Дмитрий Казаков - Игра титанов

Здесь они умирают, и тела их уносят на вершину, под холодное, безжалостное небо. Где оставляют навечно сидеть, смотреть на мир подобно замершим безмолвным статуям.

Живых в тайном святилище редко бывает более десятка.

В год тысяча четыреста двадцать второй от Падения Небес в пещерах Сахарной головы ютились восемь старых шаманов. И утром пятого дня второго теплого месяца они все проснулись одновременно. Каждый ощутил, как исполинское тело горы покачнулось, мягко, но существенно.

Означать это могло только одно – Правитель Высот желает говорить со своими слугами.

Каждый нарядился в накидку из орлиных перьев, что заменяет шаману крылья, взял погремушку из скрепленных панцирей черепахи и жезл из берцовой кости – знаки власти. В полной тишине выбрались они из тесных и темных келий и сошлись в самой большой пещере.

Тысячи нарисованных мелом и охрой ликов Савалко глядели с ее стен – добрых и сердитых, торжественных и веселых. И сейчас все они в свете факелов казались живыми – пучили глаза, морщили брови и хмурили лбы.

– Мы пришли, владыка, – взял слово старейший из шаманов, недавно отметивший сто пятидесятый день рождения.

Лики на стенах замерли, а потом заговорили разом, так что могучий голос Блистающего Господина обрушился со всех сторон:

– Слушайте меня! Настало время одному из вас покинуть уединение и отправиться вниз! Пойти по следам того, кто обманул меня! Кто присвоил то, что принадлежит только мне!

Голос перешел в рык, а потом затих.

– Что же это и кто он? – вопросил старейший из шаманов.

– Узрите! – Лики Савалко одновременно выдохнули, и пещеру заполнил вязкий белый туман.

Некоторое время ходил волнами, затем сгустился в несколько фигур. Одна из них очевидно была сиаи, обитателем Холодного материка, другая – девушкой-лиафри, третья – уттарном. Увидев его, почти все шаманы поморщились, а один не удержался и сердито сплюнул.

А вот две оставшиеся оказались непонятно кем. Они походили на представителей нескольких рас Вейхорна, но не принадлежали ни к одной из них.

– Кто это такие? – осведомился старейший из шаманов.

– Чужаки. Они явились из-за пределов нашего мира, и принесли с собой нечто настолько могучее, что ему нет равного в пределах Вейхорна. – Голос бога истончился, перешел в визг: – Вот, смотрите!

У того из чужаков, что повыше, вспыхнул алым огнем перстень на пальце, а меч на поясе засветился холодным голубым сиянием. Стала ощутима сила того и другого, очень разная, и в то же время сходная. Сухой жар первой причудливо смешался с обжигающим холодом второй.

– Эти два предмета вы обязаны взять у него и доставить мне! Причем он должен отдать их сам!

– А если снять с трупа? – спросил шаман, у которого не хватало одного глаза.

– Так тоже можно. Сейчас они направляются к Син-Эстер, а оттуда двинутся, скорее всего, морем на север.

– Понятно, – сказал старейший. – Но почему идти должен только один? И кто именно?

– Все вместе вы неизбежно привлечете внимание, – уже спокойнее пояснил Блистающий Господин. – Такую мощь не укрыть. Кроме того, оставлять святилище без присмотра нельзя. Вдруг явится новичок? Или один из вас отправится к моему престолу. А кто пойдет – решайте сами. Пусть это будет сильнейший!

– Понятно, владыка. – Старейший из шаманов покорно склонил голову. – Мы попробуем исполнить твою волю.

– Постарайтесь. Ведь награда будет такой, о какой нельзя и мечтать, – власть надо всем миром. – Голос бога начал слабеть: – От восхода до заката, от северных пределов до южных, от пути солнца до дома луны, что кроется под глубочайшими недрами… Да останетесь вы на высоте!

– Да останемся мы на высоте, – повторили шаманы ритуальный призыв, и все до единого лики на стенах стали только рисунками. Жизнь ушла из них, Савалко покинул зал.

– Ну, и что делать будем? Как выбирать? – сварливо осведомился одноглазый служитель Блистающего Господина.

Каждый из восьмерки считал себя сильнейшим, единственно достойным того, чтобы взяться за поручение.

– Поединком! – решительно предложил младший, появившийся около Сахарной головы пять лет назад.

– Это можно… конечно… да, – закивали остальные.

– Нас восемь, – проговорил старший. – Разобьемся на пары. Тот, кто проиграет в схватке – выбывает. Оставшиеся четверо тоже разбиваются на пары. Затем остаются двое, и потом – один.

Предложение было встречено одобрительным гулом.

Шаманы выстроились вереницей и направились к выходу из святилища. Когда впереди обозначился дневной свет, затушили факелы. Через полсотни шагов вышли на поверхность.

В вышине, еле пробиваясь сквозь облака, светило блеклое солнце. Сеялся мелкий снежок. За белой пеленой угадывались очертания склонов и громады соседних гор, чьи вершины находились полулигой ниже.

– Ну что, начнем? – проговорил старший. – Бросаем жребий, кому с кем сходиться. Раз, два…

Восемь костяных жезлов полетели вверх. Два рухнули обратно сразу, два чуть позже, а другие четыре почти одновременно, но тоже по парам.

– Все ясно, – пробормотал одноглазый шаман. – Мне драться с тобой, Ячий Нос…

Младший из обитателей тайного святилища кивнул.

Они подобрали жезлы и начали расходиться в стороны. Двое вверх по склону, двое – вниз, еще две пары – в стороны. Остановились, лишь когда до входа в храм осталось три сотни саженей.

В той стороне, куда удалились старейший из шаманов и его противник, грохнуло. К небу ударила струя синего пламени, вокруг нее заплясали изломанные черные тени. Там, где сошлись Ячий Нос и одноглазый, взвыли, столкнувшись, потоки несущего снежинки ветра.

Третья пара породила громадное темное облако, что скрыло их из виду, четвертая окуталась венцом из молний – сиреневых и золотистых, нещадно плавивших сугробы, что не таяли веками. Заструились ручьи, с гулом пошла вниз небольшая лавина, породила еще одну, много большую…

Но там же все и закончилось быстрее всего. То ли силы оказались неравны, то ли один из шаманов допустил оплошность. Молнии погасли, ручьи начали замерзать, шум лавины затих, и к входу в святилище пошел арот, несший на руках потерявшего сознание соплеменника.

Победитель занес побежденного в тоннель, уложил на каменный пол и стал ждать.

Вскоре к нему присоединились еще трое. В их числе оказались Ячий Нос и старший из шаманов.

– Ну что, продолжим? – сказал он, и посохи полетели вверх.

Две пары снова разошлись в стороны, и опять забушевали над склонами Сахарной головы стихии. Началась настоящая гроза с градом, полезли из-под снега бурые скалы, точно рвущиеся к свету побеги. Но рассыпались черным пеплом, затих гром, и градины перестали падать, сменившись обычным снегом.