Алексей Кондратенко - Число начала

— Не обманывайся, такого разговора, на который рассчитываешь ты, не выйдет, — холодно глядя на иллюмината желтыми глазами, с давлением произнесла Катрина. — Ты знаешь, зачем я пришла. Ты знаешь, что мое имя так и останется тайной. К чему все эти разговоры? Ты прекрасно понимаешь, что мне нужно. Отдай мне число начала и, возможно, я оставлю тебя в живых.

Тот внимательно изучал лицо Катрины, словно видел в нем нечто, прежде неизвестное человеческому глазу, потом вдруг рассмеялся с ее слов.

— Полноте, неужели вы считаете, что я вам поверю? Даже если бы у меня было то, что вам нужно, я бы не повелся на условия подобной сделки. Если бы вы получили Его, что удержало бы вас от соблазна прервать мою жизнь? — он улыбнулся, получив в ответ лишь холодную тишину, хранимую Катриной. — Вот и я так подумал.

— Где он? — спокойно спросила она иллюмината.

— Я же говорю, у меня ничего такого нет. Придя в этот дом, вы бы оказались наедине с его мрачной пустотой, если бы мы нашли последнюю тайну Вайнера раньше вас. Никого попросту не осталось бы здесь. Вы это знаете не хуже меня. Возможно, ни один из нас, как и ни один из тех, кому мы служим, не найдет ответов никогда. Только представьте себе: такое великое открытие, проливающее свет на ранее неизвестные законы вселенной, оказалось слишком велико, чтобы к его тайнам могли прикоснуться даже такие давние хранители мирских секретов как мы с вами. Я говорю о лордоках и иллюминатах. Знаете, что меня действительно беспокоит? Или остальные лица, заинтересованные в обладании великим знанием, не оценили всю мощь, которую может даровать обладание Ключом от мира Вайнера, или, возможно, великая власть числа начала уже у них в руках, а мы стоим тут и мирно беседуем о том, что уже потеряло всякий смысл. Или они еще только проявят себя в ближайшем будущем, дождутся, когда один из нас найдет открытие и попытаются забрать его. Сами подумайте, в мире столько обществ и организаций, что в глазах начинает пестрить. Периодически реинкарнирующая «Золотая Заря», различные последователи «Общества Туле» и «Аненербе», эти дотошные фанатики! Трансгуманисты, «Наследие предков», «Масоны» и другие. Удивительно, что этот город не превратился на некоторое время в мекку для желающих получить ключ от всего мира. Вы не находите это обстоятельство странным и, даже, несколько зловещим?

Катрина не сводила с него жесткого взгляда сверкающих глаз.

— Ты помнишь, иллюминат, в 1921 году французский философ и открытый антимасон Рене Генон, в одной из своих работ «Теософия: история одной псевдорелигии» ставил вопрос: Не стоит ли за всеми этими движениями нечто куда более страшное, неизвестное даже руководителям этих обществ, которые являются не более чем простыми инструментами в руках высших сил? — без выраженной интонации произнесла Катрина. Мужчина, задумчиво глядя в камин, покивал. — Даже сам основатель «Золотой Зари» Самюэль Мазерс утверждал, что связан с «Высшими Неизвестными» и вместе со своей матерью, сестрой философа Анри Бергсона, якобы установил с ними контакт. Причины, почему этот город не превратился в мекку, мне ясны. Их может быть всего две. Первая: по какой-то случайности возможности открытия Вайнера верно оценил лишь твой орден и мы . Вторая: за всеми вашими тайными обществами, над всеми вашими ложами, над всем вашим миром, таящимся в тени ничтожных мистических и политических тайн, стоит кто-то, кто всеми вами и управляет. Всеми вашими обществами разом и каждым из вас по отдельности.

Человек возле камина покачал головой.

— После Великой Французской Революции, — пафосно начал он, — власть стала пропагандировать абстрактные идеи, а правительство скрыло за плотной завесой тайны свое происхождение. Начиная с середины XIX и первой половины XX столетий, целые страны не могли уже больше с точностью утверждать, кто ими правит, кто решает их судьбу, и кому они принадлежат. Современные же демократические общества дают возможность самых различных интерпретаций, что касается принадлежности власти. Кто-то говорит, что вся Америка подчинена интересам крупных промышленников, Великобритания — интересам банкиров, где ключевую роль играют финансовые поступления из Саудовской Аравии, что Франция управляется франкмасонами во главе с неуправляемым Великим Востоком, а кто-то считает, что Соединенные Штаты воплощают интересы финансистов-иудеев. На самом деле сегодняшнюю власть окутывает такой покров тайны, что уже невозможно точно установить «кто есть кто» и «кто принимает решения». И посему, я с вами соглашусь. Возможно, над всеми нами восседают великие правители, чье величие позволяет им держаться в тени и управлять всем, чем они пожелают управлять. Кто они? — спросите вы, — он пожал плечами словно речь идет о столь незначительных вещах, что он и не чувствует себя обязанным знать. — Простые люди, обладающие великими возможностями. Или нечто большее. Не важно. Даже вам я не советую задавать подобные вопросы, ибо если вы правы, то сила, о которой вы говорите, многократно превосходит силу лордоков. И эта сила не на вашей стороне.

Катрина усмехнулась.

— Не спрошу. Самое большее, кто это может быть, это лорд-маршал одного из наших кланов, однажды решивший развлечь себя игрой в таинственного властителя. Впрочем, это мог бы оказаться почти любой Лордок. А если это я? — в последних словах Катрины я услышал одновременно игривые и зловещие нотки. Ее желтые роговицы коварно раскалялись. Лицо иллюмината после ее слов осталось прежним, но в глазах заметалась растерянность, а следом тень улыбки. Словно он знал нечто такое, что делало слова Катрины безобидной шуткой.

Глядя на Катрину, я понял, что она собирается сделать с ним. Человек возле камина же оставался невозмутимым, увидев в ней то ужасающее, что заметил я. Жажду насилия. Наемница разглядывала его, словно размышляя, что с ним можно сделать.

Иллюминат еще некоторое время стоял, напряженно смотря на Катрину. Потом коротко усмехнулся и молча взял с каминной полки еще несколько бумаг, скомкал и поодиночке побросал в огонь.

По спине у меня пробежали мурашки. Иллюминат прекрасно понимает, что его ждет. Он слышал все, что здесь происходило. Слышал крики своих подчиненных, видел в окно их смерти и знал, что все это происходит лишь потому, что Катрине нужен он. Иллюминат не мог опустошить графин со спиртным за те несколько минут, что ветер разносил по округе звуки бушующих здесь выстрелов. Возможно, он знал о том, что сегодня Катрина придет за ним уже за несколько часов до нашего приезда. Возможно, он знал это еще раньше.

— Ключ, — терпеливо напомнила Катрина. Пальцы ее начали раздраженно постукивать по металлическому ствольному коробу автомата.