Анна Клименко - Тень Арднейра

Выслушав, Ланс подумал о том, что сам эрг тоже, мягко говоря, слегка не в себе. Он, видите ли, готов отдать Вейру как плату за поддержку!

– Я помогу загнать старших обратно в могильники, – шеннит пожал плечами, – я виноват в том, что нарушил равновесие этого мира. Но отчего ты думаешь, что я не могу увезти Вейру и без твоего на это согласия?

Тиорин только развел руками – и снова бросился в глаза край рваного шрама.

– Да потому что без моего позволения она никуда не поедет. Ты многого не знаешь, ты здесь гость… В этих землях есть кое-что много большее, нежели любовная связь двух людей. Ну так что, договорились?

– Угу… – слова Тиорина не понравились ему, ну да что поделаешь. Он действительно всего лишь гость… Похоже на то, что отныне вечный гость. – Значит, я охраняю Вейру в твое отсутствие, затем мы ловим эту…

– Тэут-Ахи, – устало подсказал эрг.

– Тэут-Ахи и тех, кого еще найдем. И затем…

– Вы можете отправляться хоть за Черные пески, – заверил его Тиорин, – думаю, Вейра не будет против такого поворота событий.

Тиорин улыбнулся. Но Лансу его улыбка не понравилась; как сквозь тонкий ледок проглядывают бурые ленты водорослей, так и сквозь доброжелательность эрга виднелась какая-то фальшь. Словно владыка Саквейра улыбался через силу.

Потом эрг ушел, и тут же впорхнула Вейра. Худая, с коротким ежиком ярких рыжих, почти красных волос, она была похожа на сорванца – но это только добавляло очарования.

– Что тебе тут говорил Тиорин? – между делом она ловко отерла ему лицо и шею мокрым полотенцем. Ланс не сопротивлялся, наслаждаясь мягкими, боязливыми прикосновениями.

– Даже не знаю, что и думать, – шеннит пожал горячие пальцы, – как только все старшие эрги будут убиты, Тиорин Элнайр обещает, что ты сможешь уехать со мной. Навсегда. А ты… ты бы хотела этого, Вейра?

Тэут-Ахи придирчиво оглядела братьев и пришла к выводу, что многовековой сон пошел им на пользу еще меньше, чем ей. Слабы, ох как слабы стали те, чье дыхание испепеляло, а поступь была подобна течению лавовой реки…

Словно кто-то выпил их силу и не успел толком опустошить ее саму.

Броня Дха-Тора застыла черной хрупкой коркой; глаза в прорезях шлема тускло светились, как два остывающих уголька. Эа-Ном выглядел чуть лучше, но ненамного – его тело, дар Бездны и Первородного пламени, подогревало черный панцирь, но вот глаза… Похоже, этот эрг успел ослепнуть за время сна. Или же кто-то помог ему в этом. А Роо, последний из трех… он и сейчас сидел, скрючившись, на камне, коричневой иссушенной мумией, и был даже не в состоянии выпрямить спину. Еще немного, и он бы никогда уже не проснулся…

Она яростно вонзила Жало Ужаса в ни в чем не повинный кусок сланца; камень пошел мелкими трещинами и распался на белесые осколки. Мрак безнадежности охватывал пламя Тэут-Ахи: и последнему дураку ясно, что с такими воинами не выиграть ни одного сражения…

Дха-Тор, приняв человеческое обличье, безуспешно пытался прикрыть наготу истлевшими лохмотьями. Эа-Ном вертел головой из стороны в сторону, тщась увидеть хотя бы проблеск света. Роо и вовсе поник, и даже – как показалось Тэут-Ахи, перестал дышать.

– Я отведу вас к Возрождающей купели, – решительно объявила Тэут-Ахи, – Силы вернутся.

– Кто-то пил ее у нас, – просипел Дха-Тор, – и мы были бессильны…

– Тот, кто это сделал, заплатит за все, – она поднялась, взглядом пошарила по тропе, утопающей в сизых сумерках, – но до Эльдан-ха вам придется дойти.

– Но разве там не живут те, кто нас предал? – голос Эа-Нома прошелестел сухим листом и рассыпался в прах.

– Живут. Нам придется действовать решительно и быстро, пока им неизвестно о вашем пробуждении. О моем, полагаю, они уже знают… Будь проклят Тиорин Элнайр!

– Будь проклят… – просипели братья.

Шум бегущей воды с легкостью поглотил их слабые голоса.

И они пошли. Дха-Тор, хромая и тряся головой, плелся за Тэут-Ахи, одним плечом подпирая сухое тело Роо, а свободной рукой придерживая Эа-Нома, потому как эрг и вправду ослеп. Самой же Тэут-Ахи хотелось выть от черного, беспросветного отчаяния, а еще лучше – спалить дотла какой-нибудь городишко.

Где и по сей день живут и здравствуют те, кто посмел воспротивиться воле богов огня.

Она шла и думала о том, как довести братьев до Возрождающей купели в недрах Эльдан-ха. Ведь одно дело – объявить о своих намерениях, и совсем другое – воплотить их в жизнь. Правда, в одном Тэут-Ахи не сомневалась: если следуешь поставленной цели, препятствия будут разлетаться на куски, как падающие на пол глиняные миски.

… Братья не могли идти долго, а потому приходилось делать привал за привалом. Она скрипела зубами, но помалкивала. Кричи – не кричи, ничего ен изменится. Лишь бы дошли и не развалились по дороге.

… Путь, который сама Тэут-Ахи проделала за два дня, растянулся на седьмицу. И когда, наконец, из туманного кокона выползла к небу Эльдан-ха, и упрямо вздернул рога замок предателей, старшая уже вплотную подступила к порогу, за которым – ни много, ни мало, маячило нарушение великого закона Бездны.

Эрг не может убить эрга того же поколения.

Да, зачастую ее переполняло желание добить Роо и ослепшего Эа-Нома, и идти к купели только с Дха-Тором. Ее останавливало лишь осознание того, что эти двое увечных после погружения в Возрождающую купель должны были хотя бы частично восстановиться, и, следовательно, вновь стать теми великими богами, какими были в незапамятные времена.

Дха-Тор стал рядом, сложил костлявые руки на груди.

– Как мы проберемся к купели?

В его голосе Тэут-Ахи услышала неуверенность.

– Еще не знаю, – она упрямо встряхнула косами, – не знаю.

Эрг кивнул в сторону братьев; те сидели, опершись друг на друга, и едва ли воспринимали происходящее с должным вниманием. Тэут-Ахи посмотрела на них, подумала… А затем, ухмыльнувшись, повернулась к Дха-Тору.

– Единственное, что нам нужно сделать, это отвлечь внимание младших. Из Роо получится превосходная приманка, и пока они будут разбираться, что к чему, мы сможем добраться до Возрождающей купели.

– А если они его убьют? – эрг так и впился в нее взглядом. В зрачках разгорался багровый огонь.

– Они сперва попытаются его допросить, – предположила Тэут-Ахи. А потом без обиняков сказала, – другого ничего придумать не могу.

Дха-Тор замолчал. Затем отбросил с лица спутанные алые пряди.

– Ты мудра, Тэут-Ахи. Но если с ним что-то случится…

– Хуже, чем сейчас, ему уже не станет, – заверила старшая, – или Бездна может дать тебе иной путь?

… Диаран Иллинон было неспокойно. Странное, скребущее чувство под грудиной, где у эргов живет частица Первородного пламени, словно вот-вот стрясется нечто ужасное – а она не знает, можно ли отвести беду.