Маргит Сандему - Крылья черного ворона

— Хейке? Нет, он направляется домой, на Север, где ему оставлено в наследство имение, а то и два.

Мира уставилась на Хейке широко раскрытыми глазами. Но в темноте она могла различить только рослую фигуру с неимоверно широкими плечами. Лица его было не видно, и у нее не было ни малейшего желания видеть его.

Значит, ей просто показалось, что он дружески улыбнулся ей?

— Есть еще одна трудность, — со вздохом произнес Петер. — Как нам объясняться с местными жителями? И как нам понять, что они говорят?

— Да, в той деревне, где мы в последний раз были с отцом, мы совершенно ничего не понимали, — сказала Мира. — И здесь говорят на том же самом языке!

— Это называется влипнуть, — сухо заметил Петер.

Было уже совсем темно, когда они, наконец, спустились в деревню. Но в окнах горел приветливый желтый свет. Вскоре они оказались на площади, где находился постоялый двор. Привязав лошадь, они зашли в трактир.

При их появлении несколько сидевших мужчин замолчали и опустили глаза. Во-первых, было уже слишком позднее время, во-вторых, в таких чисто мужских заведениях, как трактир на Юге, женщины обычно не появляются. И в-третьих, все четверо сидящих в трактире тут же вскочили из-за столов, увидев Хейке. Они принялись энергично креститься и отмахиваться руками.

— Gruss Gott [2], — своим хорошо поставленным голосом произнес Петер.

Присутствующие разразились потоком взволнованных слов, указывая на Хейке. Было ясно, что они хотели, чтобы он как можно скорее убрался. И Мира вместе с ним, да, все трое должны были немедленно проваливать из деревни.

Хейке прислушался к их говору. «Это же язык Димитрия!» — подумал он.

Слегка поклонившись им, он произнес на их языке:

— Вы должны быть снисходительны к моей отталкивающей внешности, я не виноват, что уродился таким. Смею вас уверить, что моя внешность не имеет никакого отношения к силам тьмы, но мне постоянно приходится наталкиваться на трудности в общении с людьми, этого я не могу отрицать. Будьте так добры, судите меня по моим душевным качествам, а не по моей наружности!

У Хейке был приятный, низкий голос, который всегда заставлял людей слушать его. Так было и теперь. Мужчины немного успокоились, но все еще продолжали стоять, готовые сорваться с места в случае опасности.

— Я и мои друзья, Петер и Мира, которые являются братом и сестрой, ехали издалека и заблудились. Не могли бы вы сказать нам, где мы находимся и где мы можем поесть и переночевать?

Ухватившись за возможность перевалить все на плечи другого, они тут же позвали:

— Жено!

Вошел трактирщик в своем длинном фартуке, и один из мужчин сказал:

— Он сказал, что не опасен и происходит от Бога, хотя я не очень-то верю ему. Им нужна еда и ночлег.

Жено молча изучал прибывших. Особенно пристально он разглядывал Хейке.

Потом сердито кивнул и махнул рукой в знак того, что им можно сесть и подождать, пока принесут еду.

Мужчины позволили им сесть за их длинный стол — им было любопытно взглянуть на чужаков.

Некоторое время все сидели тихо, изучая друг друга. Потом Хейке мягко произнес:

— Мне кажется, в вашей деревне есть какие-то трудности…

Петер и Мира ничего, естественно, не поняли, но мужчины тут же вскочили из-за стола. Жено тоже слышал эти слова.

Никто не ответил. Все неуверенно переглядывались, подозрительно косясь на Хейке.

Наконец Жено сел и, в упор глядя на Хейке, произнес без всякого выражения:

— Почему ты так решил?

Приветливо посмотрев на него своими желтыми глазами, Хейке ответил:

— Мне трудно ответить, почему. Но если я буду знать больше, то, возможно, смогу вам помочь.

Все с облегчением вздохнули.

— Как можешь ты, юноша, говорить нам такие вещи? — строго спросил Жено.

— Потому что я происхожу из рода, обладающего способностями бороться с силами зла.

Все затаили дыхание и принялись оглядываться по сторонам, словно кто-то мог прятаться в темных углах.

— Здесь нет никакого зла, — сказал Жено, но взгляд выдал его. — Здесь нет абсолютно никакого зла, и я просто не понимаю, как могли тебе придти в голову такие абсурдные мысли?

Хейке обвел взглядом помещение.

— Этот лес… — медленно произнес он, — черные птицы в ночи… И почему у вас по углам не висят пучки чеснока, как во всех других трактирах в Словении, в Венгрии и прочих местах?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — пробормотал Жено.

— Тогда скажи, где мы находимся!

— Эта деревня называется Штрегешти и находится она в Ардеале.

Петер, до этого тщетно пытавшийся уловить ход беседы, теперь оживился.

— Ардеал, это румынское название Зибенбюргена, — сказал он. — А слово «стрега» означает — избави Боже — «ведьма»!

— Да, — вздохнув, сказал Хейке и добавил уже по-австрийски: — Эти люди явно хотят довериться мне, но не осмеливаются. Они боятся чего-то или кого-то, не исключено, что болтунов ждет страшная кара.

— Да, но о чем же вы говорили? Вид у них смертельно испуганный!

— Я потом тебе расскажу.

И он снова обратился к мужчинам.

— То, что здесь не висит ни одного пучка чеснока, означает, насколько я понимаю, что здесь нет вампиров?

Они почувствовали под ногами твердую почву, вид у них был теперь не такой натянутый.

— Нет! Здесь нет никаких вампиров!

— Может быть, есть что-нибудь еще?

И снова их охватил страх, лица их стали непроницаемыми.

— Что-нибудь еще? — с нарочитой легкостью произнес Жено. — Нет, что здесь может быть еще? А теперь, я думаю, еда го…

Он не договорил до конца. Все замерли, прислушиваясь к чему-то. И теперь Хейке явно почувствовал опасность.

Снаружи послышался шорох приближающейся кареты.

— Кто это так поздно катается? — с улыбкой произнес Петер.

У мужчин был такой вид, будто они собирались немедленно удрать. Но они не могли выйти за дверь, не увидев при этом пассажиров, прибывших в карете.

Дверь открылась, вошли две дамы. Более высокая и более зрелая из них внезапно остановилась. На лице ее была черная вуаль, за которой можно было различить необычайно тонкое лицо с большими, черными глазами и трепещущими ноздрями.

Повернувшись, она пошла прочь, толкая перед собой красивую девушку. Сразу после этого все услышали, как карета умчалась прочь.

В помещении воцарилась мертвая тишина. Мужчины стояли, словно окаменев, и смотрели друг на друга. Потом перевели взгляды на Хейке.

— Кто эти прекрасные дамы? — спросил Петер.

Хейке перевел его вопрос.

С трудом подавляя комок в горле, Жено ответил:

— Это были княгиня Феодора и ее родственница Никола. Они живут по соседству.

И снова в трактире стало тихо.

И тогда Жено сказал, обращаясь к Хейке, медленно, словно только что проснувшись:

— Да, ты действительно происходишь из удивительного рода! Такого здесь никогда не случалось!