Алексей Кондратенко - Число начала

Она подошла к машине и открыла дверь:

— Вылезай.

Ее глаза поймали темную полоску крови на моем виске.

— Все в порядке, — быстро сообщил я, выбираясь наружу. Я посмотрел на крупного парня, сбитого мной. — Тот охранник… Ты сделала контрольный выстрел или он еще был жив?

— Хочешь знать, сбил ли ты его насмерть? Ты все сделал правильно, — бросила она и зашагала к дому. — Пойдем.

Обветшалая двухэтажная усадьба с верандой на первом этаже и террасой на втором высилась перед нами. Облицованная высохшими за годы существования деревянными реями, и с плоской крышей скворечником. Над усадьбой к пасмурному небу из кирпичной трубы вздымался столб сизого дыма. В двух крайних левых окнах на втором этаже играли слабые желтые блики огня. Там горел камин. Все остальные окна оставались темны.

Кругом стало тихо. Я догадывался к чему такая зловещая тишина. Догадывался и боялся того, что последует за тишиной.

Мы подошли к лестнице ведущей на веранду. Катрина повернулась ко мне.

— Пистолет не потерял? — тихо спросила она.

Я нащупал его за поясом и достал.

— Предохранитель.

— Я помню.

Она двинулась наверх.

— Катрина, я не смогу убить человека.

Наемница коротко обернулась.

— Как пожелаешь, это твоя жизнь, — бросила она и направилась дальше.

Катрина остановилась возле высокой двустворчатой двери, посмотрела прямо перед собой, потом повернула голову, прислушиваясь. Я поднялся за ней, сделал еще один шаг в ее сторону, как вдруг, под ногой скрипнула одна из досок, которыми был вымощен пол. Резко обернувшись, наемница с такой силой толкнула меня в плечо, что я потерял равновесие и стремительно повалился на пол, а сама она как кошка отпрыгнула в другую сторону. Мы упали с разных сторон от двери.

Дверь, перед которой мы стояли еще мгновение назад, словно взорвалась, обрушив в ночную тишину целый шквал оглушающего шума. Я задохнулся от неожиданности. Пули самых разных калибров свинцовым роем разорвали массивные входные двери, а затем, продолжая уничтожать все на своем пути, принялись дробить куски древесины и щепки.

Катрина поднялась со своей стороны от двери. Я вытаращился на нее, глазами спрашивая, что делать. Поодиночке начали стихать стволы автоматов, пистолетов и дробовиков до тех пор, пока в уши не залилась свистящая тишина.

Катрина сделала мне знак, чтобы я оставался на месте. Одной рукой она сняла с ремня ПП-93 и вбежала в дверной проход, выбросив вперед обе руки. Она открыла сокрушительный огонь, паля из пистолета и ПП.

Всего пара мгновений. Десятки вспышек.

В следующие секунды звуки выстрелов прекратились. Я выглянул из-за разломанного дверного косяка. Отбросившая пистолет на пол, Катрина стояла в облаке дыма и пыли посреди широкого темного коридора, в конце которого мигал свисающий со стены разбитый светильник. Мертвые тела вокруг выглядели как разбросанное по полу мясо из мясорубки. Залитые кровью изувеченные руки продолжали сжимать оружие. И без того непрочные стены сейчас украшали широкие сквозные дыры от пуль.

Катрина повернулась назад и показала мне жестом, чтобы я молчал, потом подозвала к себе. Я собрался с духом, поднялся и зашел в этот наполненный запахами гари и крови коридор. Быстро миновал окровавленные трупы, стараясь не задерживать на них взгляд. Наемница повернула вправо, к широкой винтовой лестнице.

У ступеней Катрина остановилась, убрала ПП, мягко вспрыгнула и, развернувшись в воздухе, беззвучно прилипла к потолку. Ничего еще более поразительного, до дрожи пугающего и одновременно восхищающего своей грациозной красотой, я никогда не видел!

