Алексей Кондратенко - Катрина: Реквием ангела, исповедь демона

Они стали спускаться в зал.

За Робертом и Митрой потянулись и другие. Подобно яду, вампиры распространились по клубу, высматривая тех, кто будет подпитывать их силы своими.

Они осматривались по сторонам. Выбирали. Наблюдатели из ночи, изучающие живое.

Шум скрывал то, что должно было прозвучать, и подчеркивал то, что лучше бы оставалось незаметным. Разгоряченные тела соприкасались друг с другом в танце. Музыка пронизывала каждую клеточку. Ощущения смазывались. Это было идеальное место для торжества лордоков.

Катрина тоже спустилась в зал, но к досадному удивлению Джареда, танцевать не пошла. Наемница медленно двигалась одна вдоль зала, следя за подданными кланов со стороны. А взгляд её скорее обращался внутрь её самой. На сердце наемницы было неспокойно. Катрина не любила видеть отца таким. Да к тому же он задел её чувство справедливости.

Зан не находил себе покоя из-за того, что она оставила Марку Меерсону жизнь, но сам позволил себе оставить Лилию. И теперь Лилия знает тайну и будет ждать его .

Зверь алчущий понимал лишь себя. И мера суда его несправедлива.

Зан извечно лишал Катрину чего-то отнюдь не во имя необходимости, а лишь потому, что хотел проучить. За дерзость, за её робкую любовь к свободе, даже за её послушание. Хладнокровная жестокость отца по отношению к ней всегда преследовала Катрину.

Наемница легко раздвинула людей, стоявших на её пути. И таким же неспешным шагом направилась дальше. Она продолжала смотреть на фигуры в темных одеждах, двигающиеся в танце красивее и сексуальнее всех. Она видела, как смотрят на них окружающие. Лордоков нельзя не заметить. Каждая женщина в этом зале хотела танцевать с вампиром, и каждый мужчина — с вампиршей, сами не ведая, чего жаждут.

Катрина почувствовала себя подобной титану, держащему мироздание на себе: весь мир лордоков держался водружённый на её плечах. Ради их бессмысленного веселья, ради их бесцельного кровавого пира.

Зан Вэллкат создал из дочери отличную наемницу, воспитав в ней безразличие ко всему тому, чем прельщались люди, лордоки, и даже она сама. Но вопреки своей цели воспитал он не только это. Всё, что он осуждал в Катрине, всё, что считал её слабостями и изъянами, не могло не быть частью его творения.

Пока наемница двигалась по клубу, её провожали одурманенные мужские взгляды. Она остановилась у барной стойки.

В глубине толпы мерцала рыжина Ингиных волос. Старшая дочь Виктора соблазнительно вовлекала в танец молодых мужчин, сначала танцуя с одним, потом с другим, с третьим, забывая о них в самый интересный момент. Играя и стравливая их. Разгоряченные парни начинали выяснять отношения. Готовые перегрызть друг друга они не понимали, что коварная рыжеволосая чертовка этого и добивалась. Катрина улыбнулась, отметив, насколько всё-таки примитивные интересы у старшей дочери Виктора.

Инга с наслаждением наблюдала за ссорой четверых красавчиков, а потом удалилась с совсем другим смертным в коридор, ведущий к черному ходу. Как это было похоже на Ингу.

Светловолосый молодой человек лет двадцати пяти, сидящий поблизости за барной стойкой, только что заметил Катрину и засмотрелся на неё, позабыв о своей текиле. Катрина почувствовала его взгляд и повернулась. Этот был хорош собой и явно знал правила игры. Эдакий донжуан с искусно уложенными волосами, прекрасной кожей, знающий толк в женщинах и что им нужно. Наверное, он перебрал в уме уже с полдюжины фирменных вариантов, как бы завязать с ней разговор, и, впервые в жизни все показались ему нелепыми и неуместными. Он нервно постучал пальцами по шоту.

— Знаешь ли ты, куда смотришь? — спросила Катрина, позволив желтому сиянию на мгновение сверкнуть в её глазах.

Ее голос прозвучал прямо у него в голове.

Тот смешался, не нашел, что ответить и отвернулся к стойке, гадая, показалось ему или нет.

Роберт тем временем танцевал с хорошенькой девушкой с длинными русыми волосами. Эти двое слились в медленном танце, и ритмично кружились в свете красных лазерных лучей. Они смотрелись красиво, и все вокруг поглядывали на них, тронутые видом этой романтичной пары.

— Это что, на хрен, такое! — прорвался сквозь музыку злой голос возмущенного крепкого парня в клетчатых брюках. — Не успел с друзьями переговорить, как к моей девушке, какой-то выродок подкатил!

Девушка с длинными русыми волосами отстранилась от Роберта со смущенным видом и стала увещевать своего кавалера. Но не успела она договорить, как Роберт угрожающе сорвался с места в сторону её приятеля. Его прежде чрезвычайно интеллигентный вид неузнаваемо переменился. Лицо стало словно каменное, словно лицо горгульи, олицетворяющей гнев, ненависть и торжество смерти.

— Кто позволил тебе разговаривать с моей девушкой , выродок? — зарычал Роберт.

— Твоей девушкой?! — переспросил ещё более возмущенный парень в клетчатых брюках. — Ну всё, пойдем выйдем. Я серьезно! Шевелись!

— Давай не будем усложнять. Мы просто потанцевали, — успокаивала его девушка.

— Выходить нет нужды, — поправив тонкие усики, заявил Роберт.

Кавалер девушки хотел было что-то ответить, устремившись к Роберту, как вдруг получил в лицо тяжелый удар кулаком. Никто даже не понял, как это так быстро среагировал Роберт.

Парень в клетчатых брюках потерял равновесие и свалился на пол. Вся правая сторона его лица тут же отекла и налилась багрянцем. Пары вокруг замерли, наблюдая неожиданный инцидент. Кем бы ни был владелец клуба, но, надо признать, такое здесь случается нечасто.

Роберт недобро улыбнулся, поправил на себе пиджак, со злой радостью созерцая попытки сраженного парня подняться. Девушка взволнованно прикрыла рот рукой.

Лишних поводов для того, чтобы продолжить драку Роберту не требовалось. Стоило парню подняться, как Роберт схватил его за горло и швырнул на пол как тряпицу. Без промедлений Роберт принялся молотить лежащего ногами. Дорогие ботинки оксфорды буквально вспарывали лицо парня. Окровавленные клочки разлетались в стороны. Между ударами Роберт делал паузы, любуясь получившимся результатом. Он не хотел, чтобы мерзавец умер слишком быстро. Не отказывая себе в удовольствии Роберт бил ещё и еще, а в его глазах застыло наслаждение.

Девушка закричала, видя, как некогда знакомое лицо превращается в кусок мяса. И крик смешался с музыкой.

Несколько мужчин из толпы, возможно, приятели того, в клетчатых брюках, ринулись ему на помощь. Но видя, с каким упоением Роберт убивал, они остановились на полпути.

Толпа загалдела, требуя остановить его. И никто не осмеливался.

Тогда они начали взывать к Роберту, чтобы он прекратил бесчинство. Но это его лишь позабавило.