Людмила Астахова - Честь взаймы

«ВсеТворец милостивый, моя армия состоит из сущих детей разного возраста!» – воздел очи горе лорд-канцлер, но вслух высказался гораздо резче, не скрывая сарказма:

– Кушать петушков на палочке и кататься на карусельках будем немного позже, милостивые государи мои и государыни.

– Просто горячий шоколад очень вкусный, – попытался оправдаться пунцовый от смущения паренек.

Пахло и в самом деле замечательно, тут сыщик вынужден был согласиться с беспокойным студиозом. Гриф повернул голову, и очередной вздох застрял где-то в трахее – он увидел возле «шоколадной гостиной» Лалил. В прелестнейшей шапочке-токе с алым пером, длинном пальто цвета вишневого варенья, из-под которого виднелся подол полосатого платья, – такая яркая, такая юная, что у бывшего рейнджера чуть разрыв сердца не приключился. Ну, может, и не настоящий инфаркт, но, во всяком случае, екнуло за грудиной изрядно.

– Я вас догоню, милорд. Одну минуточку!

– Мы идем к самому большому шару, – предупредил Джевидж, не оборачиваясь.

Он успел разглядеть крупное скопление галдящего народа. Бумажные флажки в руках, подсаженные на плечи отцов детишки и верноподданнические возгласы свидетельствовали о том, что где-то рядом находится венценосная персона. Оч-ч-чень хорошо! Осталось только подобраться поближе.

Росс так целеустремленно тащил за собой Фэйм, что она, побоявшись споткнуться о подол, все больше под ноги смотрела, невпопад отвечая на беспрерывную болтовню Кайра. И никто не обратил внимания на еще одну весьма настойчивую посетительницу с огромным букетом пышных хризантем. А что тут такого? Всем хочется увидеть Императора своими глазами. Раил Второй, не чета своему папаше и старшему брату, затворник и нелюдим, не так часто появляется перед своим народом, а потому не грех и полюбопытствовать.

«Ты только глянь, как вырядилась! На какой шиш, интересно знать?»

Возмущению Грифа не сыскалось бы никакого предела, задайся он подобной целью. Он мгновенно оценил стоимость наряда, прикинул, во что обошлись его любовнице золотые сережки с рубинами, и сделал поначалу вывод, что девчонка нашла себе более богатого покровителя. Потому и улепетнула из Фахогила, точно птичка, не говоря худого слова. Вполне логично, и пускаться в объяснения тут бессмысленно. Шлюхам, как говорится, шлюхово, и, когда мужчине охота сохранить лицо, нужно просто развернуться и уйти. Вычеркнуть негодницу из сердца и забыть. Одно смущало бывшего рейнджера. Кому сказать – не поверят, но выражение лица у Лалил коренным образом отличалось от того, какое бывает у обычной продажной женщины. Ни тебе волоокого равнодушия, ни тебе игривости с плесневым налетом лени. Синие очи девушки оставались по-соколиному остры и пронзительны, будто у матерой волчицы. А так не бывает. И если Лалил сейчас не выслеживала кого-то, то Гриф Деврай готов съесть не только собственную шляпу, но и сапоги.

«Ужели почувствовала наклонности к частному сыску? – изумился он. – Неужели взяла заказ в мое отсутствие? Вот ведь сумасшедшая!»

Считается, каждый по-настоящему отважный человек способен не только безошибочно выделять среди прочих себе подобных, но и притягивать их к своей особе. Рисковые и отважные друг дружку чуют издали, точно звери одной породы. Гриф сразу почувствовал в малолетней проститутке существо близкое ему по духу, потому и потянулась к ней его душа. Вот и сейчас он на расстоянии ощущал ее тревогу и растущее нетерпение. Сравнивать нервы с натянутой струной – избитая банальность, но, казалось, еще мгновение, и Лалил сама по себе зазвенит. Деврай постарался, хоть и безуспешно, проследить за ее взглядом и совершенно внезапно натолкнулся на ту самую нервическую, стриженую барышню из поезда.

Он прекрасно узнал этот взгляд. Фанатичный сухой блеск… необузданная жажда смерти и столь же сильный страх смерти… отрешенность… пустота… бездна… Так поднимаются в атаку те, кто делает это впервые, кто еще не ведает, что на самом деле ждет его после боя, если останется жив. Гриф сам был такой, он видел это тысячу раз.

Сыщик внезапно погрузился в тонко звенящую, почти неживую тишину. Звуки исчезли. Все вокруг – люди, постройки, деревья – выцвело и полиняло до прозрачности. Все обесцветилось, кроме Лалил, девчонки с букетом, очкастым психом чуть в стороне и унылым «студеноидом» прямо по курсу. Единственные живые существа средь моря бесшумных призраков. Очкастый Наставник хищно щурился, студент скорчил недовольную рожу, а девушка… Она шла вперед. И ее надо было остановить.

Узор собрался мгновенно: фанатичная троица, их нежно лелеемый баул, огромный букет, расстановка действующих лиц. Как же он сразу-то не догадался? Бомбисты! Вот что они такое!

Рука сама по себе вылетела вперед. Жаль только, в ней не было заряженного оружия.

– Стоять! Стоять! Ты! С цветами!

Слова, похожие на пули, на толстых рыб, плывущих в речной стремнине против течения. Гриф готов был присягнуть, что своими глазами видел, как звук его голоса взрезает плотный желеобразный воздух, как в разные стороны неспешно расходятся мелкие волны.

Девчонка вздрогнула, запнулась на месте, лихорадочно озираясь в поисках подельников. Губы ее, густо намазанные дешевой помадой, мелко дрожали. Она сразу привлекла внимание Лалил. И еще Грифа, разумеется. Но вместо растерянности и непонимания сыщик увидел, что его подружка прекрасно знает, что делает. По крайней мере, молниеносное появление в руке револьвера его не слишком удивило.

Бомбистка хотела бежать, но запуталась в юбках и рухнула на землю, выпустив из рук злополучный букет.

– Бомба! Бомба! – заорал Гриф, бросаясь наперерез стремительно настигающей террористку Лалил.

Он успел сбить ее с ног и накрыл своим телом, когда грянул оглушительный взрыв.

– Оболочка больших шаров, предназначенных для полета с людьми, делается из плотной шелковой или хлопчатобумажной ткани, которая покрывается несколькими слоями лака, чтобы уменьшить диффузию газа. В верхней части… во-о-о-от там, ваше высочество… устраивается клапан для выпуска газа, открывающийся при помощи этой веревки, – вещал хозяин ярко-алого шара с весьма примечательным именем «ОгнеПтица», склонившись над разрумянившимся от избытка впечатлений принцем.

Майдрид обеими руками впился в бортик ивовой корзины-гондолы, всем видом показывая своим телохранителям, что шагу в сторону не сделает, пока не насладится видом воздухоплавательного аппарата. В идеально пошитом костюмчике – точной копии отцовского мундира, высоких ботинках и кожаной курточке, расшитой вензелями, принц смотрелся почти взрослым, несмотря на по-детски округлые щеки и трогательную челочку.

– А это что за матерчатая труба в нижней части? – полюбопытствовал он.