Роберт Скотт - Ореховый посох

Марк считал пятничные вечера в «Пабе Оуэна» особенно удачными, если на маленькую сцену в дальнем углу поднималась пожилая итальянская пара и устраивала импровизированный концерт. Винсент и Мария Каспарелли с пятидесятых годов прошлого века играли вместе, и Марк был уверен: нет ни одной песни или мелодии во всемирном джазовом репертуаре, которых бы они не знали.

Возбужденные музыкой завсегдатаи бара совершенно неудобочитаемым почерком царапали свои просьбы на бумажных подставках для стаканов и клали их вместе с несколькими долларами на крышку рояля, на котором играла Мария. Винсент, бросив мимолетный взгляд на записку, молча кивал Марии — видимо, общались они исключительно с помощью телепатии, — и дуэт тут же начинал играть; они исполняли одну вещь за другой и никогда даже с ритма не сбивались.

Винсент играл на саксофоне, импровизируя в перерывах между песенными куплетами, но главная роль принадлежала, конечно, Марии. Ее исполнение джаза граничило с виртуозностью; Марку редко доводилось слышать, чтобы она, даже аккомпанируя пению или саксофону, повторяла один и тот же риф, хотя день за днем играла сотни песен и мелодий и повторение одних и тех же мелодических фраз было бы, казалось, делом совершенно естественным.

Винсент постоянно носил один и тот же костюм и старомодный галстук «Аскот» с пейслийским узором [7] Пейслийский узор имитирует узор кашмирской шали типа «огурцы»; такие ткани со сложным рисунком впервые стали выпускать в г. Пейсли, Шотландия. , и его шляпа, больше похожая на пирог со свининой, вечно висела на вешалке над роялем.

Мария же всегда одевалась строго, как настоящая пианистка: темная юбка и белая блузка, а над грудью приколот букетик розовых воздушных цветов. Если попозже вечером угостить Винсента ржаным виски со льдом, он всегда готов был рассказать какую-нибудь историю о том, как они много лет подряд проводили лето в горах Катскилл, или о том, как они играли в ночных клубах Нью-Йорк-сити с джазом Вуди Хермана.

Обнаружить Хауарда Гриффина было несложно. Он стоял, прислонившись к стойке, лицом к окружавшим его юнцам, едва достигшим совершеннолетия, среди которых Марк заметил и свою бывшую ученицу Мирну Кесслер. Подойдя поближе, Марк услышал, как Хауард во весь голос разглагольствует — он наверняка уже успел пропустить не одну кружечку пивка:

— ... И любой, кто когда-либо видел, как он играет, сразу понял бы, что если уж и ставить на какую-то бейсбольную команду, то только на эту! Да этот парень просто понятия не имел, что значит проиграть! Хотя, с другой стороны, кому теперь какое до этого дело? Да поместите его хоть в Зал Славы [8] Национальная святыня, где увековечены имена всех выдающихся американцев; находится в Нью-Йорке, в здании университета. ... — Обнаружив весьма мало сочувствия в толпе молодых выпивох, Гриффин умолк и сдался. — Ах, все равно вы еще слишком молоды, чтобы его знать! — Тут он заметил Марка и радостно крикнул: — Эй, Марк, сюда, сюда!

Стивен появился только без четверти шесть, и Марк сразу заметил, что его старый приятель нервничает. Стивен поздоровался со всеми, положил свой кейс на стойку и с благодарностью кивнул бармену Джерри, который уже успел налить ему темного бочкового пива. Хауард, заметив, что Стивен полез за кошельком, настоял, чтобы Джерри и эту кружку приписал к его счету.

— Что ж, Хауард, спасибо, — сказал Стивен, чокаясь кружкой со своим начальником.

— Не за что. Надеюсь, ты все хорошенько запер? — Хауард попытался оторвать от тарелки кусочек тортильи, намертво приклеившейся к ней растаявшим и засохшим сыром.

— Нет, я решил, что сегодня, пожалуй, стоит все оставить настежь открытым — пусть проветрится, в том числе и помещение сейфа. — Стивен заставил себя улыбнуться; на Марка он старался не смотреть.

— Чересчур умных, Стиви, никто не любит, — рассмеялся Хауард.

— Стивен, — поправила его Мирна, но Хауард не обратил на девушку внимания.

Компания выпивала вместе еще, наверное, час, и уровень шума в баре все повышался, становясь поистине оглушительным. Марк, наблюдая за Стивеном, заметил, что тот несколько успокоился, прикончив третью кружку. Ему было совершенно ясно: Стивен лазил в сейф, осмотрел ячейку, принадлежащую Хиггинсу, и теперь испытывает чувство вины. Впрочем, думал Марк, никакого особого преступления Стивен не совершил, и хорошо бы он не попал из-за собственного любопытства в беду. Марк встал и, тщетно пытаясь перекрыть царивший вокруг шум, крикнул Стивену:

— Слушай, пожалуй, домой пора!

— Погоди, возьми мой телефон и закажи пока пиццу, чтобы мы ее по дороге забрали. Я только «до свидания» скажу и сразу выйду. — И он, повернувшись к Хауарду, склонился к самому его уху и прокричал: — Мы завтра довольно поздно с Ханной встречаемся, так что вы можете не беспокоиться насчет того, чтобы банк пораньше закрыть, я его сам закрою, мне все равно ее ждать.

И Марк догадался, что Стивен хочет еще какое-то время провести в помещении сейфа так, чтобы ему никто не мог помешать.

Хауард кивнул, вытер рот тыльной стороной ладони и по-отечески обнял Стивена, сказав:

— Мне тоже пора отсюда копыта уносить. Я и так знаю, что завтра утром во рту у меня будет, как у араба под мышкой. Так что не ждите меня раньше восьми.

Марк взял из огромного пустого аквариума на стойке бара коробок спичек, сделанный в виде книжечки, на обложке которой имелся телефон бара: попозже можно будет позвонить и узнать, когда снова будут выступать Каспарелли. Он мечтал послушать в исполнении старых итальянцев интерпретацию какой-нибудь замечательной мелодии, скажем, Арта Татума или Фэтса Уоллера.

Выйдя наружу, они лениво поплелись к пиццерии. Вспомнив свой список «обжорств», Марк специально заказал пиццу № 3, так называемую «великолепную».

— Значит, ты все-таки открыл банковскую ячейку? — повернулся он к Стивену.

— Каюсь, открыл.

— И что?

— А что «что»?

— И что там было? Надеюсь все же, не сэндвич с тунцом, как я предполагал? — поддразнил его Марк.

— Понимаешь, я не знаю... Я, наверное, даже объяснить не могу, что это такое. И поэтому... — Стивен умолк и быстро оглянулся. — Поэтому я взял эту штуку с собой. Она у меня в кейсе.

Марк от души расхохотался.

— Да ты же настоящий уголовник! — с трудом выговорил он, все еще смеясь, но тут до него дошло, что на самом деле совершил Стивен, и он, не мигая, уставился на него. — Господи, но ведь это действительно уголовное преступление! Ты же просто-напросто ограбил тот банк, в котором служишь. Нет, я просто не могу в это поверить!

— Никакой банк я не грабил! — запальчиво возразил Стивен. — И я уже пообещал Хауарду, что сам закрою его завтра вечером — естественно, прежде я положу эту штуку на место. И вообще, это скорее похоже на археологические изыскания, чем на воровство.