Екатерина Мурашова - Взгляд

– В каком-то смысле он самый целостный из нас троих и самый рационально устроенный, – отвечал Раваризен. – Он считает мир не просто познаваемым, но полностью лишенным загадок. Все происходящее в мире кажется ему абсолютно целесообразным. И в этом смысле он счастлив.

– А как же загадка смерти?

– Спроси у самого Тамариска, я думаю, ответ позабавит тебя…

– Я бы спросила, но он не говорит со мной. Только улыбается во все зубы…

– С Тамариском надо уметь разговаривать. Так уж и быть, я научу тебя. Это похоже на выездку лошади…

Удивительно, но Раваризен и впрямь научил ее.

– Эй, Принц, скажи, в чем, по-твоему, сущность смерти?

– Какое мне до этого дело, Альбина?

– Тебя что, это действительно не интересует? Но ведь ты тоже умрешь!

– Разве я похож на человека, который притворяется? Твоя голова и голова Раваризена забиты ненужным сором, как старые кладовые в дедовом замке. Скажи, когда солнце вечером уходит за горизонт, разве мне есть какое-то дело до того, куда оно направилось? Все, что меня занимает, укладывается в две вещи: первое – это то, все ли я сделал как надо за прошедший день. И второе – мне нужна уверенность в том, что наутро солнце опять взойдет. Также и со смертью. Если я буду делать в этой жизни все, что считаю нужным и правильным, то все, что произойдет или не произойдет со мной после смерти, тоже будет нужным и правильным…

– Правильным – с чьей точки зрения, принц?

– С моей, конечно, тысяча ленивых кляч! А какая еще может быть точка зрения, если речь идет о МОЕЙ смерти?!

– А скажи, принц, – с любопытством осведомилась Альбина. – Тебя действительно никогда не интересовало, куда девается солнце после того, как оно закатилось за горизонт?

– Да нет как-то… – Тамариск поскреб крутой затылок. – А, вот, вспомнил одну забавную историю…Когда я был еще мальчишкой, дед с матерью пытались скормить меня всем этим мудрецам и книжникам. Дед их очень любил, сытно кормил и собирал со всех сторон света . В молодости он больше любил лошадей, но к старости его кровь охладела и он увлекся мудрецами. Иногда мне очень жаль, что дед завел меня так поздно и я не знал его молодым. Тогда мы наверняка ладили бы лучше…

Так вот. У меня просто руки и ноги цепенели, и язык распухал, когда меня оставляли наедине с этими мудрецами. Они ворошили какие-то пыльные свитки и что-то бормотали противными кастратскими голосами… И я всегда думал: почему дед не запирает с ними Риза? Он бы даже порадовался, наверное. Но в мире нет справедливости… Говорят, когда-то дед пытался обучить Риза вольтижировке! Ха-ха-ха!

Один из этих мудрецов ( на голове у него была намотана шелковая тряпка и я любил незаметно засовывать туда лягушат и тритонов из замкового пруда) говорил, что земля имеет форму двух соединенных тарелок и солнце каждый вечер уходит за их край , чтобы светить людям на другой половине. Те люди, по словам этого мудреца, имеют черную кожу, круглый год ходят голыми и только носят на талии и на шее много-много бус. Я сделал такие из рябины, боярышника и шиповника, и вымазался в саже с ног до головы, и когда мудрец снова явился ко мне, спросил его, похож ли я на человека с другой стороны земли. Представляешь, он даже не засмеялся. Он велел мне пойти и одеться, а когда я отказался, то дал мне один из своих листочков и потребовал, чтобы я «прикрыл свой срам». Я честно хотел выполнить его распоряжение и сделал такой фунтик, но он никак не хотел держаться и все время сваливался, а мудрец шипел и плевался, как масло, попавшее на горячую плиту. У этих мудрецов все-таки что-то не в порядке с головой – я всегда говорил. Им надо пить больше вина и почаще ходить на карнавалы… Второй мудрец был похож на осенний стручок желтой акации и мне всегда казалось, что я слышу, как стучат друг об друга его кости. Он утверждал, что солнце садится в Великий океан и там отдыхает всю ночь в прекрасных бирюзовых покоях. Тот мудрец был такой старый и говорил таким шелестящим голосом, что я никогда не мог дослушать его до конца и всегда засыпал… А у третьего сбоку от ноздри висело маленькое золотое колечко. Он был черный и нервный как самтаранская кобыла, и когда что-нибудь объяснял, всегда бегал вокруг меня, и мне приходилось вертеть шеей, а потом идти в термы и просить кого-нибудь, чтобы мне растирали спину и плечи, потому что иначе наутро они начинали дико болеть. Я пробовал бегать рядом с ним, но он почему-то очень сердился… Так вот он говорил, что земля круглая как яблоко и просто так висит между звезд, а солнце крутится вокруг нее, как шарик на веревочке в той игре, в которую я играл в детстве, но сейчас позабыл…

– Так и как ты считаешь, – не выдержала Альбина. – Кто же из мудрецов был прав?

– А мне-то откуда знать? – Тамариск недоуменно пожал плечами. – Я никогда и не думал об этом. Мне только хотелось как-нибудь развлечься. И однажды я сказал деду, что хочу поточнее разобраться в нескольких вопросах, а для этого мне нужно встретиться со всеми тремя мудрецами разом. Дед, конечно, страшно обрадовался открывшейся у меня тяге к мудрости и на все согласился.

А чтобы ты поняла, скажу, что все три мудреца прибыли из разных стран, жили в разных покоях и каждый имел своих учеников, которым он свою мудрость передавал. И даже гуляли они в разных частях парка. И вот когда все трое сошлись в моей комнатушке, я напустил на себя самый смиренный вид, какой только сумел, и сказал, что, поскольку все они говорят разное по одному и тому же вопросу, то мой слабый ум не может постичь истину, и я хотел бы, чтобы они поговорили между собой в моем присутствии. Тогда я смогу сравнить истины между собой и выбрать наидостойнейшую. А в конце я, как бы между прочим, намекнул, что дед с нетерпением ждет моего мнения о том, какой же из мудрецов мне больше подходит в качестве учителя…

Слушай, до той минуты я никогда не подозревал, что общение с тремя мудрецами может доставить такое удовольствие! Они верещали, как крысы во время случки, они осыпали друг друга такими оскорблениями, что я даже пожалел, что не умею так бойко писать, как Риз. Некоторые из вещей, которыми они именовали друг друга, и некоторые из действий, которые они рекомендовали друг другу совершить, мне очень хотелось бы запомнить, но все происходило так быстро… Впервые в жизни я понял слова деда о том, что мудрость обогащает жизнь человека… Под конец они едва не вцепились друг другу в бороды и мне пришлось растаскивать их, чтобы они остались целы. Дед устроил бы мне знатную выволочку, если бы кто-нибудь из его мудрецов из-за меня что-нибудь себе повредил. Однажды я брал барьер на его любимой кобыле, хорошенько не разогрев ее, и она сломала себе ногу. Дед бил меня жердиной, которую вырвал из ограды, и, наверное, покалечил бы, если бы братья не повалились на меня сверху, под его удары… Ну, из-за мудрецов, он, конечно, не стал бы так лютовать, но я счел за лучшее не рисковать…Хотя мне ужасно хотелось посмотреть… Так вот и не пришлось мне узнать наверняка, что же происходит с солнцем после заката…