Алексей Кондратенко - Число начала

— Могу себе представить, — понимающе покивал я.

Официантка повернулась к Катрине:

— Вам что-нибудь принести?

— Чуть позже, детка.

Алена торопливо отправилась в другой конец тускло освещенного зала.

— Разговорчивая барышня, — подметила Катрина.

— Тебя раздражает?

— Что ты! Ничуть. Ты видел меня, когда я раздражена. Заведения вроде этого были практически всегда и повсюду, какую бы страну я ни посещала. Не зависимо от эпохи, посетители и работники всегда оставались одинаковыми. Девушек вроде Алены я видела много раз прежде. Всякий раз, как я оказываюсь в таких местах, я особенно ярко вспоминаю один кабак на реке Сомеш в Румынии.

— А что там случилось?

— Там было положено начало очень значимого события в жизни молодого любителя спиртных напитков и шумных разборок с другими посетителями. Событие, которое перечеркнуло его прошлое и написало будущее, поразившее меня саму.

— Расскажи об этом.

Катрина пожала плечами и вальяжно откинулась на спинку лавочки, изящно разложив руки по спинке.

— Это было давно, всего не упомнить…

— Я же понимаю, что это просто отговорка. Расскажи.

— Скорее это будет не рассказ, а исповедь, Марк. Демоны не исповедуются.

Мне стало не по себе. Мой интерес к рассказу о событии в кабаке на реке Сомеш стремительно угас, погрузившись в темноту немых домыслов. По голосу Катрины я понял, что тогда произошло что-то плохое. С виду Катрине было ничуть не жаль того, что там случилось, но в глубине души, возможно, она хотела бы изменить то, что там произошло.

— Тебя тяготит твоя жизнь? — с сочувствием спросил я, хотя понимал, что едва ли Катрина нуждается в сочувствии.

По ее лицу, подсвеченному тускло-желтым освещением с одной стороны и ледовой синевой от окна с другой, быстро промелькнула тень замешательства, которую тут же сменило странное выражение торжества.

— На твой вопрос есть множество ответов, все они будут упираться всё в новую и весьма неоднозначную для тебя историю, и вряд ли любой из них будет полностью откровенным. А самое главное, Марк, в действительности ты не хочешь знать ответ.

Я не стал настаивать, но на самом деле мне бы очень хотелось знать ответ.

Не знаю зачем, в течение следующего часа я беззаботно рассказывал о своей жизни, словно бы помимо собственной воли. А наемница внимательно слушала, впитывая каждое слово. Мне начинало казаться, что ей не чуждо ничто человеческое. Даже больше того, что она человек, что она слышит, слушает и понимает меня как никто другой теперь. И все же Катрина была словно наблюдателем жизни, а не участником. Я видел в ее взгляде какое-то отстранение от жизни. И потому со временем мне стало неловко, хотя мне было интересно рассказывать ей о себе и любопытно смотреть и видеть, что интересно ей. Это был странный разговор.

С наступлением темноты посетителей стало гораздо больше. Я думал, что уже привык к запаху сигаретного дыма и к ругани, но количество посетителей все увеличивалось, и я спасался лишь приятным обществом невозмутимой Катрины.

— Пойдем? — предложила она.

Я достал сотовый телефон и посмотрел на часы.

— Еще достаточно времени до полуночи.

— Знаю. Мы прогуляемся.

Я придвинулся к ней над столом и настороженно тихо спросил:

— Что-то не так?

— Нет, Марк, все в порядке. Просто в этом заведении становится слишком скучно. Люблю тишину. Гром, шум и гам могут заявлять о своей силе и значимости, но лишь способная хранить царственное молчание тишина действительно достойна величаво зваться сильной. В тишине происходили все самые коварные преступления. В тишине произносились все самые трепетные признания.

Это прозвучало очень красиво и необычно.

— Хорошие слова.

— Пойдем, — она встала из-за столика, взяла с лавочки свой плащ, который за то время, пока мы были здесь, успела снять, обнажив свои изящные белые плечи. И, оставив на столе деньги санитара, направилась к выходу.

Я прикинул, что один полтинник уж точно лишний и, взяв его из кучки денег, засунул в карман джинсов и направился к выходу вслед за Катриной. Дверь за ней уже захлопнулась. Мне наперерез от бильярдного стола двинулся немолодой плотный байкер. Его длинные волосы обрамляли круглое лицо с большим носом, в брови блестела серьга. Похожий на викинга, он с важным видом подошел ко мне, позвякивая цепями на джинсах.

Я остановился, устало вздохнув, ожидая неприятностей:

— В чем дело?

— Да ты расслабься, братец, — просто сказал байкер.

— Да я расслаблен до предела, — усмехнулся я.

Тот усмехнулся в ответ, потом подступил на шаг ближе.

— Слушай, — он протянул загорелую руку в сторону выхода и указал на дверь, — где ж ты такую красавицу подцепил?

На моем лице невольно растянулась гордая улыбка.

— Нравится? — спросил я.

Тот расхохотался и повернулся к своим друзьям, которые поддержали его одобрительными смешками, потом он важно кивнул и сально хмыкнул:

— А как же!

— А ведь такая всего одна. На всем белом свете. И она со мной, — проходя вперед, ответил я и прибавил: — Дружеский совет: лучше забудь о ней, братец.

Байкер еще раз хмыкнул, пытаясь понять, это я наехал на него с понтами или просто сболтнул что было на языке. С неподдельным чувством собственного достоинства я двинулся к выходу, впервые не опасаясь пьяной драки, которая могла последовать за моими словами.

Снаружи ночной воздух сразу облепил мою кожу невидимой холодной пеленой. Туман все еще клубился в воздухе, хорошо сохраняя в себе лучи далеких фонарей и ламп.

Катрина ждала меня, оперевшись на мотоцикл одного из байкеров и задумчиво глядя во мрак, простирающийся вдали. Из ночной темноты ее белое лицо выхватывал тусклый свет раскачивающегося на ветру фонаря. Она казалась прекрасным призраком. Виденьем необычайной красоты.

— Ты что-то долго.

— Заболтался с владельцем одного из этих железных коней.

— Снова у тебя какие-то проблемы, Марк?

— С чего ты взяла? — беззаботно улыбнувшись, остановился я возле нее.

Воздух между нами в этот момент стал нагреваться. Мы молчали и просто смотрели друг на друга, не нуждаясь в словах.

— Ну, пойдем, составишь мне компанию, — позвала она.

Мы шли по дороге пролегающей через поле. Где-то позади эхом донесся приглушенный шум и неясные голоса, уносимые ветром в сторону от нас. Я обернулся и увидел возле кафе троих байкеров. Они топтались у входа и с недовольными возгласами выискивали кого-то в темноте. Наверное, меня. Все трое еще посуетились, потом развернулись и неторопясь, вразвалочку зашагали к кафе. Я усмехнулся и прибавил шаг, чтобы не оставлять Катрину одну.

Наверное, эта пустая дорога связывала два городка или вела к одному из старых заводов. Вот уже десять минут впереди ничего не было кроме ночной мглы. Изредка сквозь клубы холодного тумана с неба проливался свет полной луны. С запада чернели грозовые тучи, прорезаемые тусклыми всполохами.