Полы ее плаща повисли вниз. Она поползла к краю потолка туда, где выступал балкончик лестничной площадки на втором этаже. Катрина подползла к самому краю и быстро залезла на второй этаж. Плавно перепрыгнула через перила за спиной у охранника с широченными плечами и, крепко схватив его, как клинок ножа всадила свои пальцы прямо в его шею. Тот вздрогнул, схватился за автомат, висевший у него на плече, хрипло засипел, заклокотал, но Катрина не выпустила его из рук. Откуда-то из глубины коридора на втором этаже громыхнули выстрелы, и все пули, летевшие оттуда, попали в охранника, которым закрылась наемница. Она взялась за рукоять автомата охранника и открыла огонь по противнику в глубине коридора.

На несколько секунд всё замерло, и мне ничего не было видно после ярких вспышек выстрелов.

— Поднимайся, — прошептала Катрина, появившись из темноты над перилами.

Я взбежал по омоченным кровью ступеням и прошел вслед за спешащей по темному коридору Катриной, несшей в руке увесистый автомат охранника. Она свернула влево, в малый коридор, из окон в конце которого разливался тусклый ночной свет. На полу, возле двери в комнату с камином, сидел обмякший раненый в ногу и в плечо мужчина в деловом костюме. В дрожащей руке он держал полированный пистолет, в котором отражалась полоска желтого света из-под двери, и смотрел на Катрину так же твердо, как оперативники в клубе Юрия. Он скривился и хрипло засмеялся.

— Вы можете убить всех, но это не приблизит вас ни на шаг к нашей общей цели. Зато добавит бессмысленности и иррациональности в вашу обреченную на вечность, сопряженную с глупыми удовлетворениями омерзительных потребностей жизнь.

Он поднял пистолет к своему виску.

— Посмотрим… — бесцветным тоном произнесла Катрина и выпустила пулю тому в сердце, прежде чем тот успел нажать на курок.

Я отвернулся.

Катрина сделала шаг к двери и медленно отворила ее. По полу коридора разлился колотящийся свет от огня в камине. Наемница прошла внутрь. Я осторожно последовал за ней.

Представшая нам комната была большой и просторной, света от огня едва хватало на всю ее площадь. Невдалеке от противоположной стены стоял массивный письменный стол, на котором не было бумаг, только старая книга, пустой стакан и больше чем наполовину опустошенный графин с янтарной жидкостью.

Справа, опираясь на камин, стоял аккуратно подстриженный седовласый человек с короткой седой бородой. В белой сорочке, на манжетах застегнутой золотыми запонками, в строгих шоколадного цвета брюках на кожаных подтяжках и классических лаковых туфлях.

Иллюминат.

Он медленно бросал в камин документы. Золотой перстень на его среднем пальце играл бликами в свете разгорающегося огня. Убедившись, что нам больше ничего не угрожает, я закрыл за собой дверь.

— Omnes et singulos. Вместе и по отдельности, — произнес он глубоким голосом, принадлежавшим человеку, умеющему владеть собой, но ясно понимающему свои перспективы. — Вполне применимая к вам фраза, уважаемые гости. Вампир и ее заложник пожаловали в это место, служившее для меня весьма занимательным пристанищем. Иностранный наемник и фотограф регионального журнальчика. Вы пришли сюда вместе, потому что каждого из вас что-то вынудило прийти. По отдельности, потому что каждый из вас чувствует себя одним, одиноким, находясь рядом с другим. Жизни неуютно в соседстве смерти, но и смерть вынуждена видеть то, чего никогда не обретет. Вы слишком разные чтобы, находясь рядом и быть при этом вместе, — он улыбнулся и посмотрел в огонь. — Но прошу меня простить. Когда я выпиваю лишнего, я делаюсь любителем предаться философии. Безусловно, вы, дорогая, не за философскими беседами ко мне пожаловали. Не скрою, я знал, что вы придете. Не вы оба, конечно. Здесь я несколько удивлен. Я ждал только госпожу наемницу. Ох, как я устал пребывать в неведенье относительно вашего имени. Сначала ваше имя являлось для меня необходимой информацией, касающейся только этого дела. Но потом тайна вашей личности стала для моего любознательного ума просто мучением. Приятным, разумеется. Ранее, обладая устной информацией о вашей внешности, я осмелился предположить, что вы с юга. Но незадача! Я не слишком хорошо знаком с представителями какого либо из ваших южных кланов. Раз уж мы встретились лицом к лицу, я рассчитываю хотя бы на имя. Вы сделаете мне большой подарок, открыв мне всего лишь свое прелестное имя.