Алан Кэмпбелл - Ночь шрамов

Цивилизация? Слово хотелось пережевать и выплюнуть. Голод Дипгейта ощущаешь всем нутром. Каждый готов высосать последнюю каплю из ближнего, стоит его сердцу лишний раз стукнуть по ребрам. Но чувствуешь там и другой голод: голод бездны. Она требует души.

Скоро Ульсис получит настоящий пир.

Дверь скрипнула, и, повернувшись, Девон увидел Ангуса. Стражник снял доспехи и был одет в костюм из сыромятной кожи. Темные полосы проступили на болезненно-белом лице.

— Мне нужна еще сера, — простонал бедняга, поморщившись от боли.

Интервалы становились все короче. Ангус долго не продержится. Девон кивнул, вытащил из кармана жилетки пузырек с серой и зажал его под локтем, набирая шприц.

Ангус уставился на склянку.

— Осталось совсем мало, — заметил стражник.

— Достаточно. — Держа шприц зубами, Девон спрятал драгоценную бутылочку обратно в карман.

— Достаточно насколько? До завтра?

Вообще-то на двенадцать часов. Организм Ангуса вырабатывал нечувствительность к препарату несколько быстрее, чем рассчитывал отравитель. Стражник не помешал бы в пилотировании Зуба Бога, гигантской наземной машины, на обратном пути в Дипгейт. Теперь, судя по всему, придется полностью положиться на помощь диких племен. Не самая привлекательная перспектива.

— Достаточно, чтобы протянуть до возвращения в город, — заверил Ангуса Девон.

— А если нет?

Отравитель улыбнулся и ввел иглу в вену стражника.

— Могу облегчить боль другим способом.

Ангус закатил глаза и вздрогнул всем телом, как только сера начала действовать. На лбу выступил пот, и стражник жадно глотнул воздуху. Наконец он открыл глаза и усмехнулся.

— Милосердие отравителя: держишь меня, как пса, на поводке да еще предлагаешь смерть в награду?

— Ты предпочитаешь боль?

— Я хочу жить.

— Жизнь представляет собой не что иное, как различные степени боли и голода. Зачем держаться за страдания? Разве ты просто-напросто не ждешь смерти, как все остальные?

Стражник фыркнул.

— В жизни есть кое-что еще, кроме ожидания смерти.

— Что же? Размножение? Наплодить еще больше ртов и передать собственный голод следующим поколениям?

— Вам не нравятся женщины?

Девон вспомнил Элизабет перед смертью, когда она лежала на кровати, а яды медленно уносили ее жизнь. Бедняжка не могла даже открыть глаза, не могла произнести ни единого слова. Девон крепко держал ее за руку, причиняя боль и ей, и себе. Элизабет стонала, а он только крепче сжимал пальцы и плакал. В тот момент боль была единственным, что он мог разделить с умирающей женой.

— Когда этой дряни больше не будет, я тебя прикончу, — буркнул Ангус.

Девон бросил на стражника быстрый взгляд и отвернулся к бледному горизонту, думая об Элизабет. В первый раз после того, как принял эликсир, он пожалел, что не испытывает боли.

— Скоро приземлимся. Тогда не только ты захочешь моей смерти.

Рэйчел стояла на верхнем балконе Грачиной башни, когда ей передали сообщение Крама. Это было самое высокое место в храме, откуда открывался лучший вид на город. Час назад она в последний раз видела Дилла, когда тот спрыгнул с крыши и взлетел. Он затерялся в залитом лунным светом Дипгейте. С тех пор Рэйчел без остановки ходила взад и вперед по балкону, нервно вертя в руке метательный нож. В другой руке она держала меч Дилла, который для надежности забрала у Фогвилла.

Посланник помощника был тяжеловат. Он еле смог отдышаться: чтобы достигнуть вершины Грачиной башни, нужно было преодолеть более двух тысяч ступеней.

— Вы… к… — священник схватился за грудь, — …прийти в алтарь…

— Я? — Рэйчел сильно удивилась.

Посланник кивнул.

— Меня-то там меньше всего хотят видеть.

— Помощник Крам… — бедняга повис на перилах, — …объяснит. Ангел… — Он остановился, чтобы продышаться.

— Что с ним? Что случилось?

— Он… вернулся уже.

— Уже? — Рэйчел сжала рукоятку меча архона. — Он ранен?

Посланник приложил все силы и мотнул мокрой головой.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, Рэйчел слетела вниз по лестнице и побежала по церковным коридорам. Ей хотелось расцеловать старинный затупившийся меч. Может быть, вся затея не была так уж безумна. Очевидно, отсутствие оружия спасло молодому ангелу жизнь.

В алтаре уже ждали Дилл и Фогвилл. Карнивал, однако, не было видно. Фогвилл весь сиял от радости, а ангел стоял, понурив голову. Дилл поднял лицо, и на девушку взглянули ярко-зеленые глаза.

Почему ему так стыдно?

— Он отказывается уходить, — бодро затараторил помощник. — Не подчиняется прямому приказу начальства! Ну просто не соглашается сдвинуться с места. Ты здесь, так втолкуй ему. Я вовсе не хочу применять к нему силу.

— Где Карнивал? — спросила Рэйчел.

— Будет с минуты на минуту. — Фогвилл с негодованием посмотрел на Дилла, который только ниже опустил голову. — А тем временем у нас тут небольшая проблемка.

Рассвет залился в чашу города, словно подгоняя Карнивал вдоль сумрачных улиц. Она жадно резала воздух, не замечая цепей, подвесных домов, пролетая над и под мостами, бросаясь в улицы, едва шире размаха ее крыльев. За собой она несла вихрь листьев. Ставни распахнулись и быстро захлопнулись, но Карнивал даже не обернулась. Мысли были полностью заняты проклятой сучкой. Что ангел с ней сделает!

Конечно, это западня. Плевать. Были уже ловушки и раньше планетария, когда им удавалось ранить ангела. Где-то в самой глубине души Карнивал таила воспоминания об этом, воспоминания, которые заставляли ее кричать. Теперь это не имело значения. Сколько бы ран они ни нанесли ей, им придется в сотни, в тысячи раз хуже. Карнивал приведет Айрил прямо к порогам их домов, чтобы все они сгинули в проклятом Лабиринте.

И сучка отправится туда в первую очередь.

Туман опустился на Рабочий лабиринт, превратив его в призрачную паутину цепей. Карнивал нырнула в мокрую дымку, упиваясь свежим влажным воздухом. На улицах были люди, но они не стоили и секунды внимания. Они подождут до Ночи Шрамов. Только спайну ждать не придется: Карнивал ей все-таки обещала. И именно сегодня, сейчас она собиралась сдержать слово.

Долетев до моста Гейтбридж, Карнивал остановилась. Утренний туман рассеивался, и бледный солнечный свет постепенно наполнял пространство, увенчав черную громадину храма золотой короной. Чтобы добраться до алтаря, придется подлететь снизу. Ангел несколько раз взмахнула крыльями, чтобы выровняться в воздухе, и взглянула в пропасть. Шрам от веревки так сдавил шею, что стало трудно дышать.

Откуда такой страх?

Карнивал не могла вспомнить. Бог? Но она не верит в богов. Богов выдумали люди. Они создали богов, чтобы переложить на их мистические плечи ношу собственных злодеяний. Люди убивают из страха, а прощение облегчает убийство. Людям нужно отпущение грехов, как лекарство от страданий.