Юлия Набокова - Vip значит Вампир

Для своего четырнадцатилетнего тела Гончая была в великолепной физической форме, но ее спортивная подготовка отчасти уравновешивалась моим превосходством в росте (девчонка была совсем мелкой) и телосложении. Несколько долгих минут мы колотили друг друга, царапали, пинали, хватали за волосы. Потом мне удалось сбить девчонку с ног. Она отлетела в тень к стене, но уже через мгновение вновь стояла передо мной, поигрывая железным прутом арматуры. Я попятилась назад, споткнулась, чуть не упала на землю и с ликованием подхватила с земли обломок тяжелой железной трубы, который подставил мне подножку.

- О, что-то интересненькое, - издевательски усмехнулась Лаки.

Ее лицо заострилось, детские черты исказил хищный оскал, и Гончая бросилась на меня, сжимая в руках арматуру. Еще недавно я была бы уверена, что не выстою против нее ни минуты. Все было против меня. И пренебрежение спортивными кружками в школе и утренней зарядкой сейчас, и полная беспомощность девушки, выросшей в благополучной среде, и неумение постоять за себя и дать сдачи, и страх причинить боль другому. Но сейчас в меня словно вселился кто-то другой - хладнокровный, умелый, жестокий воин. Мой тезка. Жан.

С оглушительным металлическим скрежетом наши орудия скрестились и пустились в бешеный танец, стремясь доказать свое превосходство. Визжала арматура, отступая под натиском трубы, потом гулко ухала труба, терпя поражение от соперницы. Труба летала в моей руке, словно заколдованный меч. Казалось, это не я направляю ее - она сама увлекает меня за собой, задает темп и направление движений. Я отдалась на волю этого безумного танца и уже не думала, просто двигалась - крутилась волчком, приседала, отступала, нападала. В какой-то момент труба извернулась и с хрустом впечаталась во что-то мягкое. Лаки по-детски заскулила, выронив прут и прижимая к груди покалеченную руку. Ее глаза, впившиеся в мои из-под челки, были полны ужаса и боли. Да что ж я такое творю-то, в смятении подумала я, она же совсем ребенок. Воспользовавшись моим замешательством, Лаки резко отпрыгнула в сторону.

Мгновение, тяжело дыша, мы смотрели друг другу в глаза. Потом девочка развернулась и с бешеной скоростью понеслась прочь со двора.

Так даже лучше, не придется ее убивать, с облегчением подумала я. Хорошо бы сейчас, как по волшебству, пропал темный дворик с телом Инессы и я очутилась дома, в пахнущей ароматом "Давидофф" постели, и Глеб был рядом, и не было бы ни этой ночи, ни всех остальных после той роковой ссоры, и самой ссоры тоже не было бы…

Черная кошка с жалобным мяуканьем метнулась от стены, прижалась к моим ногам, дрожа всем телом.

- Иди ко мне, Маркиза. - Я подхватила кошку на руки, и она прильнула ко мне, уткнулась мордочкой в шею. - Ты настоящая героиня. Если бы не ты, там бы сейчас лежала и я.

Я отвернулась от тела Инессы и зашагала в сторону "Подземелья".

- Если бы ты была человеком, тебе бы полагалась медаль, - нашептывала я Маркизе. - Но так как ты только кошка, свою медаль получишь котлетами, идет? Я договорюсь с поваром, и на всю свою кошачью жизнь ты будешь обеспечена лучшей вкуснятиной. И все твои котята тоже. А хочешь, я возьму тебя к себе?

Кошка благодарно замурлыкала и ткнулась мокрым носом мне в щеку. Новое кашемировое пальто от Cелин можно было выбрасывать на помойку. Но разве в пальто счастье?

Сообщение о том, что виновница торжества - и есть безжалостная убийца, было подобно взрыву бомбы. Конечно, сначала никто из гостей, весь вечер выпивавших за здоровье именинницы, моим словам не поверил. Но в ту же ночь Вацлав и его парни обнаружили в квартире Инессы тайник с дневником, который снимал все сомнения в ее причастности к преступлениям. В нем Раевская подробно описала все убийства. Все, кроме гибели Глеба, и я не знала покоя и терялась в догадках, вычисляя таинственного последователя Инессы.

Следующей ночью старейшины и Гончие собрались на закрытом заседании, куда пригласили и меня. Среди старейшин рядом с Аристархом я с удивлением увидела Монику. Третьим был представительный брюнет лет сорока, которого я никогда раньше не встречала. Место четвертого старейшины отныне было вакантно.

Я еще раз повторила, как догадалась о логике убийцы, как расставила ловушку и как ждала нападения. Вацлав привычно хмурился, Аристарх кусал губы, бледнея при мысли об опасности, которой я себя подвергала. Он так и не признался в своих чувствах к Инессе. Да и были ли они? Может, мне только показалось? Старейшины и Гончие тоже были мрачны и молчаливы: и те, и другие лишились лучших своих людей. Старейшинам было трудно поверить в безумие Инессы, репутация которой была безупречной на протяжении века. Гончим было непросто смириться с тем, что их напарница нарушила закон и сделалась преступницей.

Ситуацию с Инессой прояснил Вацлав, выложив на стол дневник и серебряную подвеску на цепочке. Безумие Раевской началось после возвращения с Недели моды в июле. Именно тогда Инесса, раньше лишь насмехавшаяся над любителями подделок, почувствовала к ним непреодолимую неприязнь и вынесла им модный приговор, о чем подробно написала в своем дневнике.

- Недаром я ненавидел эту подвеску, - тихо проговорил Аристарх.

- Не может быть! - ахнула я, сложив воедино легенду и историю про миланского возлюбленного Инессы, арестованного за убийства вскоре после ее отъезда. - Это Тринадцатая Слеза?

- Но это просто легенда! - вскинулся незнакомый мне старейшина.

- У тебя есть более правдоподобная версия безумия Инессы, Руслан? - обернулся к нему Вацлав. - Заметь, подвеску подарил ей убийца, который жестоко изуродовал шестерых человек. И когда через пару дней после отъезда Инессы полиция вышла на его след, парень был настолько растерян, что сразу сознался в преступлениях. На допросах он признался, что всегда завидовал более успешным манекенщикам, но в последнее время на него словно что-то нашло, что-то темное, что толкало его на преступления и заставляло кромсать лица соперников. А буквально на днях он словно очнулся и пришел в ужас от того, что сотворил. Он даже хотел идти в полицию с повинной, только она нагрянула раньше. Конечно, его словам про чистосердечное признание и наваждение никто не поверил. Экспертиза признала его полностью вменяемым.

- Но если это и правда Слеза, как же он мог так легко ее подарить? - удивилась я. - Даже Ева Фиери не смогла расстаться с подвеской и отдать ее на память жениху. А ведь их связывали более длительные и серьезные отношения, чем Инессу с манекенщиком.

- Ты недооцениваешь силу вампирского магнетизма, - заметил Вацлав. - У Инессы он зашкаливал.

Почему же недооцениваю? Вполне. Убийца все время была у меня перед носом, а у меня даже мысли не закралось о причастности утонченной и элегантной Раевской к преступлениям.