Наталия Осояну - Невеста ветра

По мере того как смысл сказанного доходил до магуса, его лицо становилось все бледнее, пока не сделалось совершенно белым. Так, наверное, выглядит человек, которого ставят перед выбором: ампутация или смерть. Мачта, конечно, отрастет — но что придется испытать магусу, Эрдан даже представить себе боялся.

— Другого выхода нет… — сказал он, словно извиняясь. — Уж прости…

Кристобаль кивнул и молча спустился в трюм; обратно он вернулся с топориком. Унаги как раз помог Велину выбраться на палубу, и теперь они все трое смотрели на капитана. Эрдан ощутил замешательство: кто же будет рубить?..

— Лучше бы вам перебраться на берег, — задумчиво проговорил магус. — Не знаю, что будет… потом.

— Собираешься все сделать сам? — ошеломленно спросил мастер-корабел. — С ума сошел?

— А как иначе? — Кристобаль улыбнулся; так, наверное, улыбаются приговоренные к повешению. — Любого из вас она после такого дела на борт не пустит, это уж точно.

Троица переглянулась.

— Мы не сойдем, — сказал Велин, выразив общее решение.

Магус пожал плечами.

Обеими руками поудобнее перехватил топор.

И со всего размаху опустил его на то, что осталось от мачты…

Отплытие получилось суматошным и тревожным. Бурный праздник не прошел даром, и несколько матросов едва не опоздали — одному даже пришлось добираться до «Невесты» вплавь под улюлюканье товарищей. Он выбрался на палубу — мокрый, дрожащий — и поспешил ретироваться в кубрик, но все-таки получил по пути оплеуху от Бэра — удар, который в его представлении был очень легким, отбросил бедолагу на несколько шагов.

Крейн все это время простоял на полуюте с таким видом, что подойти к нему не отважился никто, даже Эрдан. Корабел наблюдал за капитаном с безопасного расстояния и вспоминал первый шторм, который им довелось пережить вместе, — тот самый, сплавивший воедино «Невесту» и ее капитана.

Точнее, он вспоминал последовавшее за штормом утро.

Сейчас у капитана было точь-в-точь такое же лицо, как в тот раз, когда ему пришлось самому обрубить остаток грот-мачты, чтобы дать «Невесте» возможность вырастить новую. Это произошло намного быстрее, чем Эрдан предполагал — всего за месяц, — но Кристобаль две недели пролежал в лихорадке. За это время мастер-корабел узнал о нем много интересного.

«Камэ, Камэ, неужто нельзя было обойтись без сцен?»

Зато теперь они, кажется, и впрямь расстались навсегда — даже если судьбе будет угодно устроить новую встречу, это уже ничего не будет значить.

«Невеста» вышла из гавани и взяла курс на юго-восток. Небо в той стороне затянули тучи, но Эрдан видел: пока что можно не бояться шторма. Им предстояла неделя пути, если не больше, и эта часть путешествия обещала быть самой скучной — разве что погода все-таки переменится в худшую сторону. Когда они преодолеют Окраину, начнутся ничейные моря — те, в которых мерры и люди чувствуют себя одинаково чужими. Вот там-то и начнутся настоящие приключения, а пока что оставалось лишь найти себе занятие на ближайшие семь дней…

Крейн, все такой же смурной, ушел к себе. Эрдан коснулся планшира, пытаясь хоть чуть-чуть подбодрить «Невесту» — в те дни, когда капитана охватывала черная меланхолия, фрегату тоже приходилось несладко, — но она в ответ едва не обрушила на него всю свою растерянность и тоску. Корабел торопливо отдернул руку: «Я всего лишь человек, мне такие глубокие чувства не по плечу!»

— Каждому свое, — пробормотал он, не ожидая, что кто-то услышит.

— Есть те, кому предначертано чужое, мастер Эрдан! — сказала целительница, невесть как очутившаяся рядом. — Чужая боль, чужие переживания… как я от этого устала!

Корабел удивленно поднял брови, а Эсме в ответ на его гримасу лишь рассмеялась, коротко и печально. Он стоял и ждал, что сейчас целительница попросит: «Расскажите мне о Лэйфире!» — и отказать будет невозможно. Но девушка молча ушла.

Дни шли за днями; погода оставалась прежней — тучи над головой, противный мелкий дождь, редкие проблески солнца. Иногда море начинало волноваться, но это не доставляло особых проблем. Команда скучала, развлекаясь игрой в карты. Кузнечик уже не прятался по углам и заметно повеселел, но все-таки петь он больше не мог, а песен не хватало. Сандер старался как мог, извлекая из сирринга развеселые мелодии, но в них не было души, одно лишь мастерство. По ночам, в собачью вахту, он уже не пытался никого веселить, а играл то, что хотелось, — и от этой музыки зачастую на глаза наворачивались слезы.

Как-то раз Эрдан проснулся глубокой ночью — сел на койке, испуганно озираясь. Корабел никак не мог понять, что же его разбудило, пока не услышал доносящиеся с палубы звуки, похожие на плач, и поспешил туда.

По темному небу проплывали редкие тучки, луна казалась непривычно большой и яркой. «Невеста» следовала прежним курсом, и ничто вроде бы ей не угрожало, но все-таки тревога мастера-корабела никуда не подевалась. Он зябко обнял себя за плечи и подошел к фальшборту.

Сознание «Невесты» было слегка затуманенным, как будто фрегат дремал.

— Не спится? — Эрдан оглянулся и увидел Крейна — босого и лохматого. С самого отплытия из Ямаоки они обменялись едва ли парой фраз. — Я вот тоже…

Что «тоже», магус не договорил, принявшись торопливо приглаживать взъерошенные волосы: на палубе появилась Эсме. Целительница выглядела так, словно вовсе не ложилась, и на заспанный вид капитана не обратила ни малейшего внимания, равно как и на его татуированную спину. Магус редко появлялся на палубе без рубашки — не догадаться о том, что за черно-красные птицы были изображены на его клановом знаке, мог лишь полный идиот, а простым матросам незачем было знать, кто такой Крейн на самом деле.

Эсме знала, но птицы ее все равно должны были впечатлить.

«Выходит, она их видела раньше?»

— Я что-то чувствую, — сказала целительница. — Какое-то непонятное ощущение… вроде опасности нет, и все равно тревожно…

Магус кивнул.

— Мы втроем здесь оказались именно потому, что чувствуем корабль. Но угрозы в самом деле нет, и это радует.

— Я бы все-таки хотел понять, что происходит, — пробормотал Эрдан. — Люблю определенность.

— Тогда подождем, — ухмыльнулся Крейн. Довольно долго они стояли рядом и молча смотрели вдаль; поверхность моря в свете звезд серебристо мерцала, где-то слышался далекий гром. Эрдан уже уверился в том, что чувства их обманули, и собрался в каюту — досматривать сны, как вдруг над водой прокатился странный звук, больше всего похожий на зов охотничьего рога.

А потом — еще один.

Справа по борту из моря выпрыгнуло существо, чье гладкое тело светилось, а плавники были усеяны шипами. Размерами оно сильно уступало «Невесте», но против десятка таких созданий фрегат бы не выстоял — уж очень неприятно блестели в полуоткрытой пасти острые зубы, а злобные глазки на тупоносой морде не оставляли надежд на то, что оно миролюбиво. И все-таки самым удивительным и страшным было не само существо, а то, что восседало на его спине: они успели разглядеть фигуру, отдаленно напоминающую человека, но покрытую чешуей, — а потом морской конь и его всадник вновь низринулись в пучину. Правда, следом за ними сразу же появились еще двое… пятеро…