Кристофер Кубасик - Подмененный

Билли вошел в ночной клуб. Питер держался рядом с ним. Ладно, будь по-вашему– он больше не имеет права тушеваться, голову следует держать высоко, с окружающих не спускать глаз. Любой человек, стоящий рядом с Билли, должен знать, что тот находится под защитой тролля, а уж Тролль спуска никому не даст!

Ведь он-то в свою очередь находится под защитой Билли!

Они вошли в танцевальный зал… Этакая цирковая арена, вокруг которой амфитеатром громоздятся столики и отдельные кабинки… Питер огляделся. Вокруг искрились разноцветные огни – они то вспыхивали, то гасли, и все это радужное свечение медленно вращалось по кругу. Где-то играл невидимый оркестр, и гулкие удары басовых инструментов заставляли кровь быстрее бежать по жилам. Тяжкие ритмичные удары совпадали с биением его сердца.

Мужчина в кожаном пиджаке, заметив Билли, расплылся в улыбке и бросился к нему:

– Мистер Шоу! Какая радость! Сюда, пожалуйста. – Он с трудом перекричал шум музыки.

Метрдотель повел их вверх по лестнице прямо к свободному круглому столу во втором ярусе.

Билли и Эдди сели за столик, а Питер остался стоять – он решил, что троллю, тем более телохранителю, не пристало рассиживаться в присутствии хозяина. В следующее мгновение он увидел, что два служителя с трудом волокут в их сторону кресло, по размерам как раз подходящее троллю.

– Прочь с дороги! – покрикивали они на посетителей. Вскоре кресло водрузили на место, и Питер не раздумывая сел в него.

– Ну как? – стараясь перекрыть музыку, спросил Билли.

Что он мог ответить? Это было огромное металлическое кресло, не очень-то удобное. Но все дело было в том, что сам мистер Шоу соблаговолил поинтересоваться, удобно ли ему. Это что-то значило, это сразу же прибавляло уверенности в себе – у Питера даже голова закружилась от благодарности.

– Не то слово, – откликнулся он, – просто замечательно! – И радостно засмеялся.

Он даже припомнить не мог, когда в последний раз вот так же беззаботно хохотал. Для смеха вроде бы не было повода, но веселье играло в нем. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо и свободно.

Билли и Эдди переглянулись и тоже расхохотались. Питер явно пришелся Билли по душе. Ему можно было доверять. Натура у него была открытая, честная. А это кое-что значит.

Прошло несколько месяцев.

Полицейские быстро запомнили имя Питера и теперь относились к нему с уважением, если не с некоторым подобострастием. Женщины в ночных клубах частенько подмигивали ему, а случалось, и задевали невзначай. Ясно, все это происходило потому, что он работал на Билли, и все равно ему было приятно. Все-таки здесь было лучше, чем на улице. Или в отцовском доме.

Теперь у Питера было свое место на земле. И у Эдди тоже.

Питер погрузился в повседневные дела и стал забывать о своих научных изысканиях, но Эдди постоянно подстегивал его и заставлял продолжать занятия. Каждую среду вечером он заявлялся к приятелю с целой сумкой еды, купленной в японском ресторанчике, и настаивал на том, что тролль обязательно должен рассказать ему, как идут дела и что нового он узнал за последнее время. Это заставляло Питера постоянно работать над собой. Если же он начинал лениться, Торопыга не стеснялся, стыдил его, то и дело напоминая, что тот хочет стать человеком.

Однажды Питер поделился с Эдди одной догадкой.

– Знаешь, что такое плейотропия? [8]– спросил он у друга. – Этим термином называют такое явление: один ген способен выполнять много функций. Думаю, что как раз метачеловеческий ген обязательно должен быть плейотропным. В этом заложен вот какой смысл. Если такие гены имеются в теле и условия среды – так сказать, «магическое» окружение – активизируют их, значит, должен существовать какой-то ключевой ген, включающий механизм перестройки организма. А что, если этот процесс обратим, ведь у метачеловека сохранились все гены нормальной особи. А обычные люди в процессе эволюции утратили этот ключевой ген, и теперь никакое изменение внешней среды не способно превратить их в метахомиков. У них уже нет ни малейшей возможности изменить собственное тело.

Эдди кивнул и отправил в рот порцию жареного риса.

– Проблема в том, – продолжал рассказывать Питер, – что эта идея требует экспериментальной проверки. На это уйдут годы, потребуется сложнейшее оборудование. Что говорить… – Тролль обреченно махнул рукой.

– А ты сам никак не можешь поставить нужные опыты? – поинтересовался Эдди.

– Что ты! Здесь? Для этого нужен штат сотрудников, множество сложнейших приборов. Так что придется подождать, пока кто-нибудь другой добьется результатов. И все равно этого придется ждать очень долго.

Годы шли быстро. Гангстерская группа Итами расширяла сферу своего влияния, и с авторитетом группы рос авторитет Билли. Под его опекой и Эдди и Питер чувствовали себя уверенно.

Однажды босс вызвал тролля в кабинет.

– Послушай, у меня есть для тебя мокрое дельце, – без предисловий заявил он.

За время работы у хозяина Питеру уже пришлось застрелить трех человек, но никогда он не получал подобного задания. Чтобы вот так, хладнокровно… Как наемный убийца… К каждой из трех предыдущих смертей он отнесся довольно спокойно – стрелял он во время обычных бандитских разборок, и каждый из тех, с кем ему пришлось разбираться, знал, на что идет. В таких случаях у всех были шансы и выжить и погибнуть.

– Кого я должен убить? – спросил Питер.

Троллю показалось, что в глазах Билли мелькнула искорка раздражения. Он спохватился, добродушно улыбнулся и спросил:

– А что, это великая тайна?

Вот и случилось то, что должно было случиться, – он стал наемным убийцей. И что теперь делать? Он отрицательно покачал головой:

– Нет, Билли, я не могу.

– Вот и хорошо, – улыбнулся шеф.

Бар «У Мика», расположенный в южной части города – в самом центре огромной новостройки, – Питер Клерис навестил поутру. Это заведение было местом постоянного сбора строительных рабочих. Бар был оформлен плохо. На стенах висели декоративные соцветия клевера, вырезанные из листов жести. Работа была топорная, как раз под стать этой забегаловке…

Местный авторитет – О'Мали – восседал как раз в центре стойки, а вокруг него толпились его дружки-гангстеры. Этот человек контролировал строительную индустрию Чикаго. Профессиональных союзов в общепринятом смысле этого слова уже давным-давно не существовало, и все же рабочие, объединенные в своеобразные нелегальные группы, еще устраивали хозяевам неприятности – то ни с того ни с сего замедлялись темпы работ, то вдруг весь персонал разом начинал болеть. Итами устал от того и от другого, а тем более от откровенного вымогательства со стороны верхушки строительных гангстеров. Ему было крайне важно, чтобы строительство высотных зданий для жилья в этом районе города было закончено как можно скорее. Он вложил в это дело деньги, и они должны были в положенный срок вернуться к нему. Пора было переходить к новому проекту – строительству домов для богатых.