Пэт Ходжилл - Маска бога

«Это все игра света», — уговаривала она себя, думая о комнате наверху. И вторая мысль: «Милостивые Трое, что же я натворила в этот раз?»

Однако, к добру или к худу, ответственность за Эрулан больше не лежит на ней.

А вот за Железный Шип…

Абсолютно плоская равнина раскинулась внизу, уползая за горизонт. На западе, полускрытые громадой Горы Албан, возвышались, как далекие горы, пурпурные тучи, прорезанные лучами нырнувшего в них солнца. Красный оттенок, легший на песок, был поприглушеннее — розовато-коралловый. Закат струился по пустынной земле, прекрасной, сказочной — и безжизненной? Ошиблась ли Рута, или Шип изменила свое решение? Нет, Джейм почему-то так не считала.

Спуск казался бесконечным, один стержень-ствол сменял другой, целый срубленный лес вытянулся стрункой. Сперва лестница проходила между деревянных стен верхнего замка. Ниже, как предполагала Кирен, там, где должен был быть утес, стоял туман предвестий, так точно повторяющий форму скалы, что казалось, камни никуда и не исчезали. Облака вылепили даже трещинки на граните и легкий покров папоротников. Окна открывались в испарившиеся, залитые бледным мерцанием комнаты, обставленные мебелью из мглы, ожидающей привидений.

Лестница кончалась канатом, обрывающимся футах в девяти над землей. Джейм помедлила — и разжала руки. Да, забраться наверх без чьей-либо помощи будет затруднительно, но она и не намеревается возвращаться одна. Вес ее упавшего тела совершенно не потревожил песок. Однако рядом отпечаталась цепочка следов кого-то много выше и тяжелее, — если у нее поступь охотящегося барса, то тут прошел тигр. Ага.

Вон там, под туманным западным боком Горы Албан — отсутствующей горы.

Голоса?

Джейм замерла, вслушиваясь. Не слова, но по крайней мере ритм человеческой речи, то появляющейся, то пропадающей в тишине пустыни. Приливная волна жуткого шторма лавиной накатывалась на северо-западный угол. Призрачная форма утеса напряженно потянулась вперед, будто носовая фигура корабля, — стоящего на якоре? Но где же тут развалины, которые могли бы задержать движение, как замок вольверов в Свирепой Норе? Девушка слышала о заброшенных городах в Пустошах, беспрестанно появляющихся и исчезающих по прихоти ветра и песков. Если так, то обломки где-то здесь, под массой тумана. А как же травяная избушка Индекса, тянется ли она еще на своей длинной веревке, ловя что-то — или кого-то?

Снова плеснуло гудение приглушенных голосов — ослабло, затем пропало.

Это не ее дело, Джейм повернула назад. В любом случае сейчас она ничего не может, хижина осталась за гранью тумана, она недостижима.

Следы Шип тянулись точно на запад. Сперва Джейм не могла их отыскать — их и не было, лишь там, где кендар наступила на блестящие кристаллы, разбросанные по дну бывшего моря, осталась раскрошенная белая пудра, обрисовывающая отпечатки ног. Кадет не могла уйти далеко, и обогнала-то она Джейм не намного, только вот что-то не видно ее нигде.

Зыбучие пески? Южанка могла случайно наткнуться на них, но Джейм не знала, как может выглядеть опасное место, и еще меньше — о других ловушках, усеивающих Пустоши.

Теперь песчаная корка под ногами сморщилась, покрылась бороздами, будто застывшая рябь на воде, и стала мягче, — следы Шип отпечатались четче. Гребни поднялись выше, их тени расчертили равнину пурпурными полосами. Вскоре, взбираясь на них, девушка почувствовала, как напрягаются мускулы. Дюны? Как она могла проглядеть их, ведь с лестницы все внизу выглядело таким плоским?

И потом на гребне одной из гряд обнаружилась, несомненно, Железный Шип.

Кендар стояла на коленях. Закатный свет, запутавшись в ее волосах, превратил их в пылающий костер. Из ее поднятых, сжатых кулаков струйками бежали, возвращаясь обратно в пустыню, белые песчинки.

— Песок. Ничего, кроме песка.

Джейм остановилась на гребне, чувствуя себя неловко.

— А ты ожидала чего-то еще? — робко спросила она.

— Ожидала? Нет. Надеялась? На что? Это даже не то место.

— Какое место?

— Может, та зыбучая ловушка, где она умерла; а может, каменная лодка, куда она вернулась.

— Кто?

Долгую секунду Шип молчала, слепо глядя на далекий горизонт. Багровые облака приблизились, увеличившись. Прячущееся за ними солнце вызолотило края туч, а изнутри прорывались тусклые вспышки молний и глухой рокот грома. Дыхание ветра ерошило волосы кендара. Она тихо заговорила, будто бы про себя:

— Они бежали из темниц Уракарна через Сухое Соленое море. Роза попала в зыбучие пески. Он пытался удержать ее, но пытки карнидов изуродовали его руки. Весь этот долгий, мучительный день он, шатаясь, брел на север, боясь остановиться, боясь преследования, продолжая думать, что она все еще жива где-то там, под толщей песка. В сумерках они наткнулись на окаменевшие остатки корабля и повалились туда. Ночью ему, горящему в лихорадке, казалось, что вода вернулась, вся плоская песчаная равнина вновь стала морем, и каменное судно плывет. Внизу он увидел Розу и потянулся к ней. Она взяла его руку, погрузив ее в колющую соленую воду, и потащила всю лодку через море — во сне, в бреду, как он считал. Но утром все они оказались в безопасности на северном берегу, а позади не было ничего, лишь песок. Песок, — повторила она, наблюдая, как он сыплется между пальцами.

— Торисен рассказал тебе это, да? «Когда? — хотела спросить Джейм. — Почему?» А вместо этого услышала, как ее губы произносят: — И как он выглядел?

— Ошеломленным. Больным. Карниды и инфекция чуть не стоили ему рук; но он сказал, что не мог спать, пока не передал мне, как умерла моя мать.

«Ради твоей матери», — сказал Тори, принимая связь с Шип.

Джейм не представляла облик своего брата в том возрасте. Теперь же внезапно и очень ясно она увидела его, юного и изможденного, сомневающегося, понял ли бесстрастный рыжий ребенок новость, которую он принес, не догадываясь, что она никогда не забудет ни слова.

— Полагаю, он считал, что у тебя есть право знать.

— Он так и сказал.

Шип позволила упасть последним крупинкам и поднялась. Усилившийся ветер взметнул ее пряди, словно затрепетали короткие крылья неведомой птицы. Совсем рядом громыхнуло.

— Ураган надвигается, леди, — сказала она. — Время отправляться назад.

«Кендар и не думала уйти навсегда», — пристыженно думала Джейм, поворачивая следом. Не для дочери Железной Розы подобные саморазрушительные, обидчивые жесты, которые сама Джейм делает слишком часто. Шип несгибаема, она выше этого, просто сдаться — не ее путь. А если так, то и извинения для нее ничего не значат. Если присутствие Джейм здесь не обозначило ее сожаления, то и слова не помогут. Не могла она говорить.

Странно. Вместо того чтобы уменьшиться, дюны росли, песок становился все мягче, чем дальше на восток она продвигалась. Теперь Джейм видела лишь быстро темнеющее небо над головой. На гребнях ветер принялся кружить песок, гоня его от возвышения к возвышению. Крошки жалили лицо — оглядываться не стоило. Гроза подступала, черный вал на темно-голубом фоне, гасящий звезды. Между землей и небом полыхали белые вспышки. А слабое мерцание туманного утеса, кажется, отдалилось.