Геннадий Башунов - Не люди

…В Бергатте следов боя могильщик тоже не нашёл. Дома стояли целые, многие лишились дверей, но охранные заклинания не взломаны. Кучи костей на улице, и всё же, солдат среди погибших не так много, почти нет. Зато стена сильно разрушена. Да и проклятия по большей части концентрировались на улицах. Когда Велион швырнул то блюдо с Рогом Демона в преследователя, удар от детонации проклятий прошёл ровно по улице. Да, часть домов пострадала, но если бы заклинания применялись внутри зданий (во время уличных боёв, например), то разрушения были бы куда серьёзней.

И ещё этот чёртов лес, захвативший улицы городов. Дым от горящих деревьев явно ядовит... Лес сам по себе – это следствие войны и магических эманаций, заполнивших город, вряд ли кто-то пытался убивать людей растущими из-под земли деревьями. Возможно, руку к его появлению приложил этот Друг. Хотя изменённые магией деревья могли вырасти и сами, на могильниках росли вещи и похуже.

Выходит, бойни, подобной крозунгской, ни в Бергатте, ни в Шранкте не было и в помине. Зато следы одного мощного магического удара налицо. Вероятно, большая часть населения Бергатта погибла именно после него. Мощный поток энергии поглотил весь котлован, в котором так удобно расположился город, разметал всё на своём пути и остался витать в воздухе. Вот его следы. Велион дышит ими.

Возможно, драка началась и здесь, но её мгновенно пресекли одним превентивным ударом, после которого в живых осталась горсть людей. И маги, конечно, если вспомнить особенность действия тумана. Очень похоже на обладателей Дара. Люди для них... не то чтобы домашние животные, но кто-то второго сорта – точно. Они относятся к обычным людям, как средний горожанин смотрит на карлика из балагана. Да, все трое одной породы, но равными они друг друга не считают и относятся друг к другу как минимум с настороженностью.

Мысли могильщика опять обратились не к конкретному могильнику, а ко всему, что он видел за все двенадцать лет своих странствий по мёртвым городам. Он знал о войне мало, но куда больше, чем многие.

Можно сделать вывод, что война началась сразу во многих местах. Где-то успели повоевать, где-то, как здесь, потенциальные вояки погибли очень быстро.Кто с кем воевал – неясно, иногда Велиону начинало казаться, будто мир в одночасье сошёл с ума, и каждый пытался убить каждого. Понятно только, что маги служили если не главной боевой силой, то одной из сторон конфликта точно. Если бы не они, могильники не были бы так опасны. Кончилась война тоже быстро и так же стихийно, как и началась. И только потом кто-то, о ком Велион знал ещё меньше, создал перчатки, позволяющие грабить мёртвые города, распутывая сложные магические цепи и узлы буквально руками.

Вот такая хронология событий. Вот такие жалкие крупицы знаний.

Конечно, о некоторых местах и битвах Велион знал куда больше – он находил кое-какие документы и записки. Но знание того, что в Илленсию «для устранения беспорядков» отправили два легиона гвардии, расквартированной под Гильсом, не добавляло общей картине полноты, лишь увеличивало количество разрозненных подробностей. Возможно, когда-то ему удастся собрать их в единую картину. Но… каждый могильник может стать последним, и Бергатт ближе всех мёртвых городов за этот год к тому, чтобы отправить Велиона на ту сторону Туманных Гор.

Могильщик усмехнулся. Да. Теперь кое-что прояснилось в его мотивах. Вот так иногда совершаешь какой-то поступок, понимая, что он правильный, а почему, осознаёшь куда позже.

Ему нужен этот Друг. Колдун видел всё своими глазами. Возможно, его удастся разговорить, и тогда Велион узнает о войне и её причинах чуточку больше.

– Велион? Велион, это ты?

Хасл мямлил, усевшись на землю и растирая глаза кулаками.

– Если бы я был неизвестным убийцей, способным наводить морок, думаешь, я бы сказал правду?

– Кто знает? – пожал плечами охотник. – Может, сказал бы, потому что тебе хочется меня помучить? У тебя есть еда?

Велион молча распутал завязки рюкзака и ногой подтолкнул к Хаслу.

Пора отвлечься от событий, произошедших семьдесят два года назад, и заняться насущными проблемами.

В первую очередь им нужно выжить, а это в создавшихся условиях уже нетривиальная задача.

– Твой Друг, он мстительный? – спросил могильщик.

– Да он вообще больной, мать его, – пробурчал Хасл с набитым ртом. – Как я этого раньше не понимал?

– Я спрашиваю, будет ли он мстить за то, что ты заехал ему камнем по роже?

– Конечно. Он меня на куски порежет. Когда отведёт к себе в Башню. Другим людям скажет, что простил меня, несмотря на все совершённые прегрешения.

Велион вздохнул.

– Думаю, он объявит на нас охоту.

– Конечно, – хмыкнул Хасл. – И я знаю людей, которые с радостью примут в ней участие.

– Оружие у тебя какое-то есть?

– Нет, у меня всё забрали, когда нашли. Мне нужно достать лук, и тогда я смогу убить любого.

– Если этот любой не увидит тебя первым, – сухо возразил могильщик. В голосе парня слышалось слишком много хвастовства, а это нехорошо, лучше недооценить свои силы перед дракой, чем переоценить. – Тогда умрёшь ты. И луком плохо драться в рукопашной, а бросать всегда жалко. Вот. – Он вытащил из рюкзака косарь Хасла. – Умеешь обращаться?

– Дерусь я тоже неплохо, – сказал охотник, но уже менее самоуверенным тоном. – И вообще, нужно убить только Друга и его подручного. Остальные ничего плохого не сделали. И не сделают, когда Урмеру не станет.

– Даже те, кто с радостью ввяжется в охоту на тебя?

Хасл сморщился и угрюмо поглядел на свои ладони.

– Это уже моё личное дело. Если погибнет Друг, мне никто и слова против сказать не сможет. – Последняя фраза звучала, как заклинание, произносимое, чтобы успокоить самого себя.

– Ладно. – Велион поднялся и закинул за спину рюкзак. – Выходим из тумана как можно ближе к Бергатту – так больше шансов, что мы окажемся в могильнике, не встретившись ни с кем из тех, кого убивать не нужно.

***

Шемех как обычно прятался. Сильгия уже привыкла к этому. Она и сама не хотела бы показывать своё лицо никому, но в то же время стесняться не было никакого смысла – любой, кто увидит её, умрёт.

Из густых клубов тумана, пошатываясь, вышла кошка. Её ободранная шкурка сочилась кровавым гноем, один глаз отсутствовал, а второй вылез из орбиты и болтался на уровне нижней челюсти, но несчастное животное по-прежнему жило. Если это вообще можно считать жизнью.

Сильгия выдавила в горло еду из бурдюка и быстро проглотила, закрыв рот ладонью, чтобы не полилось обратно.

– Мяу, – сказала кошка.

«Я знаю. Я тоже устала. Я просто хочу это закончить».

– Мяу? – спросила кошка, буквально валясь на бок.

«Ещё не знаю. Я видела чужака. Не того, которого убила, а другого. В нём есть сила, но очень странная».