Геннадий Башунов - Не люди

Они ушли, а Хасл остался на месте, его не смущал даже могильный холод, который тянулся к нему от Серого зверя. В какой-то момент ему показалось, будто он заметил шевеление среди развалин, но то была лишь длинная тень, отбрасываемая Башней Друга.

– Хасл! – крикнул Эрли.

– Иду, иду…

Охотник принялся догонять отряд, чувствуя, как его спину буравит злобный взгляд. Обернувшись, он так никого и не увидел.

Начался мелкий моросящий дождь. Не магический, который часто вызывает Друг из Башни, чтобы Серый зверь не сполз со своей лёжки на землю людей, а обычный, падающий из серых туч, собравшихся на небосводе.

– Завтра тоже будет осень, – медленно сказал Эрли. Он морщился, ощупывая ссадину. – А у меня новый шрам.

Они шли вдвоём, отстав от остальных на добрую сотню шагов. Хасл едва передвигал ноги – у него время от времени темнело в глазах, да и разбитые колени начинали неприятно ныть.

– Будто первый, – отозвался Хасл. – Как бы ещё не появились.

Его не покидали дурные предчувствия. Чувство, будто за ним кто-то наблюдает, тоже никуда не делось.

– Да мёртв он, мёртв, – успокаивающе произнёс Эрли. – Не может же он как Друг ходить по развалинам.

Хасл кивнул, но не слишком уверенно.

– У него на руках были перчатки, вроде тех, что мы нашли в сумке у мёртвого пришельца.

Эрли дёрнул плечами.

– Значит, что они, возможно, пришли вдвоём, и теперь оба мертвы. Нам осталось только выследить убийцу Керага.

– Твою мать, Эрли, ты всегда предсказываешь неминуемую гибель всему живому, а сейчас не видишь всех этих дурных знаков, связанных между собой? Как чужаки прошли сквозь Шранкт? Не там ли они собрали всё то барахло, которое мы нашли в сумке погибшего? Помнишь, что перчатки воняли трупами и проклятиями? И как, мать твою, чёрный чужак схватил блюдо с проклятьем? Его же порвать на куски должно было! И… и… Как же то, что говорил нам Друг? Как же… Он говорил, будто там, за скалами, все умерли. А выходит, не все… Не все! И сейчас они убивают нас! Проходят через поражённый Гневом Древних Шранкт и начинают убивать наших знакомых одного за другим!

Хасл остановился, тяжело дыша и стискивая кулаки. Его едва не скрутил ещё один приступ кашля. Эрли встал рядом и исподлобья уставился на друга.

– И что, по-твоему, я должен сделать? Подойти к каждому и сказать: завтра к нам придут две сотни чужаков в чёрных перчатках и начнут грабить Бергатт? Я не верю, что такое может произойти. Мы единственные, кто выжил. Ладно, не единственные, иначе чужаки не появились бы, но те единицы, что ещё слоняются в Мёртвом мире, никакой опасности не представляют. И знаешь, что? Пусть приходят. Хоть две сотни, хоть три. И идут в Бергатт, как этот. Я буду смотреть, как они умирают, и смеяться. Пришли двое, и они мертвы. Придёт сотня, и они тоже сдохнут. Только Друг может ходить сквозь руины без вреда для себя, и точка. Друг говорил, что от старого мира остались только мы, значит, так и есть, и других чужаков не появится ещё долго. Потому что так сказал Друг.

Эрли добавил к своей речи пару крепких ругательств и поспешил за рыбаками, чьи спины уже исчезали за поворотом стены. Сгущались сумерки, и никто не хотел остаться ночью рядом с Серым Зверем. Эта мысль немного отрезвила Хасла, и он тоже заторопился.

