Пэт Ходжилл - Маска бога

Джейм тоже убралась с их дороги. Она знала, что должна воспользоваться возможностью, чтобы отдохнуть, если не поспать, но слишком уж она была выбита из колеи. Ей не давали покоя слова Индекса: «В Ратиллене есть силы, о которых мы практически ничего не знаем». Милосердные Трое, вот уж точно. Ужас секунд, проведенных под песком, вновь сдавил горло так, что перехватило дыхание.

«Вот ты и попалась, вор».

Несмотря ни на что, девушка до сих пор принимала матушку Рваггу лишь наполовину всерьез. А теперь — как ей поставить ногу на землю где угодно, когда угодно, если в любой момент почва может разверзнуться и поглотить ее? Лишилась ли она права не только быть среди своего народа, но и во всем этом мире?

«Ошибка слишком опасная, чтобы жить, будь проклята и изгнана».

Итак, она бесцельно бродила неподалеку от нижних комнат, промокший, несчастный барс трусил следом, безутешно наступая на пятки хозяйки, стоило ей лишь остановиться. Если помочь могло исключительно желание не утонуть, Жур принял на себя немалую долю, достойно ведя роль. Уши его дрогнули: кто-то шел за ними. Джейм обогнула угол и резко развернулась, едва не насадив негодующего Серода на острие ножа.

Южанин все еще выглядит слабым, его шатает, но вид у него все-таки куда лучше, чем прежде. Вероятно, когда она велела ему спать, то случайно погрузила мальчишку в его первый опыт двара. Во всяком случае, в лазарете его сочли достаточно здоровым, чтобы изгнать и освободить место для новых раненых.

— Я твоя змея, — ответил он, когда она поинтересовалась, какого беса он ее преследует. — Просто скажи, за кем еще мне ползти, и я удалюсь. Ты же знаешь, — нетерпеливо добавил он, словно говоря со слабоумной. — Кто твой злейший враг здесь? Директор? Капитан Брендана?

— Айва? Милостивые Трое, почему?

Серод лукаво посмотрел на девушку:

— Они одна команда, не так ли? А ты — ближайший кровный родственник Верховного Лорда, да?

— Ну да, но…

Джейм запнулась, ошеломленная. Если только обычай, а не Закон удерживал ее в рабстве Женских Залов, то она даже не представляла, каков ее истинный статус. Можно даже предположить, что Серод прав.

— Все может быть, но сейчас я не могу сделать ничего лучше их, так что вопрос спорный. Тут дело выживания, а не политики, Серод.

— Политика и есть выживание, — проворчал южанин, но девушка уже отвернулась.

Наконец ветер стих, волны опали. Тишина вернулась в потрясенный замок, и слышно было, как морская вода вновь превращается в блестящий соленый песок, с шуршанием падающий с мокрых стен, мебели, одежды. Джейм высыпала около фунта из собственных сапог и вместе с барсом поднялась на обзорную площадку. Шпион тащился следом.

Старый летописец Индекс признал ее и поприветствовал хрюканьем, когда девушка присоединилась к нему у перил. Они глядели на лишенный определенных черт туман предвестий, вытянувшийся на одном уровне с окнами нижних комнат, слабо мерцающий под предрассветными небесами.

— Как полагаешь, где мы? — спросила Джейм.

— Откуда мне знать? — фыркнул старик. — Эта прогулочка вовсе не моя идея.

— Но ты думаешь, что кого-то?

— Или чего-то. На все есть причины. Большинство людей просто слишком ленивы или глупы, чтобы доискиваться до них. А ты?

— Кхм, надеюсь, больше необразованна, чем глупа. И напугана больше, чем ленива. О чем ты говорил в библиотеке, о каких силах?

— Среди мерикитов? Например, Сгоревший Человек. Ха! Слышала о нем?

Джейм содрогнулась, вспомнив свой ночной кошмар — погоню, обожженную руку, тянущуюся к ней из костра; разрисованного углем человека, разложившего огонь в чаще леса. Она выудила из кармана уголек, формой похожий на палец. Индекс тут же схватил его.

— Кость Сгоревшего Человека, — ликующе выкрикнул он, вертя ее так и сяк в собственных костлявых пальцах. — Костер, костяк. Рассказать тебе об этом?

— Пожалуйста.

— В День Середины Зимы мерикиты сжигают самое большое бревно, какое только могут найти, а то, что останется, смешивают с золой всех очагов. Они называют это «зарыванием Зимы» или «сожжением Сгоревшего Человека». Видишь ли, они так торопят весну. Потом в их каминах начинают появляться вот такие угольки — они напоминают не только фаланги пальцев, все другие кости тоже. Их копят, пока не наберется около двух сотен — полный скелет. Перед самым Кануном Лета вдоль границ земель, на которые претендуют мерикиты, раскладываются костры, и в каждый помещается такая «кость». Во время празднества вождь раздевается догола и обмазывается угольной пылью, олицетворяя Сгоревшего Человека. Потом он прыгает через первый костер, и «кость» в нем вспыхивает. Все «кости» и все костры воспламеняются одновременно. Шаманы-старейшины заявляют, что и вождь пролетает над всеми огнями сразу.

— Полагаю, так они вырывают смерть из земли, чтобы подготовиться к лету.

Старик скорчил рожу, недовольный, что его опередили.

— Ну да, и еще кое для чего.

— И?

— Ха! Кредит исчерпан! — Он с торжествующим видом опустил кость в карман. — Всегда веди счет, девочка, и держи вопрос про запас.

Проклятие. Индекс — лицемер и хитрец и вовсе не такой уж сумасшедший чудак, каким считают его коллеги. Его теория «ничто не случайно» идет параллельно ее собственным решениям узнавать правила всех игр, в которые она оказывается втянута. Как и Индекс, Джейм жаждет фактов, чтобы понимать причины и таким образом (желательно) избегать врезаться лбом в следствия. После года исследований в Тай-Тестигоне девушка думала, что может безболезненно освободиться от всех природных божков, как и от случайных ударов своего бога. Да, это действует в так называемом Новом Пантеоне. Но ясно и то, что Индекс прав и в Ратиллене существуют более древние силы, по отношению к которым Кенцират избрал дорогу неведения. Старый Пантеон Тай-Тестигона вырос из самой природы своего мира, его не ограничивают Восточные Земли, он… стихиен?

Сгоревший Человек и Земляная Женщина, огонь и земля. Тишшу и Речная Змея, воздух и вода.

«Ищи Четырех», — сказал Глас Божий.

Нет. Это не может быть так просто, это и вправду совсем не просто. Если Змея — оставшийся кусочек Темного Порога, как утверждала Коттила, то она совсем не часть этого мира. Хотя тот сом… И как это так, ведь, по словам Киндри, аррин-кены веками безуспешно ищут Четырех, а она тем временем притягивает их, как мед мух? Одно дело вообразить себя центром мироздания и совсем другое — обнаружить, что это может оказаться правдой.

«Ратиллен наблюдает за мной, — вздрогнув, подумала девушка. — Почему?»

— Всякое может случиться сегодня, в Канун Лета. — Индекс неодобрительно рассматривал ее. — Странные вещи творятся в Заречье, и ничто не случайно, там или здесь. Следи за тем, где мы остановимся по пути к дому. Там будет пример, подожди и увидишь.