Андрей Плеханов - Бессмертный мятежник

Все произошло почти мгновенно. Оляпка распахнул дверь и с порога начал палить в кровать Демида. Лека завизжала, Демид молнией метнулся в сторону и исчез из виду. Выстрелы подняли фонтаны перьев из разорванной подушки, с грохотом лопнул монитор. Оляпка повернул голову к Леке – пустой взгляд, перекошенное лицо. Следующая пуля предназначалась ей, но Лека успела быстрее. Быстрое движение рукой – серебряные кольца вылетели в воздух, ударили по пистолету и выбили его из пальцев охранника. В следующую секунду сбоку от парня появился Демид и отправил его в нокаут одним ударом. Оляпка перегнулся пополам, упал на пол и забился в корчах.

– Похоже, я снова стал мишенью. – Демид дотронулся до охранника босой ногой. – Ты же заплатила им, чтоб нас охраняли…

– Этот придурок не причем. Им просто манипулировали, – просипела Лека. – И это значит то, что нас нашли.

– Кто нашел?

– Тот же, кто заставил меня выстрелить в тебя. Враг, Табунщик.

– И что теперь?

– Надо срочно сматывать удочки.

Господин Лю прибыл в дом франка пешком. Он был молод, но уже достаточно богат, чтобы позволить себе визит в паланкине, в сопровождении двух слуг. Но скромность достойного конфунцианца не дозволяла ему обставлять свои путешествия так пышно. Лю Дэань был доктором, так же, как и его покойный отец, Лю Цзюй, рано ушедший на Небо. С детства познавая секреты медицинского искусства, Дэань без особых трудностей сдал экзамены первой и второй ступени и получил разрешение заниматься врачеванием.

Эта же скромность удерживала его от визита к чужеземцу в течение длительного времени. Франками называли в Поднебесной Империи португальских колонистов. Доминик Да Бланко был одним из них. Он был просто купцом – ни миссионером, ни даже ученым, хотя Лю и был наслышан о его просвещенности.

Дэань познакомился с ним случайно в харчевне, где обычно обедал. Франк сам подошел к нему и вежливо осведомившись, не является ли господин доктором Лю, завязал беседу. Да Бланко с интересом расспрашивал его о принципах китайской медицины, Лю отвечал уклончиво, помня, что не подобает чужеземцу знать о секретах истинного учения. Как водится, разговор перешел на поэзию и искусство. Молодому доктору было лестно, что иностранец проявил к нему такое внимание, но он помнил, как добродетельный китаец должен относиться к чужеземцу. Все обитатели мира, лежащего вне Китайской Империи, считались варварами, и визиты их в Китай свидетельствовали лишь о желании засвидетельствовать почтение великому Императору Поднебесной и принести ему дары. Зеленый Дракон – символ Востока, должен был остерегаться встречи с Белым Тигром, предвестником беды, знаменующим собой Запад, где, как известно, лежала Страна Мертвых.

Через три недели, перед Праздником начала лета, Лю неожиданно получил письмо от франка с приглашением посетить его. Но Дэань не отважился придти к португальцу. Он был робок как девушка, этот Лю. Он покрывался румянцем смущения при мысли о том, что ему придется поддерживать светскую беседу с чужеземцем. Поэтому Лю лишь послал франку записку. Она была составлена так, что любой грамотный китаец понял бы – писавший ее уважает приглашающего, но считает визит нежелательным, ибо того не желают Небеса.

Но упрямый португалец не успокоился. Он искал встречи с молодым врачом.

На этот раз чужеземец прислал Дэаню щедрые дары. Заморские пряные сладости, изысканные фрукты на золотом подносе – засахаренные абрикосы, "Драконовы Глаза" и ягоды личжи. Пять бутылок изысканного португальского вина, странные фигурки из черного дерева и венцом всему – чудесную франкскую вазу. Господин Лю прекрасно знал цену эту подарку. Вазы из-за западных морей очень высоко ценились среди любителей изящного, к каковым причислял себя Лю. Теперь он просто не мог отказать Да Бланко в визите.

– Тысячу благ вам, господин Да Бланко, – приветствовал Лю хозяина, встречавшего его в гостиной. Лю отвесил четыре низких поклона с кулаками, воздетыми до лба. – Позвольте выразить вам свое почтение и благодарность за подарки. Дай вам Цай Шэнь, Бог богатства, процветания и удачи в делах. – Когда же португалец поклонился в ответ и взял его за руки, Лю ответил, – Что вы, господин, стою ли я таких почестей? Я ведь обычный доктор, да еще молодой, известности не достигший.

– Полно вам, господин Лю. Будьте моим гостем. Очень рад вас видеть. Проходите в дом. – Чужеземец улыбался. В зеленых глазах его прятались смешинки. Лет ему было около пятидесяти, и годы его жизни не были безоблачными – оставили на обветренном лице следы переживаний и тревог. Да Бланко был без головного убора, длинные седеющие волосы его падали свободными прядями на плечи. Дэань с интересом рассматривал убранство комнат – все выглядело чуждо, и даже китайские предметы роскоши и убранства, находящиеся здесь во множестве, были расставлены таким образом, как это никогда не сделал бы обитатель Империи.

Они прошли в столовую и сели за стол, непривычно высокий. Изысканные кушанья были тут в изобилии: рис – белый, приправленный красным лотосом, лещ с самым белым мясом и золотистый карп, омары и свежие фрукты. В золотых кувшинах пенилось невиданное для Лю вино: багряное, как гранат, с чудным нежным ароматом. Девушка-служанка молча положила перед Дэанем палочки для еды и налила вино в хрустальный бокал. Сам Да Бланко пользовался при еде вилкой и ножом. Он не спеша отрезал кусочки и отправлял их в рот, бросая на Лю внимательные взгляды. Молодому человеку было не по себе от пронзительного взора иностранца, подобного взору Феникса. Франк словно пытался проникнуть в самое сердце Лю и заглянуть в его потаенные мысли.

Однако, изысканная еда и хорошее вино произвели на молодого доктора самое благожелательное действие, и он почувствовал расположение к чужеземцу, позволяющее разговаривать с ним достаточно откровенно, без подобающих церемоний. Беседа их длилась два часа, и закончилась, когда вечерняя прохлада уже опустилась на веранду. Цикады вели свою песню в кустах, да собаки лаяли где-то на соседней улице. Португалец закурил дорогую трубку и откинулся в плетеном кресле.

– Итак, господин Лю, каковы же ваши дальнейшие намерения? Насколько я понимаю, врачебная практика в этой провинции не совсем устраивает вас?

– Я думаю, господин Да Бланко, вы истолковали мои слова не совсем верно. Для меня, как для скромного последователя великого Кун-цзы [36], нет большей чести, чем исполнять свою службу здесь, где я был воспитан и впитал основы медицинского искусства. Нет предела в совершенствовании шести добродетелей, и верность долгу является одной из них. Проживая здесь, я без особых трудностей могу достичь немалого благосостояния и уважения. Но служба в «Тан-И-Юань» – Государственном Медицинском Приказе – может дать мне новые знания, ибо практика моя здесь весьма ограниченна. И когда я вернусь сюда по прошествии лет, мое мастерство может перейти на новую, более высокую ступень. Кроме того, я буду занимать степень государственного чиновника достаточно высокого ранга.