Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

В той части оно бурлит, разбегается волнами, что странно быстро гаснут, и дальше озеро кажется наполненным темным маслом.

Я сделал полный круг над скалами и озером, рассматривая с высоты, неожиданно для женщин устремился к каменному выступу и, повернув крылья, мягко сел подальше от края.

Ручей не слишком большой, водопад умеренный, да и высота небольшая, хотя брызги разлетаются далеко и сразу намочили мне левый бок.

Мириам спросила, не двигаясь с места:

— А к озеру?

— Сперва посмотрим, — отрезал я. — Слезайте. Можете помыться под проточной водой. Или вам надо обязательно в озере, где оставили пот, грязь и слюни те, кто купался до вас?

Мириам пробормотала что-то нехорошее. На что я услышал укоризненный возглас принцессы: «Мириам, как ты можешь… он хороший…», на что Мириам ответила, судя по тону, еще хлеще. Я бы подслушал с удовольствием, но поток воды шумит, плещет и даже чавкает, так что дождался, когда слезут обе, и шагнул к краю.

Принцесса, правда, замешкалась, я извернулся и сам снял ее лапой, стараясь не повредить. Она счастливо пищала и прижималась к моим перепонкам горячим недетским телом.

Мириам быстро сбросила платье, мелькнув непривычно белой кожей, встала под падающую струю, взвизгнула, но выдержала, не выскочила с паническим воплем.

Я зачарованно смотрел, как вода красиво разбивается о ее голову и плечи, сверкающие брызги летят во все стороны, словно каскады дорогого жемчуга. Принцесса поймала несколько капель на подставленную ладонь, вздрогнула и поспешно стряхнула на землю.

— Как ты можешь? Такая холодная!

Мириам крикнула весело:

— Это сперва! Потом привыкаешь…

— Да ни за что в жизни, — ответила принцесса твердо и, отступив подальше, села под стеной на камень.

Мириам, в ореоле из серебряных брызг, смотрится чудесно, кожа напряглась под холодными струями, но счастливо хохочет и, вскинув голову, с наслаждением подставляет лицо струям.

Я смотрел искоса, вроде бы должен отвернуться, но я же большой крылатый змей, а не мужчина, так что мне можно. Хотя в то же время и мужчина, так что нельзя, потому и иду на компромисс и смотрю одним глазом.

Вскинув руки, она рассекала падающую сверху воду, словно ныряет вверх к самим небесам, струи бегут по телу, кожа от холода пошла пупырышками, груди округлились, а ярко-красные кончики вытянулись и затвердели, как камешки.

Перехватив мой заинтересованный взгляд, она спросила живо:

— А ты никогда не купаешься?

— А что, — спросил я, — от меня дурно пахнет?

— Да вроде бы нет, — ответила она неуверенно, — как-то не обратила внимания. Просто купаться… хорошо. Даже просто так.

— А я, — ответил я, — только когда моюсь.

Она опустила голову, взгляд пробежал по залитой водой площадке из камня.

— Здесь места хватит и для тебя. Я посторонюсь.

— Спасибо, — буркнул я. — А вдруг спихнешь вниз?

— Ты просто распустишь крылья, — произнесла она со вздохом. — Это не поможет…

— Сожалею, — сказал я саркастически, — но ничем помогать не стану. Убиваться головой о стену ради твоей радости как-то не собираюсь. Представляю, как ликовать-то будешь!

Она покачала головой:

— Не представляешь.

Я буркнул:

— Ладно, я пошел. А то еще попросишь потереть тебе спину.

— И не мечтай, — ответила она.

— Ну, — сказал я намекающе, — мечтать можно обо всем, мечтать не запретишь. Но тебе лучше не знать, что я сейчас намечтал…

Ее брови поползли вверх, а глаза испуганно расширились. Мгновение смотрела с непониманием, щеки залил нежный румянец. Я саркастически хмыкнул, она встрепенулась, посмотрела в страхе и неуверенности, сделала попытку закрыться ладонями, одновременно нагибаясь и сводя колени вместе.

— Ага, — сказал я обвиняюще, — вот какая ты испорченная! Я ничего такого и не думал, что ты вон надумала, будто я подумал!

И, гордо отвернувшись, я на всех четырех с достоинством подошел к краю, вытянул шею, всматриваясь в озеро, потом просто свалился вниз. За спиной прозвенел испуганный вопль Мириам, но я нырять с такой высоты не стал: растопырил крылья, пронесся, пугая стрижей, над поверхностью и, выставив лапы с растопыренными когтями, плюхнулся на берег у самой воды.

За спиной разочарованно квакнуло. Я быстро повернулся, в воде широкие круги с высокими валиками. Лягушек такого размера не бывает, а те, что бывают, уже называются не совсем лягушками.

Подойдя к воде, я опустил морду сперва к самой поверхности и долго всматривался. Солнце по ту сторону скал, и дно не высвечивает, затем я погрузил голову по макушку и, приспособив глаза, старался увидеть что-то угрожающее или опасное. Не для этих двух, их можно сюда не опускать, но конное войско будет двигаться понизу, не хочу терять доблестных крестоносцев из-за водяных хищников, если они здесь окажутся…

Чувство опасности начало подкрадываться незаметно. Я насторожился, быстро посмотрел по сторонам, даже на небо. Высоко-высоко с каменного уступа свесили головы Мириам и Вики, бесстрашные дуры, а вдруг голова закружится, вылавливай из озера, где что-то медленно и непреклонно поднимается из глубин, словно бронированный кашалот…

Я отступил, можно и не оглядываться, опасность грозит из воды, прямо мурашки по коже, хотя кожа у меня покрыта чешуей, которой я уже сумел придать прочность лучшей стали.

Из воды, словно взлетающая гигантская летучая рыба, выметнулась, поднимая тонны воды, исполинская змея. Вместо того чтобы красиво изогнуться и долго злобно шипеть, пока придумаю, как с нею справиться, метнулась на меня без всяких правил, быстро и злобно.

Я успел только дернуться, но ее пасть распахнулась невероятно широко, а я знаю, что даже мелкая змейка в состоянии проглотить целое куриное яйцо. Зубы мерзко скрежетнули по моей шее, я постарался ухватить ее лапами, не получилось, изогнул шею и дотянулся до ее головы.

Мои зубы сомкнулись на ее черепе, ощущение такое, словно пытаюсь раскусить валун. Змея, ощутив неудобство, попятилась и потащила меня с такой легкостью, что я струхнул и поспешно разжал челюсти.

Змея остановилась, снова начала подниматься из воды, а я поспешно попятился. Она сделала новую попытку атаковать, на этот раз пыталась ухватить за лапу, я извернулся и сразу цапнул за голову. И снова она потащила с такой легкостью, что я опять испуганно выпустил ее из пасти и отступил еще дальше от берега.

Рассвирепев, змея начала вылезать, я попятился еще чуть, на суше у меня преимущество, уже собрался напасть, как вдруг в том месте, где туловище должно истончаться и переходить в хвост, из воды начал подниматься гребень… впятеро выше, чем у меня… толще… массивнее…

Вытаращив глаза, я видел, как поднимается ужасающе огромное животное, это его шею я принял за змею, хотя голова, правда, для таких размеров совсем крохотная.