Александр Нуждаев - Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

Освободившись, оборотень подошел к висящему на цепях наемнику и положил руки ему на плечи. Леченик подействовало: вскоре Драгомир открыл глаза.

— Ну, собралась компания! — это были его первые слова в камере. — Не повезло?

— Не то слово, — вздохнул Ратибор. — Засадили, понимаешь, и не говорят, за что. А ты как здесь оказался?

— Да я всего ничего отъехал, а через день меня любопытство разобрало — что же вы там искали, и нашли ли? Вернулся на старое место, пошел по следу. Гляжу, стоит пустой дом. Внутрь сунулся, а там, оказывается засада была. Отбивался как мог, да что я против велета? Приложил, однако же, и ему здорово. Но все равно, видишь, скрутили.

— Ты как хочешь, а нам надо отсюда выбираться, — сказал Ратибор.

— Ладно. Слышь, парень, пошарься у меня за пазухой. Они там поискать забыли.

— Ой, — удивленно сказал Подосён, вытаскивая откуда-то из одежды Драгомира короткий нож. — Здорово! И как они только зевнули? Полезная вещь. Вот только, — тут его лицо омрачилось, — не пригодится он нам.

— Почему? — вопросил Драгомир.

— Мы — особо важные пленники, — пояснил Ратибор. Ноги в колодках уже совсем затекли, и он попытался хоть немного ими пошевелить. — Нас личная охрана сторожит. Двое снаружи. Если будем цепи пилить, услышат. И потом, чтобы такую цепь таким ножиком перерезать — три года уйдет.

— Незадача, — опечалился наемник. Попытался встать. Получилось.

— У стражников ключи есть?

— От камеры-то? Должны быть, — сказал Муромец. — Вроде они открывали, хотя наверное сказать не могу, не видел.

— Хорошо, задумчиво протянул Драгомир. — Значит, надо заманить их сюда. Парень, ты с ножом, берешь на себя одного. Я делаю второго. А там уж подумаем, как от оков избавиться.

Ратибор усомнился в действенности такого плана, но в конце концов, терять было нечего. Как бы ни обернулось дело, худшее, что могло случиться с богатырями — смерть. А ее никто не избежит.

Подосён, ухватив нож половчее, подошел к двери и постучал. Снаружи донеслись недоуменные голоса. Потом в окошке появилось удивленное лицо стражника. Все пленные были на местах. Лицо скрылось. Подосён опустил руки, отклеился от стенки и снова постучал…

После того, как все повторилось в четвертый раз, терпение стражников лопнуло. Загрохотал ключ, дверь распахнулась, и два воина с копьями появились на пороге, выкрикивая что-то непонятное.

Подосён распрямился, как лук, нож блеснул молнией — и тот, что стоял слева, с хрипом рухнул, зажимая рукой перерезанное горло. Второго Подосён толкнул в сторону Драгомира.

Наемник немедленно поставил противнику подножку, затем мотнул головой — и роскошная черная коса Драгомира захлестнула шею несчастного стражника. В следующий момент Драгомир еще и резко кивнул, ломая стражнику шейные позвонки. Все было кончено.

Оборотень сноровисто прикрыл дверь, чтобы не так привлекать внимание, если кто пройдет, и принялся обирать тела. Стражники оказались вооружены до зубов. Помимо двух легких копий, богатырям достались два меча странного вида, набор швыряльных ножей и небольшой топорик.

Но все это оружие оставалось совершенно бесполезным, пока те, кто мог им воспользоваться, сидели в колодках. Немного подумав, Подосен с решительным видом взяд нож и начал ковыряться в замках. Спустя немного времени Ратибор смог, наконец, встать на ноги.

— И когда ты замки взламывать наловчился? — с уважением спросил новгородец.

— Было время, — уклончиво ответил оборотень, принимаясь за колодки Муромца.

Когда и с этим делом было закончено, Илья снова уперся ногой в стену и потянул за цепь. На этот раз только за ту, что держала правую руку. При этом богатырь помогал себе левой. Подосён тоже подошел и помог.

Некоторое время казалось, что они так и застыли навеки изваянием. Затем железо стало понемногу поддаваться, а потом с лязгом лопнуло. Илья, не удержавшись на ногах, повис на оставшейся цепи. Придя в себя, он могучим рывком освободил и левую руку. Обрывки цепей свисали с запястий Муромца, держась на крепко сомкнутых браслетах.

— Скорее! — поторопил Ратибор. Он не знал, когда здесь проводится обход, но хорошо понимал, что до этого момента все в камере должны стать боеспособными.

Дальше дело пошло легче. Ратибора освобождали уже втроем — Илья, Подосён и сам Ратибор. Цепи, державшие Драгомира, и вовсе поддались сразу.

Леший тут же взял себе топорик и один из мечей. Именно так он больше всего тренировался в бытность свою еще в младшей дружине. Муромец взял оставшийся клинок, прикинул по руке, со вздохом отложил его в сторону и покрутил в воздухе обрывком цепи.

— Вот это по мне, — удовлетворенно сказал богатырь. — Легковато, правда, но в случае чего за палицу сойдет…

Драгомир прикинул по руке копье. Оборотень вооружился ножами, надев на себя пояс, к которому они были прицеплены. Теперь можно было пробиваться.

— Судя по всему, нам не по пути, — сказал Драгомир. — Во всяком случае, я бы хотел смыться отсюда, пока не набежала толпа народа. Значит, мне туда, — он указал влево по коридору. — А вы?

— Нам вглубь, — отозвался Ратибор. — Но пока все равно по пути. Сомневаюсь, что тюремный коридор ведет к правителю…

И тут слева гулко раздался топот множества ног. Стража все-таки прибежала по тревоге.

Муромец распахнул дверь камеры до отказа. Она открывалась наружу, почти полностью перегораживая узкий коридор. Воины поспешно укрылись за этой преградой.

— Ну кто так строит? — по привычке ворчал Илья при этом. — В тюрьме двери должны открываться внутрь, чтобы вышибить нельзя было… А впрочем, нам-то что? Лучше даже.

Развить мысль он не успел. Стражники принялись стрелять из луков. Стрелы со стуком втыкались в прочную дверь. Когда она стала похожа на ежовую шкуру, до стражников наконец дошло, что лук в такой тесноте — не самое удобное оружие, и они пошли в атаку.

Драгомир выглянул из-за двери, пригнувшись к полу. Тут же выпрямился.

— Человек десять, — он презрительно сплюнул на противоположную стену. — В таком коридоре мы целую армию держать можем. Готовься! — с этими словами наемник ткнул копьем через окошечко. Как он умудрился не сломать свое оружие, и как оно не застряло между прутьями — для остальных так и осталось загадкой. Но одним нападавшим тут же стало меньше.

Илья высунул руку наружу и махнул цепью. Раздался лязг — кому-то попало по шлему. Муромец сноровисто схватил оглушенного за ногу и втащил в укрытие. Подосён, для которого муки совести были пустым словом, когда речь шла о врагах, перерезал стражнику горло.

— Уже восемь, — подытожил оборотень, примеряя шлем.

Стражники отступили подальше. Они явно поняли, что в таких условиях их численное превосходство сходит на нет, а пленники — более опытные воины, да к тому же и вооружены теперь неплохо.