Игорь Смирнов - Гармана

— Ты меня сделала счастливым, Виния! — услышал Квин. — У меня будто крылья выросли и будто утроились силы!

— Ты умный, Жефарт, — отозвалась чуть погодя Виния, — но не можешь понять самого главного. Сколько раз я говорила, что хочу невиданного богатства! Я красива, я хочу всех ослеплять своей красотой! А без богатства эта красота увянет под груботканой одеждой простолюдинов, руки мои сморщатся и станут страшными от работы.

— Виния!

— Перестань, Жефарт. Ты мне не дашь ничего кроме бедности. Да и поздно: завтра утром я уплываю на Гарману с заслуженным сотником Эробом.

— С Эробом? С этим стариком?.. Что ты задумала, Виния, опомнись! Эроб, какие-то секреты с гнофорами, наряды и драгоценности… я перестаю тебя узнавать!

Виния молчала. Пригладила растрепанные волосы и, не сказав ни слова на прощание, скрылась в темноте. Жефарт, видимо, достаточно знал ее своенравный характер; он вскинулся чтоб удержать ее, но тут же повалился в траву и зарыдал безудержно и громко…

— Ядовитая кобра! — пробормотал Квин с негодованием, крепко сжал дрожавшие ладони и, не заботясь о том, что его увидят, пошел навстречу факельным огням города…

Лоэр стоял по грудь в холодной вонючей воде воде. Он потерял счет времени — будто целая вечность прошла с той минуты, как он прыгнул в сюда. Не раз ему казалось, что в тело впиваются пиявки, что крохотные чесунки облепляют ноги и кусают, кусают, словно несметный рой комаров. Но затем он с удивлением понял: все это ему только почудилось. Как ни странно, в яме не оказалось ни чесунков, ни пиявок. Может быть чья-то рука бросила в колодец отраву, чтобы погубить их? Или просто кто-то забыл исполнить приказание Кло Зура?

Времени было достаточно, чтобы обдумать план избавления. Впрочем, не одного избавления: мешало бы еще выполнить требования закона, дающего право карать измену каждому честному гарману.

Освободить руки нет возможности, это ясно. Значит, лучше всего воспользоваться последней фразой Кло Зура. Только не теперь — поближе к полуночи, когда наверху все утихомирятся…

Иногда в жерло колодца врывался металлический скрип отворяемой двери, и в светлом квадрате над головой Лоэра появлялся то один, то другой стражник.

Чтобы не чувствовать тяжести будто застывшего времени, Лоэр пробовал отвлечься. В памяти всплывали дни ранней юности: небольшой дом в Сурте, сад, обрызганный разноцветьем роз, и затененная плющом ротонда, в которой в свободное время собирались верные друзья Лоэра — названный брат Гар, Гел Никор и Мар Орант, средний сын сановника Бефа Оранта. Все, кроме Никора, постигали тайны наук.

Мог бы учиться и Никор, но, рано оставшись без родителей, он посвятил себя войску и вот-вот должен был получить плащ с черной каймой. Он так немного говорил о своем легионе, что быстро заразил этим Лоэра, и тот после окончания школы попросил разрешение у отца вступить в суртский легион. К тому времени Гел Никор получил долгожданный плащ, а за смелость, находчивость и особое чутье в военном деле на него скоро надели плащ с зеленой каймой — знак отличия командира сотни.

Гара военная служба не прельщала, хотя для общего развития он больше года изучал ратные науки, а после этого избрал труд зодчего и ваятеля.

Одного Мара ничто не привлекало. Одно время у него возникало желание последовать за Лоэром и Никором, но желание это быстро угасло. Видимо, потому, что друзей он видел часто, общался с ними, и это его вполне устраивало. Лоэр оказался прирожденным солдатом. Ему не исполнилось и восемнадцати, когда в числе лучших легионеров он был назначен для сопровождения гарманских послов к индам. А когда вернулся… Да, да: на третий день встретил Ледию. На мерцающем фоне Тенистого залива он увидел тонкую фигурку юной эрсины, потом ее глаза, тревожные и влажные, улыбку, подобную утренней заре. Через неделю он говорил ей: «Ты стройнее тополя, моя Ледия. В тебе чистота горного родника и тепло южных стран. Твои губы подобны сладкому вину, они нежны, как у младенца… Ты живешь в моем сердце, Ледия, и я хочу жить в твоем».

Она ответила ему трепетным шепотом, доверчиво прижавшись щекой к его груди: «Ты давно… ты уже очень давно живешь в моем сердце, Рит…» Она, наверно, была ясновидящей, иначе чем можно объяснить ее сбывшиеся пророчества: изгнание примэрата Ариса Юркона и свою смерть?

А в Сурте тогда было спокойно, ничто не предвещало роковых перемен. Лоэр в те дни уезжал к отцу в деревню и там только узнал о беде: новым примэратом стал торговец Мас Хурт, а главным гнофором — Беф Орант, недавний сановник Ариса Юркона. Лоэр с отцом тотчас вернулся в столицу, однако изменить что-либо было уже невозможно. Весь город заполнили красные плащи светоносцев, казалось, они собрались здесь со всех окраин Гарманы. Гел Никор и многие военачальники легиона были арестованы. Гара Эрганта и Мара также не оказалось дома. Не было дома и Ледии. О ее смерти Лоэр узнал уже под вечер, и это известие потрясло его. Он брел по улицам города, как в тумане. Но вот из густой синевы кустов вышел человек в длинном дорожном плаще и, горестно вздохнув, обнял его.

— Я плачу вместе с тобой, любезный Рит…

Лоэр смотрел на человека, не видя его. Поняв наконец, кто перед ним, он застонал:

— Нет ее больше, Гар!

— Крепись, брат. Такие ли еще испытания выпадут на нашу долю!

Гар уходил из Сурта. Уходил бороться. Лоэр не мог последовать за ним: он был солдатом.

— Помни наш пароль, Рит: «Права сильных утверждаются оружием!» — сказал Эргант. — Он тебе может пригодиться в дальнейшем. А теперь — прощай, мы, наверно, долго не увидимся. Береги отца.

Потом Лоэр медленно брел по узкой неровной дорожке. С обеих сторон ее обступали слабо белеющие башенки. Он остановился в самом конце дорожки перед каменной плитой и при тусклом мерцании далекого факела с трудом прочитал высеченную на камне надпись: «Ледия, единственная дочь Бира Кирона…»

Утром Лоэра вызвал новый примэрат и приказал немедленно отправляться в Эрусту с важным поручением, но не на летающей лодке, а на однопарусном, тихоходном корабле, который — совершенно ясно — мог стать легкой добычей пиратов.

Рут Линар Эргант пришел проводить сына и уже на молу перед самым отходом корабля рассказал Лоэру то, что не решался открыть до сих пор. Оказалось, Лоэр родился не в Сурте, а на острове Нерас. Его матерью была примэрона (предводительница амазонок) Нефрида, которой почти три года удавалось как-то скрывать рождение сына: закон амазонок запрещал оставлять на острове мальчиков старше одного года. Когда обман раскрылся, строгие воительницы изгнали свою любимицу с острова, предоставив только лодку с парусом и ничего больше. Однако дочь примэроны оставили у себя…