Геннадий Башунов - Не люди

С восточной стороны в Бергатт вели единственные ворота. Но судя по тому, что могильщик увидел со склона горы, перебраться через стены не составит труда. Поэтому он пошёл напрямик через сад.

Стены – чудо расчудесное – окружала только полоса отчуждения шириной в четыреста ярдов, ни вала, ни рва не имелось. Она поросла кустарником, но его можно было бы вычистить за день. Стены же действительно вызывали уважение – высотой в восемьдесят футов и, видимо, очень толстые. Каждую сотню шагов возвышались башни, немного выступающие вперёд и позволяющие вести фланкирующий огонь по врагам. Даже без рва осаждающие обломали бы зубы о стены. Да и его всегда можно вырыть… Если земля позволяла. Вполне может оказаться так, что под тонким плодородным слоем почвы начинается каменная твердь. В конце концов, город стоит посреди настоящей горы.

Как назло, стена в этом месте устояла. И, насколько Велион мог посудить, если идти на север, он встретит всё ту же глухую стену. А вот на юге разрушений, кажется, было куда больше. Да и до ворот не так далеко. Вряд ли местные часто ходят на могильник. Скорее даже так – их выживание напрямую зависело от того, ходят ли эти замухрышки на могильник. Идти на юг – здравый риск.

И Велион пошёл на юг.

В конце концов, он добрался до ворот. Пара мест, где могильщик мог бы забраться в щель, встретились, но он не стал рисковать. Ворота были подняты, поэтому Велион без труда вошёл в Бергатт. Вернее, в густую рощу, занявшую эту часть города.

Могильщик остановился у первых деревьев и пару минут оглядывал ближайшие дома и улицы. Пауки в Бергатте жили. Крысы, кажется, тоже. А вон там по ветке ползёт огромная чёрно-оранжевая гусеница. Самый обычный могильник, ничего запредельно опасного здесь нет. К тому же, костей у ворот мало, хотя обычно именно на выходах из городов гибло больше всего народу. Об этом он подумает позже, а пока…

В ближайший дом не забраться – и дверь, и окна запечатаны такими заклинаниями, что даже браться не стоило. Три ближайших костяка пустые – одежда истлела, ничего металлического при себе нет. Странно, но объяснимо – их могли ограбить местные, это же самая окраина города. А вот уже второй дом оказался не защищён, хотя это, кажется, какой-то трактир. В трактирах любили оставлять деньги во все времена…

Могильщик без труда выбил рассохшуюся дверь несколькими осторожными ударами ноги и встал у входа, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

Здесь покой обрело не более полудюжины человек. И тускло светящиеся змеи на костяках и у стойки говорили о том, что пошарить в костях был смысл. Велион оставил у входа рюкзак, плащ и шляпу и взялся за работу.

***

Не то чтобы он разбогател, но горсть серебра и пять мелких золотых монет отяготили кошель. Относительно безопасной оказалась только окраина города, дальше начинался дикий фарш из разрушенных домов, улиц, поросших паршиво пахнущими магией и смертью деревьями, и десятков скелетов, когда-то закованных в броню. Кажется, какая-то заварушка в Бергатте всё же произошла, но выходило так, что закончилась она очень быстро. И чертовски плохо, как это было практически везде. Кроме того, лес местами рос так густо, что с ним не справилась бы и орда дровосеков, соскучившихся по работе.

Всё это раздражало.

Велион любил могильники. Вернее, он любил свою работу. Обожал бродить по мёртвым городам, гадая, что же произошло семьдесят два года назад. Ему нравилось забираться в заброшенные здания и изучать их, читать найденные в них книги, рассматривать картины. Чаще всего могильщик и забирал-то их не из-за цены, которая выражалась в звонкой монете, а исходя из ценности того или иного произведения искусства или знаний, отражённых в книгах и свитках. Люди однажды уже потеряли эти плоды трудов поколений, живших до них, и в какой-то мере Велион чувствовал свою значимость, когда возвращал их потомкам.

Бергатт был настоящим кладом, могильщик в этом не сомневался. Но, как это всегда бывает, имелось одно большое «но».

Велион считал себя одним из лучших в своём деле, ему часто говорили, что вообще лучший из всех. И всё же, бывал он в местах похуже Бергатта, а с ним и другие, не такие опытные, но благополучно из этих мест возвращающиеся. В некоторых городах магия убивала вообще всё живое, и даже мухи не залетали в такие места. Могильник посреди горы был вполне обитаем. Но из него никто не вернулся.

Почему?

Ответ напрашивался сам собой.

А значит, устраивать лагерь где-то за стенами Бергатта, бегая туда-сюда, смертельно опасно. Уродцы наверняка поймают их и убьют. За эти часы у Велиона родился простой, в общем-то, план, позволявший минимизировать риск встретить шрамированных. Они с Крагом, которого сейчас даже язык не поворачивался называть Шрам, могут разбить лагерь где-нибудь в укромном месте внутри городских стен и сидеть здесь, пока еда не кончится. Или пока не надоест трахать собственные кулаки, ведь едой можно разжиться без особого труда. До вечера можно спрятаться на той мельнице, а как наступит темнота, спуститься в могильник. Таким же способом можно будет и сбежать из Бергатта.

Велион собирался предложить Крагу этот план. Останется? Хорошо. Сбежит? Велион выкупит у товарища еду, кроме той, что тому понадобится на обратную дорогу, и останется здесь один. Он никогда не боялся одиночества. Учитывая, как Краг распсиховался из-за местных, разговор будет тяжёлым.

Но сначала Велион сделает крюк и нарвёт свежих яблок. Да и хутор лучше опять обогнуть.

Яблони, конечно, одичали за эти годы, но даже новое поколение деревьев, за которыми ни дня не ухаживал садовник, склоняло ветви к земле. Могильщик сорвал первое яблоко и сразу вцепился в него зубами. Кисловатое, но есть вполне можно. Он сунул яблоко в зубы и принялся набивать рюкзак, выбирая самые крупные и самые спелые плоды.

То ли он подрастерял хватку. То ли слишком громко хрустело яблоко, которое ел. То ли замухрышки оказались на удивление тихими.

Четверо вышло из рощи буквально в дюжине шагов от могильщика и остановились, разинув рты.

– Это что ещё за хрен? – взвизгнул один из них.

Второй же просто потянулся к ножу, висящему на поясе.

Могильщик не стал ждать продолжения. Он швырнул огрызок яблока в уродцев – те отшатнулись от этого жалкого снаряда, как от каменного ядра или тухлой чумной туши – и рванул прочь, на ходу забрасывая рюкзак за плечи.

Бежал он к городским воротам, надеясь, что в могильнике его не будут преследовать. Местные заорали, как полоумные, и бросились за ним.

Могильщик вылетел на свободный от деревьев участок и увидел ещё четверых доходяг, и вот эти-то уже чётко дали ему понять – просто так отсюда не выбраться. У двоих были мечи, а двое других держали в руках старенькие лёгкие арбалеты. И стояли они ровно там, куда Велион собирался бежать.