Кэрол Берг - Сплетающий души

Однако уже скрывшийся из виду солдат лишь отсрочил нападение, поскольку рычащий бандит откатился в сторону от упавшего животного и вскочил. С леденящим душу воплем он занес топор над головой Паоло. Юноша вскинул дубинку и приготовился к удару. Но тут невесть откуда возник всадник, сверкнуло серебро, и, не успев довершить замах, враг рухнул ничком — широким рубящим ударом Радель рассек ему позвоночник. Дар'нети вздернул лошадь на дыбы и отсалютовал нам окровавленным мечом, прежде чем снова раствориться в гуще сражения. Топочущие копыта разодрали зеленый шарф в клочья.

Это была самая опасная ситуация, в какую угодили мы с Паоло. Мальчик ни на шаг не отступил от меня, но, хотя он по-прежнему держал дубинку наготове, пустить ее в ход, защищая меня, ему так и не пришлось.

Атака быстро захлебнулась. Радель, казалось, был сразу повсюду, выныривая из сумерек там, где бой становился самым жестоким. Его светлые волосы сияли, клинок в свете факелов вспыхивал серебром, ярче всех прочих. Одного за другим он повергал нападающих, пока погонщик и его невозмутимые солдаты держали свой строй.

Ночь поглотила истрепанные остатки разбойничьей шайки. Пока бойцы с хрипом втягивали воздух, а раненые стонали, путники медленно выползали из-под повозок и бродили по вытоптанной траве, разыскивая спутников, подбирая разбросанный скарб, разжигая костры и факелы. Солдаты пригласили Раделя к своему огоньку, все разногласия по поводу тактики, казалось, сгладила победа.

— Я бы лучше объехал дозором по краю долины, — ответил Радель, поглаживая холку храпящего коня. — Да и этого молодца надо бы остудить.

Я перебинтовывала каменщику располосованную ладонь, а он оплакивал погибшего подмастерья, единственного сына своей сестры. Паоло тем временем накладывал повязку на руку толстого валлеорского чиновника. Тот сидел, обмякнув от потрясения, не зная, что делать дальше. Трое его спутников погибли у прохода в долину. Только Радель и каменщик пережили эту вылазку. Однако все признавали, что их сопротивление ослабило бандитов, так что с ними оказалось проще справиться.

Санджер выставил стражу и распорядился похоронить погибших: двух валлеорцев и одного из людей виноторговца помимо четверых, потерянных Раделем. Трупы девятнадцати разбойников бросили на камнях дожидаться волков. Двоих пленников привязали по разные стороны фургона с налогами; там они и останутся до приезда в Монтевиаль — если доживут, конечно.

— Где юный лорд? — спросил Радель, спешиваясь, пока я ставила котелок на огонь, что развел для меня Паоло. Наш лагерь почти не пострадал во время налета. Когда всадники скрылись, мне осталось лишь собрать несколько порванных и перепачканных одеял да помятую посуду.

— Не знаю.

— Ему что-то нужно было сделать.

Паоло в последний раз перемешал угли и выпрямился. Несмотря на то что он тревожился за лошадей и жаждал их проведать, он отказался оставить меня, пока не появится Герик или Радель.

— Он вернется.

Серая куртка Раделя была залита кровью, но он не переменился в лице, когда окинул взглядом лагерь и увидел холщовый сверток, лежащий нетронутым у повозки, там, где он его бросил. Молодой чародей поднял сверток и развернул ткань, показав нам простую стальную рукоять меча, вложенного в потертые кожаные ножны.

— Я заметил, что он не носит оружия. Видимо, мой запасной клинок ему не подошел.

— Он вовсе не обязан… — ощетинился Паоло.

— Хватит, Паоло, — резко оборвала его я, не желая, чтобы они еще и сцепились в споре — только не сейчас. — У нас все еще впереди долгая дорога.

Паоло подхватил с земли свою дубинку и пошел прочь от лагеря.

Радель расседлал коня и вычистил его скребком, прежде чем отпустить пастись. Работая, он успокаивал скакуна ласковым шепотом. Когда тот мирно захрустел сухой травой рядом с нашей безмятежной лошадкой, дар'нети присоединился ко мне у костра, сжимая в руке флягу. Он тяжело опустился на землю, половину воды выпил, добрую часть оставшегося вылил на спутавшиеся волосы и с силой растер ладонями лицо и голову.

— Будете есть?

Я снова приготовила ячменную кашу, но добавила в нее изрядный кусок сахара, пригоршню ягод и толстый шмат масла, чтобы улучшить вкус Радель одарил меня улыбкой.

— Если бы ничего другого не было, я бы сгрыз собственные сапоги, но это пахнет куда вкуснее.

Он взял миску и опустошил ее прежде, чем я успела поставить котелок обратно на огонь. Пока мы разговаривали о погибших и раненых спутниках и о нашем дальнейшем путешествии, он доел оставшееся.

— Вы храбро сражались сегодня, — заметила я, вычистив миски и котелок и убрав их в сумки. — Вероятно, это сражение не принесет вам славы в том мире, но ваш принц узнает о ваших деяниях.

Радель чистил меч.

— Честно говоря, сударыня, для дар'нети сцепиться с отребьем вроде тех, кого мы встретили этой ночью, не такая уж и доблесть. Единственные враги, по которым можно оценить человека, — это те, кто приходит из Зев'На.

Он протер клинок смоченной в масле тряпицей, не поднимая глаз.

Постепенно лагерь погрузился в измотанную тишину, слышались лишь негромкие голоса тех, кто остался на страже, крики охотящихся птиц да далекий волчий вой. Хоть и уставшая донельзя, я все равно не смогла заснуть. Вскоре после того, как сменились часовые, я услышала скрип колес тяжелогруженой повозки и медленный шорох шагов по твердой земле перевала. Обменявшись тихими репликами с часовыми, семья кузнеца направилась к свободному клочку земли возле нас. Должно быть, они рухнули спать прямо на голую землю.

Обернув плечи одеялом, я села и уставилась в темноту, надеясь высмотреть там всадника. Хоть я и ждала, пока глаза не слиплись окончательно, он не появился.

Когда я проснулась в полусонной суматохе снимающегося лагеря, Герик впрягал в повозку нашу лошадку. Ясира поблизости видно не было, и я предположила, что он уже с Паоло.

— Значит, ты вернулся, — заметила я, забрасывая свернутое в узел одеяло в повозку. — На завтрак — эль и солонина.

— Хм. — Он подергал пряжки подпруги, даже не взглянув на меня.

Забросав землей мерцающие угли нашего костра, я собрала остальные наши пожитки и затолкала их под сиденье, оставив мешок с вяленым мясом и флягу с элем там, где Герик сможет взять их, когда захочет. Я не знала, что ему сказать. От страха, стыда и разочарования я готова была трясти его, пока не застучат зубы. Так что я решила, что мне лучше избегать столкновения, пока я не сумею лучше сдерживать свои чувства. Я взобралась в повозку.

Радель торопливо вернулся в лагерь от ручья с мокрыми волосами и умытым лицом и, взлетев в седло, пожелал нам доброго утра. Для Герика же дар'нети словно и не существовал. Мой сын вспрыгнул в повозку рядом со мной. Я причмокнула губами лошади, и мы выехали.