Виктория Шавина - Научи меня летать

Мальчишка тихо зарычал:

— Упрямцы!

— Хе-хе, — откликнулись братья.

— Нет, не хороша, — разочаровал их Хин и плюхнулся на подставку перед клавесином.

Злодеи озадаченно насупились, но вскоре просияли:

— Последнее предложение: можешь пнуть его дважды!

Келеф медленно вплыл в комнату. Синкопа вбежал следом за ним и направился было к клавесину, но уан предупреждающе взмахнул рукой.

— Хочешь присутствовать — устраивайся здесь, — изящная ладонь указала на потолок над дверью.

Паук не стал спорить и вернулся обратно. В коридоре притаились пушистые твари, у порога сели три червя. Сил'ан окинул взглядом несчастные морды драконикусов, торчавшие из окна, и подытожил:

— Все в сборе. Ты, — он обернулся к Хину и велел, — за инструмент.

Мальчишка уже шагнул к клавесину, но остановился:

— За который? — уточнил он.

— Правильно идёшь, — заверил его Келеф.

Хин привычно уселся на подставку.

— Итак, — проговорил Сил'ан, проплывая мимо, — с тобой занимались Синкопа и Хахманух. Музыкальной грамотой, аккомпанементом, сольфеджио — пока, что касается музыки, больше ничем?

— Нет, только этим, — вежливо согласился мальчишка.

Хахманух расправил гребень и глянул на паука. Тот и сам казался довольным.

Келеф проплыл обратно.

— Каждый день час на три дисциплины, час на отработку техники и ещё час или два на разучивание произведений?

— Всё, как ты требовал, — подтвердил мальчишка.

Уан остановился в шаге от него:

— Порядок диезов.

— Фа-до-соль-ре-ля-ми-си, — улыбнулся Хин.

— Бемолей.

— В точности наоборот. Рассказывать?

— Три бемоля. Тональности?

— Ми бемоль мажор, до минор.

— В любой из них квартсекстаккорд доминанты с разрешением в шестую ступень, — велел Келеф.

Синкопа поджал лапы, Хахманух нервно переступил на месте и прижал брюхо к полу. Мальчишка, не задумываясь, сыграл оба аккорда в малой октаве.

— Четыре диеза, — продожил уан.

— Фа-до-… - мальчишка неожиданно рассмеялся. — А! Ми мажор, до диез минор.

— Трезвучия главных ступеней… Хорошо. Назови все обращения доминантсептаккорда.

— Терцкварт-, квинтсекст- и секундаккорды.

— Спой их в ля-диез мажоре. С разрешениями.

Хин впервые посерьёзнел, кашлянул.

— У него голос ломается, — осторожно вступился Синкопа. — Прозвучит ужасно.

— Если я сказал: «пой», то пусть поёт, — ответил Келеф.

Мальчишка вздохнул и подчинился.

— Нарэньсама, — выдохнул Сил'ан после первого же «соль диез-ля диез-до дубль диез-ми диез», — нет, я передумал. Можешь сыграть.

Хин потупился, прозвучали шесть аккордов, объединённых легато по два.

— От ре бемоль — тритоны, — распорядился уан. — От си диез малая септима. Фа бемоль — децима. В любой тональности построй уменьшённый и малый вводный с разрешениями. Хорошо. Гаммы с расходящимися, фа минор: натуральная, гармоническая и мелодическая. Потом две в параллельной тональности.

Мальчишка не сбился ни разу, но после каждой гаммы тщательно вытирал руки платком.

— Не надо волноваться, — усмехнувшись, подбодрил его Келеф. — В любом случае, я уже доволен.

Синкопа с облегчением повис на паутине, а черви довольно потёрлись друг о друга. Хин наклонил голову и счастливо улыбнулся. Сил'ан провёл по крышке клавесина ладонью:

— В пределах одной октавы покажи мне пентатонику, затем натуральный звукоряд, хроматический, дорийский минор, миксолидийский, снова дорийский и натуральный. Закончим диктантом, и, если справишься, можешь по праву гордиться собой: я позволю тебе учиться обращению с копьём у Орура.

— У старейшины? — мальчишка нахмурился. — Он обо мне не лучшего мнения.

— Обсудим позже, — прервал его Келеф. — В крепости мне уже надоело, и есть позволение Каогре-уана осмотреть его владение. Поедешь со мной, наследник?

Хин хмыкнул, пытаясь понять, что кроется за сдержанным, но неискренним тоном правителя и новым обращением.

— Поеду, — сказал он прямо. — Почему нет?

Сил'ан равнодушно прищурился:

— Тогда играй, и смотри не разочаруй меня.

Келеф объезжал селения стороной, а на четвёртый день путешествия и вовсе приказал охране не следовать за ним и расположиться на отдых. Воины не посмели перечить, спешились и стали рассёдлывать ящеров. Сил'ан развернул своего динозавра туда, где простирались необжитые земли. Хин поравнялся с ним. Уан только взглянул в его сторону, но ничего не сказал.

В небе, чистом и безоблачном, медленно занимался рассвет. Мальчишка плотнее закутался в меховую шкуру. Чужие владения отличались от родных краёв только изредка встречавшимися нагромождениями камней и торчавшими из земли красными скалами, которые поначалу удивили воинов, но вскоре всем наскучили. К виду сухой саванны юный Одезри давно привык и оглядывался лишь потому, что пытался понять, куда и зачем собрался уан. Едва охрана осталась за горизонтом, Келеф перевёл ящера на шаг, словно и вовсе не торопился, и это окончательно сбило Хина с толку.

— Куда мы направляемся? — спросил он.

Сил'ан подъехал ближе.

— Я наблюдал за тобой и людьми, — заговорил он напевно. — Ваши глаза не видят того, что мои — тебе следовало остаться с воинами.

— Воины считают меня неженкой и слабаком, — ответил Хин, — оставаться с ними радости мало.

Уан посмотрел на него:

— Это из-за музыки?

Хин сотворил жест незначения:

— Орур дважды пытался меня вразумить — дескать, что я за мужчина, если не знаю, какой стороной держать дубинку. Образно выражаясь.

— И ты дважды ему отказал?

— Просто я больше доверяю тебе.

Правитель склонил голову набок и, казалось, пытался прочесть мысли человека.

— Я и секунды не думал о том, как будет лучше для тебя, — признался Келеф, наконец. — Руки воина обретают силу, но его кисть, ладонь, пальцы — грубеют, делаются негибкими и неспособными к закруглённому исполнению пассажей. Вот единственная причина моего запрета.

Мальчишка улыбнулся:

— Да я знаю. Злодеи подбросили мне твоё письмо к Синкопе и Хахмануху, думали, я буду очень страдать.

— Сказать честно, меня удивляет твоё спокойствие.

Хин улыбнулся шире:

— Просто ты смотришь на это со своей стороны, — объяснил он. — Хорошим воином я, может быть, и стал бы, но не лучшим — нет таланта. И потом, как бы хорош я ни был, если Орур и остальные пожелают от меня избавиться — они найдут способ. Учиться обращению с той же дубинкой для меня всё равно, что тешить себя иллюзией защиты — воду не удержать в ладонях. После того, как ты передашь мне власть, я проживу недолго, потому что как правитель я ничего не умею, но, по крайней мере, я не растрачу время зря. Только когда я слышу, как всё более сложные и прекрасные лунные мелодии рождаются от прикосновений моих пальцев, я счастлив.