Его мысли совершенно неожиданно метнулись совсем в другую сторону. Если у Викле погиб старший сын, то его жена, дети и дом доставались в наследство Некпре, значит, никого из городских женщин он брать в жёны не будет. На одного мужчину на хуторе стало меньше, что даёт уже на два взрослых человека меньше, чем ожидалось. Выходит, старик за оставшееся ему время попытается сделать так, чтобы сосватавший Миреку остался вместе с ней, а не увёл её в свой дом, в город. Иначе взрослых мужчин на хуторе не будет хватать для работы.

«И что? Пока старик жив, нашему счастью не бывать, а без него жизнь на хуторе даже среди всего этого сброда не будет настолько дерьмовой. Некпре не такой уж и мудак, чего не скажешь о его дядьке…»

Нет. Раз Хасл решил во что бы то ни стало жениться на Миреке, он это сделает. Ничто не сможет встать между ними.

До охотника донёсся вопль ярости. Кричал Викле. Ему стало жаль старика. Смерть наследника – большое горе, такого не пожелаешь и врагу. У него, конечно, остался младший сын, но Некпре слишком молод – ему восемнадцать, и максимум через Йоль ему придётся брать управление хутором в свои руки, живя с нелюбимой женой и чужими детьми. Надежда разве что на дядьку, который поможет. Или захочет переехать в хозяйский дом…

«Мне нужно поговорить с Кралтом, обязательно».

Когда Хасл пришёл к месту засады, Викле стоял посреди круга людей и, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону.

– Как вы могли такое допустить?! – выл он. – Как?!

– Каждый мог погибнуть, – мягко сказал Эзмел. – Твой сын повёл себя храбро, но безрассудно, за что и поплатился.

– Не-ет, не-ет, – зашипел Викле, – я знаю своего мальчика, он не мог погибнуть просто так. Чужаку наверняка кто-то помог! Где выродок Варла? Где этот ублюдок?

– Я здесь, – отозвался Хасл, твёрдо встречая полный ненависти взгляд Викле. – Любой подтвердит, что Зерв сам сунулся за чужаком и нарвался на проклятие.

– Это правда, – кивнул Эзмел. – Твои обвинения беспочвенны, это скажет любой, хоть перед лицом Друга. То, что вы с Варлом когда-то передрались из-за давно мёртвой бабы, ваших сыновей не касается.

– Может, мне ещё извиниться перед ублюдком? – едва не проревел хуторянин.

– Не помешало бы, – жёстко сказал старший рыбак.

Старики какое-то время сверлили друг друга глазами, пока Викле не взвыл от горя и не отвернулся.

– Не обращай внимания, – шепнул Эрли на ухо Хаслу.

– Угу.

– Шёл бы ты домой, Викле, – проговорил Эзмел более мягким тоном. – И Некпре с собой возьми. Предайтесь горю, а мы пока подумаем, что делать дальше.

Викле сидел на камне, спрятав лицо в ладони, и молчал. Тогда к нему подошёл младший сын и, обняв за плечи, поднял на ноги.

– Пошли, отец.

Они начали взбираться по тропе, а через несколько секунд их сгорбленные фигуры загородил старый рыбак, завладевая вниманием каждого из оставшихся.

– А нам нужно думать, что делать дальше. – Эзмел перевёл взгляд на Хасла. – Я краем уха слышал ваш спор. Ты говорил, что у чужаков было что-то общее?

Хасл высказал все свои догадки. Рыбак слушал его очень внимательно, время от времени кивая.

– Как бы то ни было, нам сейчас нужно ловить неизвестного убийцу, – сказал он, когда охотник закончил. – И по твоему мнению, он спрятался где-то в Серых полях. Мне думается так же. Но скоро закат, а на поля ночами иногда приходит Серый Зверь. Я предлагаю всем нам переночевать вблизи хутора. Разделимся на два отряда. Один, большой, устроится у тропы к полям, а маленький пусть сторожит эту дорогу. Я в это не слишком-то верю, но чёрный чужак действительно мог выжить. В этом случае он наверняка попытается бежать к Шранкту – мы уже дважды дали ему понять, что его здесь никто не ждал.