Александр Нуждаев - Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

Чиновник произнес несколько слов. Сопровождавший выступил на шаг вперед и заговорил по-русски.

— Он спрашивает, кто вы такие и что здесь делаете? — По выговору переводчика было видно, что он родом откуда-то из-под Киева.

— Пусть сначала сам скажет, кто он такой и зачем нас сюда приволокли, — заворчал Илья. — Мы, если он не заметил, не своей волей здесь. Да заодно и ты уж объясни, чего ради этим, — тут он встаивл весьма крепкое слово, — служишь?

Переводчик вздохнул, покачал головой и повернулся к чиновнику. Услышав перевод того, что сказал Муромец, чиновник изменился в лице и что-то рявкнул стражникам.

Один из них шагнул вперед, взяв копье наоборот — острием назад. Судя по всему, он собирался бить Илью древком. Но в тот момент, когда стражник уже замахнулся, Ратибор, изловчившись, долбанул его ногой в коленку, а Подосён, подскочив сзади, схватил за копье и дернул. Стражник с воплем повалился на пол. Оборотень же, мгновенно развернувшись, приставил острие копья к горлу растерянного чиновника и заорал, обращаясь ко второму стражнику:

— Ни с места! Убью!

Разумеется, тот ничего не понял, но по голосу и тону разобрался, что дело серьезное. Он попятился, прислонил копье к стенке, поднял руки…

И тут Подосён как-то нелепо пошатнулся и упал. Будучи неопытным в таких делах, он совершенно упустил из виду, что обезоруженный стражник не только жив, но и пребывает в полном сознании. И, конечно же, немедленно за это поплатился. Очнувшийся пострадавший стражник, оказывается, схватил его за ноги и дернул. Упавшего тут же обезоружили и принялись бить вдвоем. Потом от разошедшихся стражников досталось и Ратибору с Ильей. Правда, богатыри вовсю пользовались свободными ногами, так что после двух попыток дотянуться до пленника кулаком страж окончательно разозлился и замахнулся копьем.

Окрик чиновника, только теперь осознавшего ситуацию, пригвоздил стражника к месту. Переводчик, к слову сказать, еще в самом начале драки забился в угол и только теперь вылез.

По команде чиновника Подосёна, лежавшего без сознания, тут же приковали к свободной паре цепей. Палач, повинуясь знаку, куда-то умчался.

— Что теперь? — спросил Муромец у Ратибора и сплюнул кровью — в драке ему рассекли губу.

— Не знаю, — пожимать плечами было неудобно, короткие цепи заставляли держать руки кверху. — Может, сразу прикончат, а может, еще помучиться дадут. В любом случае — остается только ждать.

Вернулся палач, и не один. С ним пришел мрачный мужчина, судя по росту — тоже из здешних. Он оказался кузнецом. К глазам Ратибора поднесли два копейных острия, чтобы не думал сопротивляться, и кузнец заковал его ноги в колодки. Теперь даже встать бы не получилось. Вскоре та же участь постигла и остальных пленников.

Чиновник, отойдя на безопасное расстояние, повторил вопрос. Переводчик начал было переводить, но Ратибор заговорил первым:

— Мы пришли послами от великого князя Владимира Киевского. А нас, вместо того, чтобы принять, как полагается, схватили и держат в тюрьме, словно преступников!

— Не врешь? — неожиданно спросил переводчик.

— А кто ты такой, чтобы я тебе отвечал? — Ратибор ухитрился даже в колодках принять величественный вид и смерить собеседника презрительным взглядом. Тот вздохнул.

— Никто я. И для них никто — раб, стало быть, и для вас, земляков, вижу, тоже никто.

— Так ты, стало быть, киевлянин? — поразился Ратибор. — А за каким делом тебя сюда-то занесло?

— Долго рассказывать… — начал было переводчик.

Чиновник нетерпеливо прикрикнул. Переводчик торопливо поклонился ему и быстро произнес несколько фраз. Горный житель недоуменно вытаращился, потом недоверчиво поглядел на пленников и снова задал вопрос.

— Спрашивает, а где тогда ваши грамоты, — сказал переводчик, после чего опять заговорил от себя. — Вы не серчайте, братцы. Вы думаете, мне радость на них работать. Я же такой же пленник как и вы. Чем смогу — помогу.

— Скажи ему, что все, что у нас было, его люди отобрали. Пускай сами в отобранном и ищут, а то нам недосуг оковы снимать.

Услышав перевод, чиновник снова удивился. Похоже, таких пленников ему приходилось допрашивать нечасто. Любой на его месте тут же побежал бы советоваться с начальством. Собственно, на это Ратибор тоже рассчитывал и оказался прав. Чиновник кратко приказал что-то стражникам, после чего вышел. Палач последовал за ним. Переводчик покинул камеру настолько поспешно, словно очень боялся остаться с соплеменниками наедине. Последними вышли стражники, причем один из них с порога обернулся и смерил пленников злобным взглядом.

— Ты в порядке? — прошептал Ратибор, повернувшсь к оборотню.

— Уже да, — почти весело ответил Подосён. — Ты же знаешь, на мне все быстро заживает. И кажется, я знаю, как нам отсюда выбираться. Но только для этого нужно, чтобы вы оба из колодок освободились.

— Это не задача, — отозвался Ратибор, — вот цепи — другое дело. А колодки я легко открою. И что ты придумал?

— Посмотри на меня, — неожиданно сказал Подосён.

— Слышь, Подосён, — как-то особенно распевно произнес Леший, вглядевшись, — а почему у тебя лицо серое?

— От холода, Ратибор, от холода, — поддержал тот.

— Слышь, Подосён, а почему у тебя зубы лязгают?

— От голода, Ратибор, от голода.

— Слышь, Подосён, а почему у тебя глаза засветились?

— Р-р-р, — отозвался волк, легко выбираясь из оков, рассчитанных на человека. Правда, чтобы вытащить задние лапы из колодок, пришлось чуть-чуть поднапрячься. На середине камеры волк снова стал человеком, затем подобрался к двери и осторожо выглянул через маленькое окошечко.

— Сидят, гады, — сообщил он после некоторого наблюдения. Разумеется, говорил Подосён одними губами, не раскрывая рта, как учили в разведке. Так что стражники по ту сторону двери продолжали пребывать в неведении, что один из плеников освободился. — Двое их. Те самые, которых мы били.

Снаружи послышались далекие шаги. Подосён поспешно вернулся в оковы тем же способом.

Дверь распахнулась. В камеру втиснулся давешний велет. Даже в темноте было видно, что под глазом великана красуется изрядный синяк. За собой велет тащил еще одного пленника. С глухим ворчанием он швырнул ношу на пол, для надежности пристукнул кулаком сверху и принялся развязывать.

Когда новый узник занял место напротив Ратибора (после этого свободных цепей больше не осталось, так что камера, похоже была рассчитана на четверых), Леший неожиданно узнал его.

— Драгомир! — зашептал он, едва камера снова закрылась. — Тебя-то как угораздило?

Наемник не отвечал, наверное, еще не пришел в себя.

— Сейчас я его приведу в порядок, — пообещал Подосён. — Я ведь тоже лечить умею, не забыл? Не так, конечно, как ты, но все же…