Андрей Ерпылев - Город каменных демонов

— Почему же все разрушено?

— Да все из-за секретности… По категории «А» устраивались. Охраняли этот объект отборные части СС, все до последнего сортира заминировано было… Взрывчатки не жалели. Только вот взорвать путем не смогли. В декабре сорок четвертого союзнички с «летающих крепостей» завод накрыли. Видели, небось, что наверху почти все здания современные? Это американцы с англичанами постарались… Разведка у них тоже работала, но из-за повышенной секретности посчитали, что все, на виду лежащее, только прикрытие, а на заводе ракеты строят. «Фау-2», слыхали?

— Слыхали… А производство? Как же удалось так быстро после войны восстановить завод?

— А чего его восстанавливать? Все самое основное под землей было устроено. Как раз на такой случай. Заключенных только побили, подсобки разные разнесли да склады. Но бомбы мощные были, повредили что-то. Так что взорвать удалось лишь часть верхнего яруса. Нижние тоже пострадали изрядно, — старший лейтенант ткнул пальцем в стену, и целый пласт бетонной облицовки, держащийся на честном слове, с протяжным шорохом сполз на сырой пол. — Хотя и не все рухнуло.

Метров сто шли молча.

— Отчим этот ход случайно нашел, когда пытался план подземелья составить. Рассказывал, что чуть не придавило его пару раз… А ведет он вот сюда-а…

Милиционер уперся плечом в обычную с виду стену перед сплошным завалом переплетенных арматурой бетонных глыб, и бетонная плита с печальным скрипом провернулась вокруг своей оси…

— Вот и пришли.

Роман ужом проскользнул в узкую вертикальную щель лаза и помог забраться внутрь Вере. Женя был несколько шире в плечах, но в конце концов протиснулся и он.

Фонарик, хотя и мощный, осветить огромное помещение уже не мог. Даже до потолка его луч доставал с трудом, а уж до дальней стены…

— Что это?

— Что? Честно говоря, отчим так до конца и не выяснил. Скорее всего, нечто вроде сборочного цеха. Или лаборатории. Короче говоря, немцы здесь пытались воссоздать технологию фон Виллендорфа.

— Зачем?

— Был у них такой проект. «Штейнзольдат» назывался.

— Каменный солдат?

— Точно так. Вы ведь и сами видели, что не берет ожившие скульптуры ни сталь, ни камень… Только живое дерево. Но трудно ведь представить армию, вооруженную ивовыми прутиками, верно?

— Но ведь…

— Увы, тогда «особенных» среди местных жителей было немного. И кровососы действовали далеко не в таких объемах. Контингента-то им обслуживать было всего ничего.

— И чем же оживающие статуи им не подошли? — спросила Вера, осторожно прикасаясь пальчиком к ржавой станине какой-то причудливой металлической конструкции. — Делали бы из них своих солдат…

— Не каждая статуя — воин. У них тоже характеры разные, как и у людей… Да вы и сами видели. И вообще, человек, каким бы мощным он ни был, — просто человек. Не танк какой-нибудь… Ну, и маловато памятников для солидной армии…

Милиционер помолчал, колдуя со своим фонариком, то сужая световой круг, то расширяя.

— Поэтому требовалось решить несколько задач. Во-первых, — стал он загибать пальцы, — просто научиться создавать таких «штейнзольдат». Во-вторых, создавать таких монстров, какие требовались. В-третьих, заставить их действовать не только в течение нескольких ночных часов… Солдат, замирающий с первым лучом солнца, не солдат. В-четвертых… Но это уже не важно, поскольку третью задачу немецкие ученые решить так и не успели. И слава Богу. А то бы солоно нашим пришлось…

— А первую и вторую, стало быть, успели? — недоверчиво прищурился Евгений. — Нашли скульпторов, равных по гениальности Виллендорфу?

— Нет, — спокойно покачал головой старший лейтенант. — Гении так часто, да еще в одном месте, не рождаются… Но любую гармонию можно поверить алгеброй. Так вроде у Пушкина?.. [41] Слова композитора Антонио Сальери из пьесы А. С.Пушкина «Моцарт и Сальери»: «Поверил я алгеброй гармонию».

— Секрет оказался вовсе не в мастерстве, хотя и оно тут не последнюю роль играло, — продолжил рассказчик, вдосталь насладившись состоянием слушателей. — Как говорится: дело было не в бобине… Пардон, барышня… Оживали лишь статуи, изготовленные из одного-единственного сорта камня…

— Черный габбро? [42] Габбро (габборо) — природный камень, черный, иногда с зеленоватым отливом, цвет может меняться от черного до светло-серого. В габбро отсутствует кварц, поэтому камень легко поддается механической обработке, очень хорошо полируется и долго сохраняет блеск поверхности. Но в скульптуре встречается нечасто. — перебил искусствовед, себя в этих материях профаном отнюдь не считавший. — Из шведских или карельских месторождений?

— Точно. Я и не помнил название-то… спасибо за подсказку, — съязвил Роман. — Только не из месторождений, а из МЕСТОРОЖДЕНИЯ. В единственном числе. Из остальных вроде бы тот же самый камень, и по составу, и по виду, и по характеристикам… Да не совсем тот. И поэтому большая часть статуй, которые скульптор наваял в молодости, так статуями и осталась. Жизни в них ни на грош, ни на копейку. Хотя попробуй тронь хоть одну — живые вступятся… Корпоративность, блин!..

Женя вспомнил свои исследования и признал, что старлей прав: непоседами все-таки были далеко не все творения фон Виллендорфа.

— Но тут я не Копенгаген, как говорится, — махнул рукой Роман. — Да и батя мой названый тоже не все просек. На что уж немцы доки — и те не сразу въехали. Только когда специалиста одного из концлагеря вытряхнули и сюда притащили — все вытанцовываться помаленьку начало.

— Химика? Минеролога? Петролога? [43] Петрология (от латинского «petros» — камень») — наука, изучающая горные породы, их строение, свойства и происхождение.

— А при чем здесь этот петро… Всякое вроде слышал, то такое… Да нет, ученого одного, историка выкопали. Спеца по мифологии прибалтов. Или славян прибалтийских?.. А-а, одна хрень! Еще раз пардону просим…

— Ничего, — махнула рукой девушка: не с руки ей как-то было после всего случившегося рдеть, как майской розе, от случайной мужской обмолвки.

— Так вот, — продолжил милиционер. — Месторождение то было открыто на месте древнего языческого святилища. Викинги считали, что на этом самом месте их богатырь Сигурд завалил какого-то зловредного дракона. Ну, там все честь честью: сожрал сердце — стал мудрым, как утка, только водоросли не ел… Искупался в крови — стал неуязвимым…

— У немцев в их эпосе «Песнь о Нибелунгах» тоже есть такой эпизод… — подхватила Вера. — Герой Зигфрид побеждает дракона…

— Во-во! Только кровь ту он, конечно, не в ванну сливал. Дракон, он ведь большой был… Богатырь тот дырку ему в пузе проделал, встал под струю, искупался, а кровь дальше — фьюить, и в землю ушла. Вот тут-то самый попс и начинается! Кровь драконья вроде бы пропитала землю, запеклась и превратилась в тот самый черный гранит, из которого Виллендорф статуи свои рубил. Этим, дескать, и объясняются свойства оживающих статуй.