тиберия, когда отхожу от стекла и снова встаю рядом с Мэйвеном.

– Вам лучше всех известно, что это – деревня Красных. Они дают приют террористам, кормят их, защищают… становятся ими. Они – дети, которые поступили дурно. И им нужно преподать урок.

Я открываю рот, чтобы возразить, но королева обнажает зубы.

– Возможно, ты знаешь двух-трех, которые могли бы послужить примером для остальных? – спокойно спрашивает она, указывая на берег.

От ее угрожающего тона слова застывают у меня в горле.

– Нет, ваше величество. Не знаю.

– Тогда отойди и молчи.

Она улыбается.

– Твое время говорить еще настанет.

«Вот зачем я им нужна. Именно для таких случаев, когда весы могут качнуться не в их пользу». Но я не возражаю. Я могу только выполнить приказ и наблюдать, как мой дом скрывается из виду. Навсегда.

Чем ближе мы подплываем к столице, тем крупнее становятся деревни на берегах. Вскоре поселки лесорубов и фермеров сменяются настоящими городами, выстроенными вокруг огромных мельниц. Там стоят кирпичные дома и общежития, в которых живут рабочие. Как и в других местах, жители толпятся на улицах, встречая нас. Охранники ругаются, щелкают кнуты… Я никогда к этому не привыкну. Вздрагиваю каждый раз.

Затем городки сменяются обширными поместьями и особняками, настоящими дворцами. Они выстроены из камня, стекла, витого мрамора, один роскошнее другого. Лужайки, изобилующие цветниками и прекрасными фонтанами, спускаются к воде. Дома напоминают дело рук богов, и каждый красив по-своему. Но в окнах темно, двери закрыты. В то время как деревни и городки полны людей, особняки как будто совсем безжизненны. Только флаги реют в вышине, по одному над каждой башенкой, давая понять, что там кто-то живет. Синий цвет – Дом Озаноса, серебряный – Самоса, коричневый – Рамбоса, и так далее. Теперь я знаю все цвета на память и могу перечислить, кто обитает в каждом поместье. «Владельцев некоторых из них я убила».

– Речная Аллея, – поясняет Мэйвен. – Загородные резиденции, на тот случай, если лорд или леди пожелают пожить на природе.

Мой взгляд задерживается на особняке Айрелов, черном мраморном чуде с колоннами. Черные пантеры охраняют вход, рыча в небо. Даже эти статуи нагоняют на меня холод, заставив вспомнить Ару Айрел и ее коварные вопросы.

– Здесь никого нет.

– Дома пустуют большую часть года, а теперь никто и не осмеливается покинуть город – из-за Алой Гвардии.

Мэйвен улыбается, чуть заметно и горько.

– Они предпочтут спрятаться за своей алмазной стеной и отправить в бой моего брата.

– Хорошо бы вообще никому не приходилось сражаться.

Мэйвен качает головой.

– Что толку мечтать.

Мы стоим и смотрим молча. Тем временем Речная Аллея исчезает у нас за спиной, и берега вновь покрываются лесом. Деревья в нем странные, очень высокие, с черной корой и темно-красными листьями. Стоит мертвая тишина, какой никогда не бывает в лесу. Ее не нарушает даже пение птиц. Небо над нами темнеет, но не оттого, что смеркается. Черные тучи нависают над деревьями, как плотное покрывало.

– А это что? – даже мой голос звучит приглушенно, и я вдруг радуюсь, что палуба закрыта стеклом. К моему удивлению, оказывается, что прочие ушли, оставив нас одних наблюдать за тем, как сгущается мрак.

Мэйвен смотрит на лес, и на его лице я читаю отвращение.

– Заградительные деревья. Они не позволяют загрязнению распространиться дальше. Много лет назад их создали зеленые из Дома Велле.

Мелкие коричневые волны пенятся у бортов, оставляя на сверкающем стальном корпусе лодки грязный осадок. Мир приобретает странный окрас, как будто я смотрю сквозь пыльное стекло. Низко клубящиеся тучи – это вовсе не тучи, а дым из тысяч труб, заволакивающий небо. Ни деревьев, ни травы. Мир пепла и разложения.

– Серый город, – бормочет Мэйвен.

Повсюду, сколько хватает глаз, тянутся фабрики – грязные, огромные, гудящие электричеством. Оно чуть не валит меня с ног. Мое сердце пытается угнаться за этим сверхъестественным ритмом; мне приходится сесть. Я чувствую, как бешено несется кровь.

Я думала, что мой мир искажен, а жизнь полна несправедливости. Но я даже вообразить не могла нечто подобное Серому городу.

Во мраке сияют электростанции, рассылая по проволокам, похожим на паутину, синие и зеленые нити энергии. Катят доверху нагруженные транспорты, перевозя товары с одной фабрики на другую. Они сигналят друг другу в шумном хаосе перепутанных улиц и движутся, напоминая густую черную кровь в серых венах. Маленькие домики окружают каждую фабрику ровным квадратом, лепясь друг на друга. Они разделены узкими переулками. Это трущобы.

Я сомневаюсь, что рабочие под этим дымным небом хоть когда-нибудь видят солнечный свет. Они перемещаются исключительно между фабрикой и домом, вываливаясь на улицу после конца смены. Нет ни охранников, ни свистящих кнутов, ни пустых глаз. Никто не заставляет их смотреть, как мы едем мимо. Я догадываюсь: «Здесь королю не нужно демонстрировать силу. Они сломлены с рождения».

– Это техи, – хрипло шепчу я, вспоминая прозвище, которым так беззаботно перебрасывались Серебряные. – Они изготавливают лампы, камеры, видеоэкраны…

– А также ружья, пули, бомбы, корабли, транспорты, – добавляет Мэйвен. – Они поддерживают выработку энергии. Очищают воду. Они делают для нас всё.

«И не получают взамен ничего, кроме дыма».

– Почему они не уйдут отсюда?

Мэйвен жмет плечами.

– Они не знают другой жизни. Большинство техов не выходят за пределы собственной улицы. Они даже в армию не могут завербоваться.

«Даже не могут завербоваться». Их жизнь так ужасна, что война кажется приятной альтернативой… но даже на фронт им нельзя.